Страница 7 из 12
Первое, что бросилось в глаза, – герцог оказался возмутительно молод. По моим меркам – вообще пацан, лет двадцать – двадцать пять. Высокий, широкоплечий, с красивым чуть смугловатым лицом потомственного аристократа южных кровей и надменными темно-карими глазами. Полные губы кривятся в усмешке, четко очерченные брови чуть нахмурены – в целом вид такой, словно принц нашел в саду лягушку и теперь размышляет, как бы ее придавить незаметно, пока сказочники не набежали и не заставили его с этой амфибией целоваться.
– Ну, с такой смазливой рожицей ты еще не одного настойчивого поклонника встретишь в этом замке, – резюмировал герцог секунд через тридцать пристального изучения.
Я рвано выдохнула и попыталась понять: он на что намекает?! На то, что все же узнал во мне принцессу и девчонку, радуется и злорадствует? Или на то, что в этом замке принято… э-э-э…
– Ваша светлость! – Уф-ф-ф, наконец-то в коридоре появился тот, кого я ждала больше манны небесной, – господин Жуй. – Ваша светлость, этот мальчишка в чем-то провинился?
Не, нормально? Меня тут сначала чуть не покалечили, потом всяко намекали на нехорошее, и я же еще и виновата? Вот она, средневековая справедливость.
– Нет, он просто очень хорошо защищал мои яйца, – усмехнулся полынный герцог.
– Что?! – Даже невозмутимый господин Жуй подавился воздухом, услышав это заявление. Что уж говорить об остальных зрителях, незаметно набежавших на шум. Вот гады, когда я на помощь звала, хоть бы одна морда высунулась, а теперь из-за угла десяток рож торчит, и все с открытыми ртами.
– Яйца. – У меня отобрали корзину и невозмутимо предъявили повару. – Этот клоп самоотверженно взялся защищать мою собственность. Вы ведь велели отнести их в кладовку, верно?
– Да… кхм, – взял в себя в руки господин Жуй. – Велел. Но устраивать балаган в коридоре и отвлекать вашу светлость я ему не приказывал.
– Будем считать, что это побочный эффект его усердия. – Поскольку меня все еще цепко придерживали за плечо, убежать не было никакой возможности, и запах горьких трав пропитал, кажется, все вокруг. Не то чтобы было неприятно, но как-то слишком много. – Будет лучше, если он спокойно закончит свою работу. Для этого нужно, чтобы все остальные тоже занялись своим делом, а не гонялись по коридору за… яйцами.
Оппа. Последняя фраза была сказана таким тоном, что у меня дернулся глаз, а все остальное слишком любопытное население замка в мгновение ока рассосалось по местам. Включая бугаину, чтоб ему тот вертел, который он обязан крутить, в одно место вошел и из другого вышел.
Остался только господин Жуй вместе со своим явным неодобрением да полынная светлость с моей корзиной и моим же плечом в руках. Может, меня все же отпустят?
Устав ждать, я решилась на невиданную для здешней прислуги дерзость: резко присела, выворачиваясь. Заодно и корзинку эту многострадальную цапнула и, поскольку сопротивляться никто не стал, выдернула ее из герцогских рук.
– Извиняйте, ваша светлость, мне тоже работать надо! – буркнула, не поднимая глаз, торопливо поклонилась (я уже подглядела, как это слуги делают) и драпанула в сторону кухни со всех ног. Черти бы взяли эту чехарду, где та кладовка, куда мне надо яйца сдать?!
– Хороший слуга, – прилетело мне в спину. – Вечером пусть именно он подаст мне ужин в покои.
Я аж споткнулась, но с большим трудом сумела выровняться и не грохнуть пресловутую корзину об пол. Да вашу душу в грушу, никаких нервов не хватит!
Узнал или не узнал? А если нет, то за каким бесом именно я ему на ужин понадобилась? Здесь три десятка таких же пацанов по коридорам бегает! Почему именно меня захотел? Неужели у бывшего жениха нехорошие наклонности по части молоденьких мальчиков? А я в первый же день маскировки привлекла к себе внимание. Ну блин! Только этого мне не хватало!
Глава 8
– Ты смотри у меня, нос не задирай, – первым делом сказал мне господин Жуй, после того как лично проводил до нужной кладовки, и слава богу, а то я бы ее искала до морковкиного заговенья. – Его светлость Раймон – он наглых не любит. И вообще… отнес ужин, поклонился с порога, как положено, в пол, и руки в ноги обратно на кухню. Не вздумай там задерживаться и разговоры разговаривать, понял? А то сам себе беду накличешь, вовсе не поблажку.
Я торопливо закивала.
– Щас нести? Только я не знаю куда.
– Да где сейчас, дурень, время едва за полдень. Что ты там, выспаться под герцогской дверью собрался, вечера дожидаясь, бездельник? – рассердился господин Жуй. – Делом займись! Стой! Остальные корзины без тебя притащат, а то снова по дороге чьи-то яйца тебя с пути собьют. Иди вон… коренья чистить! А я посмотрю, наврал про папашину таверну или правду сказал. Если на кухне помогал, три корзины до вечера тебе – на один глазок. Бегом!
И ловко пнул меня коленом под зад, направляя в угол кухни, где на лавке уже устроился пяток таких же «счастливчиков» с ножами для чистки… ну, будем считать, картошки, хотя «коренья» местные ее напоминали весьма отдаленно. Яркие красно-коричневые клубни неправильной формы больше всего были похожи на крупные кривые груши. К ним прилагался маленький и довольно тупой нож с треснутой деревянной рукояткой, ведро с водой, куда следовало кидать результат трудовой деятельности, и здоровенная корзина, из которой те коренья и следовало брать. Три корзины, которые мне тут же услужливо пододвинули ухмыляющиеся соседи.
Первым делом я потыкала тупым лезвием в палец и недовольно цыкнула зубом. Безобразие. Довести нож до такого паршивого состояния – это еще постараться надо. Пусть сталь не самого лучшего качества, нормальная заточка – дело пяти минут и небольшого навыка. Тем более вон в углу здоровенный жернов, с помощью которого тут размалывают орехи, судя по запаху от него. Камень крупнозернистый, это не совсем то, что мне нужно, но сойдет.
Бодрый скрежет металла по камню раздался именно в тот момент, когда в кухонном гвалте случайно наступила пауза. Наверное, поэтому на него обернулись все без исключения.
– Ты что творишь, малец? – Главный повар отвлекся от пакетов с сухофруктами и грозно надвинулся на меня.
– Нож точу, – пояснила я, пробуя остроту на ногте и снова принимаясь водить лезвием по жернову. – Руки бы оторвать тому паразиту, кто инструмент до такого состояния довел.
И тут же прикусила язык, мысленно обозвав себя тупой брюквой. А что, если господин начальник примет это на свой счет? Это же его кухня и его ответственность.
Но мне повезло. Господин Жуй только неопределенно хмыкнул, потом отобрал у меня мой уже нормально заточенный нож, осмотрел его, попробовал остроту пальцем, приподнял бровь и снова хмыкнул:
– Иди делом займись, с камушками и ножиками будешь развлекаться в свободное время. Еще раз встанешь с лавки, пока не дочищена вся твоя норма, – выпорю палкой. Ясно?
Угу, еще бы не ясно. Иду уже, иду.
Дальше дело пошло само собой. Картошка тоже бывает странной формы, а кожуру с нее надо снимать тоненькую, и высший шик – чтобы одной непрерывной ленточкой от первого надреза и до последнего ошметка. Это я умею делать даже во сне, руки сами работают, а голова свободна для всяческих размышлений.
Драпать надо из этого замка, тут бугаи, начальство и герцоги. Из всего набора только главный повар проходит по разряду «хреново, но приготовить еще можно». Остальное – заберите.
Непонятно, сколько еще замок будет в осаде, и, пока не снимут барьер, мне отсюда хода нет. Но это не мешает подумать, куда я подамся, как только получится найти щелку и выскользнуть через нее. А может, и к лучшему, что я проведу какое-то время на этой кухне, больше узнаю о мире, куда меня занесло. Какие тут нравы за пределами замковой стены, какие продукты в ходу, чем питается простой народ, на чем можно в таких условиях заработать. Глобально-то цель понятна – как в прошлый раз, свой ресторан. Харчевня, как тут называется. Но на это дело всегда нужен первоначальный капитал.