Страница 15 из 20
Народ отвлекается от своих дел и поворачивается в сторону Егора, который сел на стул в центре гостиной. Кристина подходит к одному из диванов и облокачивается на спинку.
Кузнецов чешет затылок, видимо, думая, что спеть, проводит несколько раз по струнам, прочищает горло и начинает, глядя на Кристину.
Холодна, как лед, и неласкова
Эта девушка, и напрасно я
О любви прошу. Ночь длиннее дня,
Если нет ее, значит нет меня.
Если нет ее, я не знаю сна,
Без волшебных глаз в пропасти без дна.
Но когда она говорит со мной,
Замерзаю я даже в летний зной.
Стал от снега белым город, я свой дом не узнаю,
На моем окне узоры, хоть за окнами июль.
И пускай дыханьем нежным я согрел в своих словах
Каждый звук, но безнадежно слово стынет на губах.
Холодна, как лед, и неласкова
Эта девушка, и напрасно я
О любви прошу. Ночь длиннее дня,
Если нет ее, значит нет меня.
Если нет ее, значит нет меня.
Я знаю эту песню. Ее исполняет малоизвестная группа «Сегодняночью». Я не знаю, поняли ли окружающие, кому Кузнецов ее посвятил, но для меня это очевидно. Да уж, песня действительно про Морозову. Когда Егор заканчивает, присутствующие бурно аплодируют и свистят, а Кристина, тяжело вздохнув, уходит куда-то вглубь пентхауса. Егор опускает гитару и идет за ней. Толпа в гостиной возвращается к своим делам.
– Мда, жалко Кузнецова. Хороший парень, но не ту полюбил.
Я поворачиваю голову на голос, рядом со мной на диван опустилась Оля. Она мне по-доброму улыбается.
– Ну как тебе тут? – спрашивает она.
Я пожимаю плечами:
– Туса как туса.
– Ты часто на них ходишь?
– В Москве первый раз. В своем родном городе мы с друзьями часто так собирались у кого-нибудь дома. Менее пафосно, конечно, но всегда с душой. – Я возвращаю Оле улыбку.
Я замечаю, как Кристина возвращается в гостиную, но без Егора, и смотрит на нас с Олей. Я отвожу глаза первым.
– А ты в Москве прямо совсем недавно?
– Да, я приехал за три дня до того, как пришел в школу.
– А где ты живешь?
– В Золотом ручье. Это недалеко от Москвы.
Оля удивленно вскидывает бровь.
– Соседствуешь с Морозовой и Кузнецовым?
– Ага.
– То-то я думаю, почему ты в школу с ними ездишь.
– А ты где живешь?
– На Патриках.
– Где? – я не понимаю ее ответ.
– На Патриарших прудах. Это в центре Москвы.
Мне это название кажется смутно знакомым, и я быстро вспоминаю.
– Патриаршие пруды – это те самые, которые в «Мастере и Маргарите» Булгакова?
– Ага, они.
– И как там? Все, как писал Булгаков? – я улыбаюсь.
– Не совсем. Трамвайных путей там нет и никогда не было. Так что непонятно, как и где Аннушка могла разлить масло. – Оля смеется в ответ. – А ты что же, никогда не был на Патриках?
– Неа, я в Москве вообще кроме Красной площади и пары мест вокруг нее нигде не был.
– Да ладно! – Оля чуть не подпрыгивает на месте. – Самойлов, ты же тут уже почти два месяца!
– Угу. Но все некогда, да и особо не с кем сходить.
– А с соседями по Золотому ручью в свободное от учебы время ты не выбираешься никуда?
– Нет. – Я пожимаю плечами. – Нас связывают только поездки до школы и обратно в поселок.
– Слушай, но ты должен обязательно увидеть Патрики! Это же священное место! Давай я, что ли, тебе покажу?
– А ты можешь? Я правда был бы очень рад!
– Да без проблем. Хоть завтра. Или в воскресенье. У меня выходные свободны.
– Можно и завтра, по воскресеньям у меня английский, – я снова ей улыбаюсь.
Оля очень милая девушка. Светло-русые волосы падают до плеч, открытый добрый взгляд серых глаз, широкая улыбка. Она невысокая и очень худенькая. И как-то не совсем вписывается в компашку мажоров, которыми наполнена школа. Вот и сейчас в отличие от всех девушек в платьях и на лабутенах, она одета в джинсы и кеды.
– Слушай, можно я тебе задам вопрос? Заранее извини, если он покажется бестактным, – Оля немного смущается.
Я пожимаю плечами:
– Задавай.
Она в стеснении закусывает губу:
– Можешь не отвечать, если не хочешь. Ведь это действительно не мое дело. А что у тебя с Морозовой?
– Не понял, – я опешил от ее вопроса.
– Ну… – Девушка смущенно тянет, – Она в школе все время так на тебя смотрит. Ты же сидишь прямо за мной, поэтому я вижу, как она поворачивает голову в нашу сторону. Я сначала было подумала, что это она на меня смотрит и первое время очень удивлялась. С чего вдруг Морозова стала обращать на меня внимание? Я учусь в этой школе с 9 класса и за все два года, если она два раза со мной словом обмолвилась, то хорошо. А тут вдруг ни с того ни с сего каждые 10 минут взгляд на меня. Но потом до меня дошло, что она смотрит не на меня, а на тебя. И вот прямо сейчас на этой тусовке я в этом окончательно убедилась.
Я выпадаю в осадок и теряю дар речи.
– Ты уверена? – мне правда сложно поверить в слова Оли.
– Абсолютно. Когда ты стоял на террасе с Егором, она не сводила с вас глаз. Но тут можно предположить, что она пасла своего парня. Но вот сейчас мы с тобой сидим на диване и разговариваем, Егор стоит в углу у стола с алкоголем, а Кристина каждые несколько минут кидает взгляд отнюдь не на своего мужика, а на нас.
Честно признаться, я и сам в школе чувствую на себе взгляды Кристины, замечаю их боковым зрением. Но часто на уроках я углубляюсь в новый материал и абстрагируюсь от внешней среды. А сейчас в накуренной гостиной с толпой пьяных людей вообще все слилось в месиво.
– Я не знаю, что тебе ответить, Оля.
И это чистая правда. Я аккуратно скосил глаза в сторону Кристины. Она говорит с какой-то девушкой, но поверх ее плеча действительно смотрит в нашу с Олей сторону.
– Ну, у меня есть предположение, но оно может показаться тебе диким, Максим.
– Более диким, чем внимание Морозовой ко мне? Вряд ли, – я смеюсь.
– Я думаю, ты ей нравишься.
– Это исключено! – я отвечаю, наверное, слишком резко, чем следовало бы.
Оля несколько секунд молчит.
– А хочешь проверим? – она мне заговорщицки подмигивает.
– Каким образом?
– Пригласи меня на танец. – Я удивленно на нее уставился. – Но не прямо сейчас, подожди. Нужно сделать это так, чтобы никто не заподозрил, что мы прикалываемся. Сейчас играет быстрая музыка, ты подойди к Вике и попроси включить медленную, а затем вернись ко мне на диван. Наверняка несколько сладких парочек выйдут танцевать. Тогда ты встань, протяни мне руку и громко предложи потанцевать.
Мне с одной стороны ее план нравится, но с другой – что за бред?
– Слушай, Оль, а тебе вообще можно со мной танцевать?
– А почему нет? – она сильно удивляется.
– Ну, а ты разве не с Никитой?
Девушка на секунду вытаращила глаза, а потом громко засмеялась. Я замечаю, как на ее смех к нам снова приковывает свое внимание Кристина.
– Нет, ты что! Он мой двоюродный брат!
– Правда? Извини, я не знал. Просто в школе вы все время держитесь вдвоем.
– Это да. Но дело в том, что я перешла в эту школу в 9 классе, когда мы переехали из Питера. Я вообще петербурженка, не москвичка. Отца повысили, вот мы и уехали из родного города. Ну и меня отдали в одну школу с Никитосом, чтобы я совсем уж одиноко себя тут не чувствовала в чужом городе. Но друзей я за эти годы как-то особо в школе не нашла. Нормально общаюсь со всеми ребятами, но близко ни с кем не дружу. Вот и провожу большую часть времени с Ником и его компанией.
– Понятно…
– Ну так что, будем проверять Морозову? – Оля мне подмигивает.
Я несколько секунд сомневаюсь, но все же соглашаюсь. Если бы Кристина была мне безразлична, я бы не пошел на эту авантюру. Но она мне небезразлична. И за слова Оли о том, что я могу ей нравиться, я цепляюсь, как утопающий за соломинку.