Страница 45 из 79
— Мне хотелось бы верить, что военная разведка в царстве сильнее, чем мне показалось за время непосредственной работы с вами. Опять же, в Речи Посполитой ваши люди работали практически идеально — там и подготовка была гораздо сильнее, и информацию собрали верную. Мне слабо верится, что специалисты, разработавшие план уничтожения сейма, так сильно просчитались на родной земле. Поэтому у меня есть только одно логичное объяснение происходящему: кто-то в вашем ведомстве, генерал, работает на врага.
Марков хмыкнул в ответ.
— Вы закончили, Дмитрий Алексеевич? — спросил он.
— Да, Василий Павлович, — кивнул я.
Генерал сложил руки на столешнице и остро взглянул мне в глаза.
— Вы правда думаете, княжич, что я об этом не знаю? — спросил он. — Может быть, вы считаете, что получили награды из рук царя, и это целиком и полностью ваша личная заслуга? Может быть, военная разведка вообще никак не связана с вашим успехом в Речи Посполитой?
Я покачал головой.
— Тогда я не понимаю, почему вы бездействуете.
Щелкнув замком на ящике с броней, я вытащил шлем и поставил его на стол перед генералом.
— Как, по-вашему, Василий Павлович, что это значит? — я ткнул пальцем в трещину на стекле. — Даже для меня это был серьезный вызов.
Он остался невозмутим, просто отодвинул шлем в сторону.
— Я знал, что вы справитесь, Дмитрий Алексеевич, — сказал Марков, глядя на меня. — Вы стали тем неучтенным фактором, который смешал карты нашим противникам. И это заставило врага совершать ошибки, а его резидентуру, в том числе в наших рядах, бежать сломя голову.
— Если бы я медлил, ваши люди погибли бы без всякой пользы.
— Рисковать собой — это мой долг, и долг тех, кто дал присягу служить в нашей армии, — возразил Василий Павлович. — Вы не солдат, княжич, вам не понять этого. Просто поверьте мне на слово. Нам с вами предстоит долгое сотрудничество, и я надеюсь, что между нами будет определенное доверие.
Настала моя очередь хмыкать.
— Работа военной разведки не только в том, чтобы отлавливать чужих людей и подготавливать операции на чужой земле, — сказал Марков. — Вам кажется, что вы умнее нас, но это не так. Еще до того, как государь приказал мне взять вас под крыло, я знал, что мне предстоит чистить ряды от предателей. И ваше участие в обеих операциях с группой Головы — один из способов вывести предателя на чистую воду.
— Он уже пойман? — спросил я, глядя в невозмутимое лицо генерала.
— Сам — еще нет, — ответил генерал. — Поняв, что его раскрыли, предатель бросился в бега, оставив семью в Русском царстве. По нашим данным, он сейчас двигается к границе с Османской империей.
Я помолчал, обдумывая слова генерала.
Мне повезло, что этот разговор проходит прямо посреди операции по захвату и устранению предателя, или Марков разыгрывает меня, демонстрируя, что у него все в порядке? Но не идиот же он, в самом деле, так подставляться перед ставленником самого Михаила II. Государь в любой момент может потребовать меня на разговор, после которого обязательно начнется проверка. В общем, что предателя не нашли, неизбежно вскроется. Так что словам Василия Павловича стоит верить.
— Хорошо, значит, вы знаете, кто он и где. Может быть, вы назовете мне имя? — сказал я, и Марков кивнул.
Генерал вытащил из стола планшет, открыл страницу с личным делом и передал мне.
Сперва я не поверил собственным глазам. Уж слишком это не вязалось с моими ожиданиями. С экрана планшета на меня смотрело лицо человека, которого я уже неоднократно видел, в том числе на московских приемах. Великий княжич Хабаровский, Андрей Николаевич Толстой.
— Не знал, что на вас даже великие княжичи работают, — сказал я, кладя планшет обратно на стол.
— Теперь понимаете, зачем мне нужно было заставить его пуститься в бега? — спросил генерал, внимательно отслеживая мою реакцию.
— Рюриковичей нельзя убивать просто так, все должно быть по закону, — кивнул я. — Нужны железные доказательства, что он виновен.
— Все именно так, — подтвердил Василий Павлович. — В этом и будет состоять ваша новая задача. Толстой Андрей Николаевич должен быть захвачен и доставлен живым на допрос, после которого отправится на суд. Живым, Дмитрий Алексеевич. Вы сможете это сделать?
— Если ваши аналитики смогут его найти, и вы доставите меня на место — смогу, — ответил я.
— В таком случае вам пора возвращаться домой, — сказал генерал. — Самолет вылетает через три часа. Вас подберут в новом месте, будьте готовы.
Он поднялся и прошел к противоположной входу стене. Приложил карту к ней, и панель отодвинулась. Вытащив точно такой же комплект, как тот, что принес я, Марков вручил его мне.
— Это тебе пригодится, Зверь.
Я помедлил, прежде чем подняться.
— А если бы я не назначил эту встречу? — спросил я, решив прояснить для себя последний момент.
Василий Павлович улыбнулся.
— Я бы все равно вас туда послал, — ответил он. — Это не спонтанное решение.
Кивнув, я прихватил ящик и пошел к выходу. Как говорил Чингисхан, путешествие — это возможность посмотреть мир и познакомиться с новыми людьми. Вот и будем смотреть и знакомиться.
Меня подобрали в новом месте и быстро доставили вместе с остальными разведчиками на военный аэродром. Самолет резко взял курс на юг, направляясь в сторону Владикавказа — это была ближайшая точка с границей Османской империи. До самой границы мы должны были долететь быстро, а на месте сразу бросаться в бой.
Гул турбин давил на уши. Под ногами вибрировал пол самолета. Бойцы военной разведки в количестве десяти человек сидели, пристегнутые к стенам уже в полной готовности. Оставалось совсем немного времени, прежде чем начнется очередной бой, и на этот раз я был практически уверен, что кто-то из приданного мне отряда не вернется домой.
Я не смогу защитить их всех.
— Напоминаю еще раз, — проговорил Голова в наших шлемах. — Текущая задача взять цель живьем. Стрелять аккуратно. Зверь, мы прикроем тебя, но это чужая земля. Будь осторожен и предельно внимателен. Одаренных там будет полно, и они не станут размениваться на честные дуэли.
— Буду, — ответил я, внутренне соглашаясь с командиром.
Княжич Хабаровский. Сын человека, практически враждующего с Ефремовыми. Амурские князья несколько раз сумели обойти Рюриковича и даже свадьбы с Поднебесной устраивают две из трех. Не знаю, в каких он отношениях с государем, однако в моих глазах это далеко не самый благородный человек.