Страница 15 из 16
– Неужели ты совсем не вспоминала меня эти годы? – Тихо спрашивает.
– Да нет, почему. Вспоминала.
– Но не скучала, – скорее констатирует факт, чем спрашивает.
Я пожимаю плечами.
– Если так посмотреть, то мы всего два года знали друг друга. Оба были детьми еще. Просто наши родители однажды поженились, собрали нас и объявили, что мы теперь брат и сестра…
– Вот только мы не брат и сестра, – говорит довольно резко, перебивая меня.
Внутри снова все начинает трепыхать. К чему идет этот разговор? Я тяжело сглатываю.
– Я знаю. У меня нет родных братьев и сестер.
– А у меня есть сестра. И это не ты, а дочь моей мамы и ее второго мужа немца.
Мне категорически не нравится этот разговор.
– Ладно, Саш, я попытаюсь все-таки уснуть.
Я быстро встаю с лавочки и направляюсь в дом.
– Почему ты не отвечала на мои звонки? – Кричит мне вслед.
Но я лишь ускоряю шаг.
Глава 11. Победитель и проигравший
– Пироженкааа, просыпааайсяяя, – кто-то мягко щекочет меня под ребрами.
Я лениво сбрасываю с себя чужую руку и размыкаю веки. Первое, что я вижу – Глеб в паре десятков сантиметров от меня. Тут же распахиваю глаза и отскакиваю от него на край кровати. Мы с ним всю ночь спали так близко друг к другу?
– Доброе утро, Пироженка. Как спалось?
Я тру глаза и восстанавливаю в голове события вчерашнего дня.
Машина дача.
Глеб типа мой парень.
Разговор с Сашей в беседке.
От последнего воспоминания мне становится не по себе.
– Нормально, – зеваю. – А тебе?
– Если не учитывать того, что ты отбирала у меня ночью одеяло, то тоже нормально.
Да, кажется, он сейчас говорит правду. Я чувствовала сквозь сон, как тяну одеяло на себя.
– Который час?
– Одиннадцать. Саша и Маша уже проснулись. Чувствуешь, какие запахи доносятся с первого этажа?
Чувствую. Кажется, пахнет блинчиками.
– Угу.
– Нам нужно продумать план на сегодня. Мне уводить куда-нибудь Машу на пару часов, чтобы ты пообщалась со своим возлюбленным наедине?
У меня уже даже нет сил доказывать ему, что Саша не мой возлюбленный.
– Не надо.
– Почему?
– Мы ночью с ним поговорили.
Глеб удивленно вскидывает бровь.
– Расскажи-ка.
– С какой еще стати?
– Просто интересно.
– Мы с тобой видимся последний раз в жизни. Не вижу смысла откровенничать.
Глеб замирает с улыбкой и игривым выражением лица, а затем они медленно сползают. Он пристально смотрит мне в глаза и молчит, о чем-то напряженно думая. Как будто я ему сейчас сказала что-то невероятное.
– И мы с тобой даже не останемся друзьями? – Наконец спрашивает.
– А надо?
– Ну мало ли. Вдруг тебе еще понадобятся мои услуги.
– Надеюсь, что никогда в жизни больше не понадобятся.
Он снова разводит губы в едва заметной улыбке. На этот раз в хитрой и коварной, а не доброй и искренней, как было, когда я только проснулась.
– У меня для друзей скидки.
Я громко смеюсь и переворачиваюсь на спину.
– Я серьезно, Пироженка.
– И какие же у тебя скидки для друзей?
– Договоримся. Но для этого я должен дружить с человеком. Чужим и посторонним я скидок не делаю.
– О да, я почувствовала это на себе тогда в кафе.
– Вот-вот, Пироженка. Обратишься еще ко мне прикинуться твоим парнем и опять останешься без денег. А так у тебя будет скидка.
Я снова на него смотрю и не могу сдержать улыбки.
– Очень заманчивое предложение, но боюсь, что моя нервная система не выдержит дружбы с тобой.
Глеб тоже переворачивается на спину, закидывая руку под голову.
– Тут ты права. Боюсь, что моя нервная система тоже не выдержит дружбы с тобой.
– Тогда зачем ты мне ее предлагаешь?
– Это у меня такая программа лояльности для клиентов. Видишь ли, я дорожу ими.
– Да конечно! – Я фыркаю. – Ты ведешь себя с клиентами, как хам!
– Нет, Пироженка, только с тобой, потому что ты меня все время провоцируешь.
Я лишь качаю головой и направляюсь в ванную. В зеркале на меня смотрит лохматая шатенка с кругами под глазами и отпечатком от подушки на щеке. Красотка, ничего не скажешь.
И это Мерзавец меня сейчас такой лицезрел?
Становится слегка не по себе. Впрочем, по фиг. Я перед ним красоваться не собираюсь. А вот перед Сашей нужно предстать в нормально виде, поэтому я умываюсь холодной водой, тщательно расчесываю волосы и наношу на лицо дневной макияж. Я умею хорошо краситься, мы с Ленкой ходили на курсы визажистов.
Когда я выхожу, Глеб уже одет и даже застелил постель. Он уходит в ванную, а я беспомощно опускаюсь на кровать и думаю, как мне вести себя с Сашей после нашего ночного разговора. Еще и этот его последний вопрос, почему я не отвечала на звонки… Саша явно хочет обсудить прошлое и эти шесть лет. Вот только зачем? Почему бы просто не сделать вид, что ничего не было, и общаться, как ни в чем не бывало?
– Пошли вниз, – Глеб выходит из ванной, и я замечаю на его скулах и шее несколько капель воды. Даже не потрудился нормально вытереться полотенцем.
Мы заходим на кухню, держась за руки.
– Доброе утро! – Произносим мы с ним одновременно.
Маша стоит у плиты и переворачивает блины. Саша за столом смотрит в телефон.
– Привет! – Бросает Маша с улыбкой, оборачиваясь на нас через плечо.
Саша нехотя отрывается от экрана телефона.
– Доброе утро, – говорит хмуро и возвращается к смартфону.
– Кофеварка уже сварила кофе, блины я тоже почти закончила. Присаживайтесь, ребят. Саш, достань из холодильника сметану и варенье.
Саша лениво поднимается со стула и направляется к холодильнику, достает из него, что сказала Маша, и ставит на стол. Затем берет из шкафчика над раковиной тарелки и кладет их перед нами. Маша ставит посередине стола блины, разливает нам всем кофе и садится на вчерашнее место. Снова мы вчетвером сидим напротив друг друга.
– Как вам спалось? – Спрашивает Маша.
– Спасибо, хорошо, – отвечаю ей, поливая блин вареньем.
– А я плохо спала. Саша всю ночь ворочался, – она смотрит на него с укором. – Потом уходил из комнаты и приходил. У него бессонница, и у меня, видите ли, тоже должна быть бессонница!
Я усердно жую блин, не отрывая глаз от тарелки, запиваю его кофе и даже боюсь поднять глаза на Сашу. На самом деле это все было бы смешно, если бы не было так грустно.
– Я спал, как убитый. Вообще ничего не слышал. – Заполняет тишину Глеб.
– Я тоже. – Вторю ему.
– Давайте прогуляемся по лесу, пока еще дождя нет? – Предлагает Маша. – А то вечером обещали.
– Давайте, – соглашаемся мы с Глебом.
Саша за столом продолжает молчать. На меня не смотрит, и я это му очень рада. После завтрака мы одеваемся и выходим из дома. Лес находится в 10 минутах пешком. Разговор преимущественно поддерживают Маша и Глеб. Я тоже стараюсь вставлять какие-то фразы, но выходит так себе. Саша же полностью ушел в себя.
Где-то через полчаса прогулки Глеб небрежно закидывает руку мне на плечи. Я поворачиваюсь к нему с немым вопросом, но он продолжает смотреть прямо перед собой. Ну ладно. Хотя, по-моему, уже нет особой необходимости демонстрировать наши «чувства». И так ни у кого не возникает подозрений в том, что мы пара.
Через час бесцельного брожения по лесу мы – продрогшие и замерзшие – наконец-то возвращаемся в дом. С неба уже начинают срываться первые капли дождя, ветер усиливается и, несмотря на еще обеденное время, становится почти темно.
Маша идет на кухню варить глинтвейн, а мы с Глебом и Сашей располагаемся в гостиной. Я начинаю чувствовать себя все неуютнее и неуютнее. Особенно когда Глеб обнимает меня сзади за плечи и притягивает к себе на грудь, а затем и вовсе несколько раз целует в макушку. Саша все это видит и отводит глаза в сторону, а потом достает из кармана телефон и снова уходит в него. Так и сидим: я и Глеб в обнимку на диване, а Саша со смартфоном на кресле.