Страница 16 из 22
– Кто? – Он не понял моего вопроса. – Нет, людей с такими именами, по-моему, там не было. А кто они?
– Это были наши друзья.
Максим удивился.
– Мне никто про них не рассказывал.
– А я смотрю, тебе многое не рассказывали, – хмыкнула я.
Он мне ничего не ответил. Было видно, что Максим растерян. Дальше мы с ним ели почти в молчании, лишь изредка перебрасываясь фразами на отвлеченные темы. Нам принесли счет, Максим расплатился и мы спустились на парковку в мою машину. Ехали мы тоже в тишине. Он был слишком погружён в свои мысли.
– А ты хорошо водишь машину, – прервал он затянувшееся молчание минут через 15 поездки.
– Ты меня научил, – спокойно ответила ему, не отрываясь от дороги.
Я почувствовала, как Максим повернул ко мне голову и пристально посмотрел. Он ничего не успел мне сказать, потому что в этот момент у меня зазвонил телефон. Это Илья.
– Привет, Илюш! – Радостно сказала ему, поставив телефон на громкую связь, чтобы не отвлекаться от трафика, – омела.
«Омела» – это наше с Токаревым кодовое слово, когда мы разговариваем по телефону в присутствии постороннего человека. Оно означает, что рядом находятся лишние уши, поэтому говорить следует осторожно. В таком случае беседа идёт или на темы, которые можно знать чужим людям, или же вовсе мы договариваемся созвониться в другой раз.
Этот пароль был у героев фильма «Четыре рождества». Если кто-то из них его называл, это означало, что нужно сваливать. Мы с Ильей однажды посмотрели это кино и как-то так получилось, что тоже стали использовать это слово.
– Привет, красотка! Как дела?
Судя по тому, что он не сливается со звонка, значит, разговор пойдет о том, что можно знать постороннему человеку.
– Хорошо, осваиваюсь потихоньку. Ты как?
– Я в порядке. Ну что, как тебе Родина восемь лет спустя? Приняла тебя? – Смеётся.
– Пока непонятно, – тоже тихо смеюсь.
– На работу уже вышла?
– Вот как раз еду. Сегодня будет первый рабочий день у меня.
– Понял. Крисси, у меня к тебе будет просьба. Очень надеюсь, что ты меня выручишь.
– Какая?
– Тут такое дело. Моя первая школьная любовь, которая разбила мне сердце, выходит замуж и пригласила меня на свою свадьбу. Сходишь со мной под видом моей девушки?
Я в голос засмеялась.
– Илья, ну что за детский сад?!
– Крисси, не смейся! Для меня это важно. Пожалуйста, прикинься моей девушкой на один вечер! Очень прошу тебя.
– Ну зачем, Илья?
– Хочу утереть ей нос. Представь, я приду весь такой крутой из Гарварда под руку с офигенной красоткой. Пусть видит, кого она потеряла!
Я снова засмеялась.
– Илюш, ты до сих пор ее любишь что ли?
– Нет, конечно. Но в школе она мне нервы изрядно потрепала. Я весь десятый класс стоял у нее под подъездом с букетами в зубах, а она все равно меня бросила и стала встречаться с каким-то придурком из параллельного класса. А у меня до конца школы так больше девушка и не появилась. Представь, каким я лузером выглядел? А сейчас она вообще меня на свою свадьбу пригласила. И если я приду туда один, то снова буду, как лузер. Подумает еще, что так и не смог себе никого найти после нее.
– Ну так не ходи тогда на ее свадьбу!
– Нет, Крисси, я хочу пойти.
Я закатила глаза.
– А когда эта свадьба хоть?
– В первую субботу сентября.
– Пффф, Илья, еще куча времени. Может, найдёшь себе настоящую девушку и сходишь с ней?
Он вздохнул.
– Ну так ведь нужна не просто какая-нибудь девушка, а умная, крутая, офигенная красотка. Как ты. А такую быстро не найдёшь.
Я снова засмеялась.
– Токарев, немедленно прекрати мне льстить!
– Я не льщу. Я говорю чистую правду. Крисси, ты что, уже забыла, что была одной из самых красивых девушек нашего факультета? Да на тебя половина парней Гарварда облизывалась!
В этот момент мне стало не по себе, потому что я почувствовала, что Максим прожигает меня взглядом. Скосила глаза на него. Он повернул на меня голову и пристально смотрел, плотно сцепив челюсть.
– Крисси, ты тут?
– Да-да, я тут. Я не знаю, Илья. Еще непонятно, какой у меня будет график работы. Я вот только еду в офис. Вообще не знаю, что меня там ждёт. Но, похоже, ты был прав, когда говорил, что дела не очень. Отец совсем не в духе.
– Крисси, ну, пожалуйста! Ну будь ты человеком! Вспомни, сколько раз я прикидывался твоим парнем, чтобы отогнать от тебя какого-нибудь назойливого ухажера? Я тебе ни разу не отказал.
Кажется, Максим тяжело сглотнул. Но Илья говорит правду. Он меня так выручал не один раз.
– И вспомни еще, как мы на какой-то тусовке играли в «Правду или действие» и один твой придурошный поклонник загадал тебе, чтобы ты с кем-нибудь поцеловалась, надеясь, что ты поцелуешь его? Я тебя тогда выручил и поцеловался с тобой!
Твою мать, Токарев, я убью тебя! Сказала же «омела»! Скосила глаза на Максима, он все так же смотрит на меня в упор немигающим взглядом.
– Илюш, ну я же сказала в начале, – назвала ему аккуратно наш второй код. «Я сказал в начале» – это на случай, если кого-то из нас во время разговора при посторонних понесёт не в ту степь.
– Ой, сорри, красотка. Ну так что, выручишь?
Я тяжело вздохнула.
– Ладно, постараюсь. Но точно еще скажу тебе, когда мне станет понятен масштаб работы в компании.
– Хорошо. Буду надеяться, что у тебя все-таки получится. Кстати, Крисси, я наконец-то свалил от предков. Купил себе отдельную квартиру. Приезжай в гости.
– О, круто! Поздравляю! Постараюсь как-нибудь к тебе заехать.
– Можешь даже с ночевкой ко мне приехать. Может, затусим?
«Затусим» означает начать выпивать дома, а дальше, как пойдет. Либо вырубиться на одном диване, либо, если будут силы, все-таки отправиться в какой-нибудь клуб.
Я глубоко вздохнула.
– Илья, ну мы же уже не студенты.
– Но еще и не пенсионеры. Давай, Крисси, я соскучился по тебе и по нашим вечерам.
– Я тоже соскучилась, Илюш…
– Ну так приезжай ко мне и повторим наш классический гарвардский вечер! Ты же как с Майком начала встречаться, так вообще перестала куда-либо ходить. А потом и я уехал из Америки.
– Давай я в ближайшие несколько дней пойму, какой у меня будет график, и мы с тобой тогда договоримся?
– Хорошо.
– Пока можем попробовать поужинать вместе на днях.
– Супер, давай.
– В общем, я тебе в ближайшее время сообщу свое расписание и тогда договоримся обо всех наших встречах.
– Идёт. Ну все, пока, красотка. Люблю тебя.
– И я тебя, Илюш.
Я отключила звонок и посмотрела на Максима. Мгновение он сверлил меня злым взглядом, а потом отвернулся к окну. Восемь лет назад я бы подумала, что он ревнует. А вот что думать сейчас, даже не знаю.
Мы продолжили ехать в гробовой тишине. В какой-то момент она стала слишком неловкой, и я потянулась включить радио, чтобы хоть как-то разрядить обстановку в машине. Но не успела я нажать кнопку, как Максим прервал молчание.
– Это тот самый Токарев-младший, про которого ты сказала своему отцу на кухне, что вы просто вместе учились и все? – Он хмыкнул.
– Да, – я вернула руку с радиопанели назад на руль. – Ты с ним, кстати, знаком, но не помнишь этого.
Мои последние слова про знакомство Максим пропустил мимо ушей.
– Что-то по вашему разговору не скажешь, что вы просто вместе учились, – и он снова повернулся ко мне и пристально посмотрел.
Я пожала плечами.
– У нас с ним такой стиль общения.
– Какой такой?
– На грани.
– На грани чего?
– На грани всего.
Максим нервно засмеялся.
– Он с тобой говорил явно не как с человеком, с которым он «просто учился в Гарварде и все», – он попытался скопировать мою интонацию, – и ты с ним тоже.
Я снова посмотрела на Максима. Что, черт возьми, он сейчас от меня хочет? Какое ему вообще дело до того, как и с кем я общаюсь? Восемь лет назад я бы поняла его придирки к нашему с Ильей стилю. Но сейчас мне они непонятны совсем.