Страница 11 из 13
– Я должен остановиться, Лось. Охранник перегораживает дорогу.
В ответ я услышал: «Шшш!»
Наверное, мне не следовало разговаривать с Лосем, так как он надеялся, что его не заметят. Но, может быть, этому придурку следовало сказать мне, что я помогаю ему избежать тюремного заключения – и сбежать в Мексику – до того, как мы добрались до границы?!
Примерно через пятнадцать метров я выключил фары. Все что угодно, лишь бы не злить этих парней.
Один из двух офицеров, втиснувшихся в кабинку, что-то рявкнул по-испански одинокому полицейскому, стоявшему на нашем пути. Его напарник высунулся из укрытия и бросил ему планшет, полный документов. Он не сводил с нас глаз, и планшет ударился ему прямо в грудь и с грохотом упал на землю. Бумаги рассыпались, вызвав смех у его напарников.
Наш парень развернулся, и в наступившей тишине было отчетливо слышно, как он огрызается на остальных:
– ¡Cállate! ¡Pinche pendejos![13]
Для большей драматичности планшет и бумаги он оставил нетронутыми, когда отошел в сторону и вернулся в лачугу. Показав палец остальным, он сплюнул:
– ¡Besa mi culo ustedes![14]
Было не совсем ясно, кто здесь главный, и трое охранников начали препираться. Стараясь не раздавить планшет шинами, я продолжал катиться, пока передний бампер не оказался над разбросанными бумагами. Нас продолжали игнорировать. Не уверенный в том, что должно произойти дальше, я оглянулся через плечо и бросил озадаченный взгляд на Лося.
– Ходу, ходу, ходу! – прошептал он, для выразительности щелкая пальцами.
Жеребец выразил свое согласие, быстро кивая, что можно было легко принять за дрожь.
Ничего не происходило. Я медленно отпустил тормоз, осторожно отпустил сцепление и тихо поехал дальше – хотя и со скоростью меньшей, чем скорость ходьбы. Мы все равно полностью не останавливались. Наши с Жеребцом глаза были прикованы к боковым зеркалам в поисках каких-либо признаков того, что нас собираются преследовать, но охранники были поглощены своим спором, не обращая на нас внимания. Теперь, в сотне метров от Мексики, пришло время переключиться на вторую передачу. С выключенными фарами мы тихо растворились в утренней темноте Тихуаны.
– Что, черт возьми, они говорили, Лось? – Жеребец напомнил о своем присутствии впервые с тех пор, как мы покинули Поместье.
«Заткнитесь, вы, гребаные засранцы» и «Вы, ребята, можете поцеловать меня в задницу». Если вам надо перевести мексиканскую ругань, предоставьте это Лосю.
Никогда не живущий прошлым (даже если это прошлое было три минуты назад), Лось погрузился в настоящее с криком:
– Прорвались! Включи фары и свою потрясающую стереосистему, Оптерс! Мы едем в Ла-Тиклу!
Отчетливо хрюкнув, он просунул свою голову между нами и снял напряжение очищающим гортанным «Д-А-АААААААААААААА!»
Слишком потрясенный, чтобы думать о чем-то, я установил громкость на максимум и нажал на «воспроизведение»; кассету с «Born to Run» Брюса Спрингстина я успел найти перед тем, как лечь спать прошлой ночью.
Мы все трое считали, что знаем слова, но ни одна из наших версий не совпадала с другой. Несмотря ни на что, мы орали песню во весь голос. Прилив адреналина и переживания последних нескольких дней тяжело давили на нас, и нашим мозгам требовался отдых. В тот момент мы еще были безответственными детьми, и три идиотских ухмылки отражали наше коллективное облегчение. Никто из нас понятия не имел, что это последние поистине беззаботные моменты, которые нам доведется пережить.
Наверное, оно и к лучшему.
Глава 4. Направить уведомление
Трапеза при свете фонарика
Следующие полтора часа мы ехали по платной дороге на юг вдоль побережья Баха-Норте. Жеребец снова притих, глядя в окно большую часть времени. Лось в какой-то момент стукнул его, пытаясь заставить расслабиться. Но Жеребец есть Жеребец, и когда он замолкает, только ему одному известно, когда он вернется в норму. Не то чтобы мы с Лосем болтали. За исключением времени, которое потребовалось, чтобы перевернуть кассету в стереосистеме, мы катились на юг; сначала слушали The Boss, а затем Lynyrd Skynyrd.
Оглушительная гитарная дуэль оплакивала финальное крещендо «живого» исполнения «Free Bird» длительностью 14 минут и 38 секунд. Рев толпы стих, когда мы проехали небольшой подъем на шоссе, и в поле зрения появились рассеянные огни Санто-Томаса.
– Я хочу есть. Давай возьмем тако.
Лось всегда голоден.
– Тако? До завтрака? – спросил я.
– Ты сейчас в Мексике, Оптерс. Тако и есть завтрак. – Жеребец заговорил! Видимо, с его необъяснимым обиженным молчанием было покончено.
– Сейчас четыре тридцать утра. Все закрыто. – Я мог часами водить машину без еды и остановок на туалет, и мне казалось, что было слишком рано останавливаться.
– Да ладно, прямо на главной дороге есть охренительный маленький ресторанчик, который всегда открыт. Настоящая еда в стиле Санто-Томас. Я покажу, где припарковаться. – Интонация Лося на последней фразе делала дальнейшие возражения бессмысленными.
– Что такого особенного в мексиканской кухне Санто-Томаса?
– Особенность в том, что мы сейчас в Санто-Томасе, и мы с Жеребцом голодны. Эй! Вот он! Нам туда!
– Ладно, плевать.
Лось был прав насчет того, что забегаловка открыта. Она стояла на обочине дороги, освещенная, как ночной зал игровых автоматов, двумя группами прожекторов и оранжево-красной надписью Abierta, 24 Horas[15], периодически мигающей в окне. Несмотря на неоновое сияние, это было крохотное место – передняя часть скромного дома, превращенная в столовую для путешественников.
Выглянув через щель между табличками со списком товаров на окне, седой мужчина, лет за семьдесят, заметил, что мы въезжаем, и направился к двери. Он распахнул дверь и поприветствовал нас, прежде чем мы вышли из автобуса.
– ¡Buenos días, amigos! Заходите, заходите. Мы накормим вас лучшим завтраком!
Он казался таким искренне взволнованным, увидев нас, что я цинично задавался вопросом, сколько времени прошло с тех пор, как последний человек действительно останавливался здесь. Ну, по крайней мере, он немного знал английский; может, он не испортит мой заказ.
– ¡Buenos días, my bueno amigo![16] – Даже я понимал, что Лось говорил по-испански с горем пополам, хотя и лучше, чем мы с Жеребцом.
– Проходите, проходите. У меня для вас есть очень хороший стол.
Я задавался вопросом, какой из трех столов был «очень хорошим».
Лось шел впереди, затем Жеребец, а я за ними. Я не обратил бы на это никакого внимания, если бы не последовавший инцидент. В тот момент, когда я переступил порог, вокруг все погрузилось в темноту. Не видя ничего перед собой, я остановился как вкопанный и оглянулся через плечо. В городе было темно. Куда ни глянь. Никаких огней. Черным-черно.
Звук открывшегося где-то ящика – его содержимое с грохотом упало на пол – заставил меня снова повернуться к чернильной темноте впереди.
– ¡Pinché luz![17] – послышался в темноте голос старухи.
Вспыхнула спичка, осветив комнату на несколько секунд, прежде чем угаснуть. Включился фонарик. Старик, который встретил нас у входной двери, держал фонарь под подбородком, его лицо теперь напоминало дружелюбного демона. Тень огромной головы с увеличенным носом плясала в свете фонаря на потолке.
– No problema, друзья мои. У нас есть собственные фонари, чтобы приготовить вам еду.
Я не двигался с места, все еще стоя на пороге. Старик направил свой фонарь к моим ногам и сделал жест «идите сюда», поманив меня к столу.
– Садитесь, сеньор. Садитесь здесь, а мы приготовим вам лучший завтрак.
13
«Заткнитесь! Гребаные придурки!» (исп.)
14
«Поцелуйте меня в задницу!» (исп.)
15
«Открыто круглосуточно» (исп.).
16
«Доброе утро, мой добрый друг!» (исп.)
17
«Сейчас подсвечу!» (исп.)