Страница 14 из 22
Я замерла.
– Да, давай. Отличная идея.
– Тогда приезжай к 11 утра. Я закажу на тебя пропуск. Башня «Федерация», 71 этаж. Перед тем, как зайти в лифт, позвони мне, я выйду на этаж и встречу тебя.
– Хорошо, Максим, – я улыбнулась. – До завтра.
– До завтра, Кристина.
И мы повесили трубки.
Я закрыла глаза и несколько раз глубоко вздохнула. Кажется, Максим очень охотно идёт на контакт со мной. Впрочем, он всегда был готов нормально общаться. Это я, когда он только приехал, воротила от него нос. Дура.
Глава 9.
На следующий день я надеваю деловое чёрное платье чуть выше колен и с короткими рукавами, на ногах чёрные лаковые шпильки. Волосы завиваю в легкие кудри, подвожу глаза светлыми тенями и стрелками, выделяю румянами скулы, губы крашу любимой красной помадой. Как же давно я так не одевалась! Даже соскучилась. Восемь лет проходила в Америке в джинсах и кроссовках.
В 10:50 я захожу в здание, получаю пропуск и возле лифтов звоню Максиму. Он отвечает тут же.
– Привет! Ты уже приехала?
– Привет. Да, жду лифт.
– Хорошо, выхожу.
Когда я поднимаюсь на 71 этаж, Максим уже меня ждёт.
– Привет. – Снова здоровается и окидывает меня взглядом, а затем слегка приобнимает за талию и целует в щеку. На Максиме очень красивый чёрный костюм, белая рубашка и галстук.
– Привет. – Я едва касаюсь губами его щеки, чтобы не оставить след от помады.
Это длится от силы несколько секунд, но ощущение, что все происходит в замедленной пленке. Взмах его ресниц, резко расширяющиеся на моих глазах зрачки, движение ладони по моей талии, прикосновение горячих губ к щеке. Сейчас он поцеловал меня сильнее, чем тогда дома, когда уходил и прошептал, что будет ждать меня.
На мгновение мне показалось, что он слегка склонился к моим волосам и вдохнул запах. Я все эти годы не меняла ни парфюм, ни средство для волос. Я по-прежнему пахну сладкой розой с примесью жасмина. Но он все равно не помнит эти ароматы, которые когда-то очень любил.
– Пойдём, – сказал он мне с улыбкой, когда отстранился, и повёл меня за матовую стеклянную дверь. – Тут сидят рядовые сотрудники, – он обвёл рукой опен спейс.
Довольно большой зал, со множеством столов и компьютерами в ряд. Вместо стены – большое окно, с которого открывается вид на другие башни «Москва-Сити» и Москву с 71 этажа. По нему снуют туда-сюда молодые люди в брюках и рубашках, девушки в платьях или же тоже в костюмах.
Мы прошли опен спейс и повернули направо.
– Тут переговорные комнаты, – он указал на несколько помещений со стеклянными стенами и дверями. За ними виднелись круглые или прямоугольные столы, доски, на которых можно что-то писать, кулеры с водой, кофе-машины, а рядом с ними небольшие белые кружки с блюдцами. В одной из таких переговорок как раз шла встреча. Три деловые женщины лет за 40 что-то бурно обсуждали с двумя мужчинами.
Мы прошли дальше.
– Тут кухня для сотрудников, – Максим завёл меня в нее.
Довольно большое пространство с красивым коричневым гарнитуром, несколькими раковинами, кулером, тремя чайниками, двумя кофе-машинами и двумя холодильниками. Столы и стулья красивого светло-коричневого цвета. Несколько человек как раз сидели завтракали и непринуждённо общались. Увидев Максима, они слегка засмущались и снизили голоса на несколько тонов.
Боятся начальника?
– Я противник жесткого рабочего дня с 9 до 6 или с 10 до 7, а также обеда в строго отведённое время. – Тихо пояснил мне Максим. – Каждый сотрудник сам выбирает удобный для него график. Завтраки, обеды и ужины в офисе тоже, кто когда сам захочет. Очень многие ребята сильно перерабатывают, поэтому время приёма пищи я так же не ограничиваю. Вообще, я сторонник гибкого графика. Мне не важно, во сколько человек пришёл на работу или ушел. Для меня главное, чтобы вся работа была сделала четко и ровно в срок, а на любой мой вопрос по тому или иному делу я мог получить ответ моментально.
Я аккуратно повернула на него голову и улыбнулась.
– А ты хороший начальник, Максим Алексеевич.
Он тихо засмеялся.
– Очень бы хотелось, чтобы это было так.
Мы вышли из кухни и пошли дальше. Перед нами предстали несколько комнат также со стеклянными стенами. За ними виднелись диванчики и столы для пинг-понга.
– Это комнаты отдыха для сотрудников. Иногда от канцелярского бюрократического языка мозг закипает, особенно под вечер. Тогда ребята могут сюда прийти и немного отдохнуть, чтобы с новыми силами вернуться к работе. Тут же некоторые сотрудники за игрой в пинг-понг обсуждают дела вместо того, чтобы идти в переговорку. В расслабленной обстановке проще найти решение сложным задачам.
– Это очень правильно. Я давно еще говорила отцу, чтобы он сделал комнаты отдыха в «Капитал-Строе».
Мы прошли дальше и перед нами показались четыре деревянные двери.
– Это кабинеты моих заместителей, – указал он на первые три.
– Кто твои замы?
– Мои однокурсники, в способностях которых я не сомневался ни разу за все время совместной учебы. А это моя приемная, – указал он на четвертую дверь и повёл меня за нее.
На нас тут же повернула голову ухоженная девушка лет тридцати пяти. Видимо, это его секретарша.
– Максим Алексеевич, – сходу начала она, – пришли документы вам на подпись. Есть несколько срочных командировок, которые вы должны завизировать.
– Чуть попозже, Катя, – сказал он ей и провёл меня через всю приемную к следующей двери, – а это мой кабинет, – обратился уже ко мне и открыл дверь.
Я прошла и искренне восхитилась. Большое помещение, метров, наверное сорок. За массивным деревянным столом и кожаным креслом окно на всю стену, за которым также открывается вид на башни и Москву. Компьютер у Максима MAC фирмы Apple. У противоположной стены два дивана стоят друг напротив друга, между ними журнальный столик. У другой стены массивный стеллаж. Я подошла к нему ближе и увидела очень много виниловых пластинок, а рядом и проигрыватель.
– Слушаешь винил? – Удивилась я.
– Да. Открыл его для себя несколько лет назад.
Я подошла к окну за столом Максима и посмотрела на открывающийся вид. Шикарно. Работать в такой обстановке, наверное, – одно удовольствие. Интересно, где Максим взял деньги на открытие собственной фирмы и аренды такого офиса? Попросил у моего отца? Или взял кредит в банке? Поинтересуюсь потом аккуратно у папы.
Я, видимо, слишком засмотрелась на пейзаж с 71 этажа, потому что очнулась, только когда почувствовала, что Максим подошёл ко мне сзади вплотную. Я резко обернулась, и мы с ним оказались лицом к лицу. Между нами, наверное, сантиметров десять, максимум пятнадцать.
– Кристина, – тихо начал он почему-то хриплым голосом, – у меня к тебе несколько вопросов. Отвечай, пожалуйста, честно.
От такой близости Максима мне стало немного не по себе. Я посмотрела ему в глаза и снова заметила, что у него расширяются зрачки.
– Хорошо, – буквально выдохнула севшим голосом.
Не прерывая зрительного контакта со мной, он спросил:
– Ты помнишь нашу первую встречу? Не ту, что была девять лет назад, когда я приехал в Москву. А другую. Самую первую.
Чувство адреналина резко разлилось по моей крови, сердце бешено заколотилось. Этого просто не может быть… Он помнит…? Я молчу, продолжая смотреть на него немигающим взглядом. Отчего-то резко стало не хватать воздуха.
– Ты ведь та самая девочка из детского лагеря, которую я спас на пирсе, когда ее хотели бросить в воду? Я сразу узнал тебя, когда зашёл в дом и посмотрел в твои большущие синие глаза. Это ты, Кристина.
– Да, – тихо выдохнула ему. – Но как ты меня до сих пор помнишь, Максим? Прошло 19 лет.
– Тихая, кроткая девочка из лагеря снилась мне на протяжении всех этих гребанных восьми лет.
И он сделал небольшой шаг по направлению ко мне. Я была вынуждена отступить назад, но уперлась в стекло. Максим нависает надо мной, скользит по моему лицу взглядом, дышит тяжело. Он напряжен.