Страница 8 из 12
Очнулся Антон в чистой комнате с другими ранеными.
– Слушайте, служивые, где я? – спросил Антон испуганно.
– В госпитале, где ж ещё! Повезло же тебе, улан, нашла тебя русская девушка из соседнего села, помогла сёстрам милосердия выходить тебя, а ведь французы недалеко ушли, чудо просто, что они тебя в плен не взяли…– ответил русский солдат.
Антон так ослаб, что, узнав, что находится у своих, не в плену, отвернулся к стенке и крепко уснул, лишь смог перекреститься и подумать: «Спасибо, Господи, за то, что услышал мою молитву, благодарю, всю жизнь благодарить буду тебя, Христе…».
Выздоравливал Антон медленно: потерял много крови, очень ещё был слаб, когда война с французами кончилась русской победой.
– Антон, почему вы так плохо едите? Вы же не восстановите силы, не выздоровеете при таком питании! – журили дворянина сёстры милосердия.
– Война кончилась, я домой хочу, я по семье истосковался, за год одно письмо получил от жены любимой и то до дыр зачитал! – отвечал бледный болезненно худой Антон слабым голосом и снова отворачивался к стенке.
Сначала сёстры милосердия не обращали на возмущения мужчины внимания, но потом одна из служительниц госпиталя заметила с грустью:
– Рана-то зажила у него, выписывать Виноградова надо, потому что тут он сил не наберётся, загнётся от тоски по семье…
Поговорили сестрички с врачом, и тот принял решение отпустить домой героя.
Антон возвращался домой с тихим восторгом и лучезарным счастьем, не зная, что его ждёт. Как же неприятно защемило сердце у Антона, когда он увидел усадьбу разорённой и разграбленной!
Тут вышла крестьянка, Антон тихим шагом подошёл к ней и хотел спросить, где же Надежда, отец и Настенька, но крестьянская девушка всплеснула руками и затараторила радостно:
– Барин, вы вернулись! Какое счастье! Как же Надежда Ильинична обрадуется, Господи, Боже мой! Она так хотела вам сообщить, что у вас близнецы родились, двух мальчиков Господь послал! Да какой же вы худой, бледный, вы больны, вам лежать нужно! Пойдёмте, я отведу вас в дом Кузьмы, где живёт барыня с детками и Всеволодом Семёновичем, всем миром вас выхаживать будем!
– Антон Всеволодович вернулся! – крикнул кто-то из крестьян, и сердце Надежды затрепетало, как птичка. Настенька тоже радостно соскочила со скамейки, положила пяльцы с рукоделием, и мать с дочерью выскочили навстречу Антону.
Столько ждали они этого дня, столько слёз пролили за молитвами, как же больно было Надежде увидеть мужа таким больным! Надежа почувствовала прилив любви к мужу и зарыдала у него на груди и от горя, ведь Антон ранен, и от счастья, ведь Антон вернулся живым и как прежде целует её руки и утирает слёзы, значит, по-прежнему любит. Антон поспешил обнять всех членов семьи, и ликование, смешенное со слезами, настигло даже Всеволода Семёновича, который изрёк:
– Мой сын защищал Родину! Мой сын – герой!
Антона пытались накормить и уложить отдохнуть, настолько болезненный вид был у отца семейства, но Антон не отходил от семьи, нянчил Сашеньку и Тихона, целовал в макушку Настеньку и не сводил нежного взгляда с жены. К вечеру, всё расспросив, обговорив, что накипело за год, Антон покушал и сел на лавочку на улице, а Надежда подсела к нему и они, склонившись к друг другу, шептались и любовались звёздами.
– Дедушка, можно, я с мамой и папой посижу? – спросила Настенька.
Всеволод Семёнович улыбнулся слабо и прошамкал:
– Лучше поиграй с Сашенькой и Тихоном, я не управлюсь с ними, а мама должна побыть с папой…
Скоро Антон стал выздоравливать и не мог нарадоваться поведению Насти:
– А я и не знал, что ты такая помощница маме!
На дворе стояла глубокая осень, листья, опадая и превращаясь из яркого золотого платья дерева в коричневый ковёр, чуть слышно шептали: «Прощайте…», когда Антону совсем стало лучше, даже здоровый румянец вернулся к мужчине.
– Давайте восстанавливать нашу усадьбу! – предложил Антон, и слуги, которые вернулись с войны, присоединились к энтузиазму барской семьи, чтобы отремонтировать усадьбу, потому что в крестьянском доме барской семье было непривычно тесно и прохладно. Всем миром взялись за это дело, всей роднёй, Антон сам не боялся никакой работы, да и Настенька была всегда у него на подмоге. Та зима была особенно лютая, поэтому семья спешила закончить работы, и скоро и Надежда и Антон, и Настенька, и Всеволод Семёнович и Сашенька, и Тихон перебрались в новый красивый бежевый добротный дом с колоннами.
Рождество Христово семья встречала в новой усадьбе, давая пышный бал, а Настёна блистала в нежно-розовом платье на этом балу.
Надежда же на балу не танцевала: она ухаживала за маленькими Сашенькой и Тихоном. Все восхищались этой семьёй и уютом, который царил в их доме.
А потом пришла первая в жизни братьев-близняшек весна, Антон приказал посадить в саду яблони, и молодые яблоньки украсились невесомо-воздушными белыми цветами, и мальчики делали под руководством своей старшей сестрёнки первые шаги, а Надежда и Антон радовались за своих деток, и с особенной нежной благодарностью смотрели друг на друга.
– Надя, а Наденька, супруга ты моя ненаглядная, знаешь ли ты, как я тебя люблю? – спросил Антон.
– У нас уже трое детей, дорогой, пора бы забыть про свою любовь… – подметила грустно Надежда, но Антон возмущённо поднял её на руки, поцеловал и ответил:
– Когда хочется сказать такую глупость, лучше целуй меня! Наш свет любви никогда не угаснет!
С той поры пролетело два года, казалось бы небольшой срок, но Настенька взрослела, ей исполнялось двенадцать лет, и она отлично училась, исправно и прилежно, была во всём помощница родителям, том числе в воспитании Сашеньки и Тихона. Близнецам же было уже три года, и все поражались, какие у них разные характеры: кучерявые и светловолосые, с большими веждами и длинными светлыми ресницами, внешне они походили друг на друга.
Но, как только дело доходило до игры, Саша с громким лепетом сгребал к себе все игрушки и устраивал бардак и догонялки, а Тихон спокойно садился в дальний угол с карандашом и рисовал несложные картинки…
– Как бы нам научить Сашеньку и Тихонечку играть вместе? – озадачились родители, но на выручку пришли Всеволод Семёнович и Настенька. Дедушка стал усаживать внуков и читать им сказки, и Саша и Тихон с удовольствием их слушали, рассматривали книжки, и Саша даже не забирал книжку у Тихона.
А Настенька стала играть с ними, строить домик из кубиков втроём. Сначала близнецы не ладили, и работа не шла, но через несколько попыток домик был построен. Так малютки приучались ладить с друг другом…
А тем временем Всеволод Семёнович стал очень болеть, на сухой старой коже появилась желтизна. К нему чаще стали приглашать священника…
Всё это тревожило Надежду и Антона, а больше всех Настюшу, которая обращалась к родителям со слезами:
– Мама, папа, дедушка стареет, всё время лежит, он очень слаб, он, наверное, болеет, нужно спасать его!
Надежда и Антон знали, что Всеволод Семёнович болен и скоро отойдёт к Господу, и беспокоились, как же воспримет это Настюша.
Надежда советовалась с мужем, наблюдая, как Настенька мучается, пытаясь развеселить и ободрить дряхлеющего Всеволода Семёновича:
– Отец хвор, в таком возрасте все хворают. Мы-то с тобой взрослые люди, верующие христиане, мы знаем, что так должно быть и что делать, а вот как объяснить это Настеньке? Посмотри, как она выбивается из сил, лишь бы он жил, лишь бы ему было хорошо. Как бы не вышло беды…
– Ничего, – с минорным спокойствием и христианским смирением отвечал жене Антон, – Именно по-христиански мы всё ей объясним, она уже поймёт…
С неуютным ветром ворвалась печальная осень, и, когда выпал первый снег, Всеволод Семёнович отошёл к Господу.
– Можно я пойду к дедушке в светёлку? – спросила как всегда Настенька.
– Нет! – испуганно ответили родители, не зная, как объяснить этот ответ девочке.
Да попросила Настенька же горько-горько расплакалась, и Надежда попросила мужа: