Размытое

Однако от моего внимания не скрылось, как практически умоляюще мужчина смотрел на меня в ожидании положительного ответа. Было понятно, что ему очень одиноко.

– А давайте.

– Как вас зовут?

– Джейн. А вас?

– Вильтон. – Он потянулся к моей руке и вместо того, чтобы пожать ее – сжал ее между своих грубых ладоней. – Очень приятно, Джейн, – сказал он, улыбнувшись. – Что хотим узнать?

– Взаимно. Будущее, – ответила я, усаживаясь напротив него.

Теплый ветерок любовно ласкал кожу. Вильтон быстренько собрал в кучку эротическую колоду и взял в руки какой-то мешочек. Вытряхнув из него карты, передал их мне:

– Перетасуйте.

На несколько секунд я прикоснулась пальцами к картам, водя по обтрепанным краям, по нежной гибкости состарившегося картона, затем тщательно перемешала колоду и передала Вильтону.

– Джейн, держите в голове вопрос, на который хотите получить ответ и укажите мне на одну карту, – профессионально произнес он, разложив таро на покрывале длинной дугой.

Я внимательно пригляделась к колоде, держа в голове один-единственный вопрос. Вскинув руку над картами, не дотрагиваясь до колоды, я указала пальцем на предпоследнюю слева.

– Эта карта, – произнес Вильтон, вынув из разложенной колоды выбранную мною карту и положил ее «лицом» вниз, – говорит о нынешней ситуации, о важной проблеме. Теперь выберите следующую.

– Вот эта, – сказала я, ткнув пальцем в центр.

– Эта означает препятствия, с которыми вы столкнулись. И последнюю.

Немного подумав, я щелкнула пальцами над картой с правого края дуги и Вильтон положил ее рядом с остальными двумя, тоже лицом вниз.

– Эта карта – совет, который дают вам карты, – сказал он и перевернул первую карту «рубашкой» вниз.

На открывшейся карте я увидела молодого человека в пестром одеянии. Закинутую на плечо палку, с которой свисал небольшой узелок, он придерживал одной рукой, а в другой нес розу, весело размахивая ею в воздухе. Глядя в небо он горделиво шагал к крутому обрыву, не обращая внимания на белую собачонку, вьющуюся у его ног. Все, что оставалось в душе от взгляда на карту, несмотря на яркие краски и обманчиво веселое настроение – была безысходность.

– Карта-ситуация «Дурак» или «Шут» говорит о незапланированных переменах в вашей жизни. Сейчас вы находитесь в самом начале нового цикла и у вас впереди новые возможности, начинания, отношения, в которых вам предстоит сделать важный выбор, – коротко пояснил Вильтон и перевернул вторую карту.

Карта открылась вверх ногами. Колесо, расположенное в середине карты, украшали различные буквы, знаки и алхимические символы. Сверху на колесе сидел сфинкс, слева вилась змея, а снизу его поддерживало какое-то существо, немного похожее на собаку. По углам карты были изображены – фигурки ангела, быка, льва и орла.

– Перевернутое «Колесо Фортуны» или «Колесо Судьбы» говорит о какой-то неудаче, препятствии на вашем пути. Возможно, вы совершили какую-то ошибку, что привела вас к душевному беспокойству и теперь из-за этого вы ощущаете себя опустошенной и несчастливой. Возможно, на вас повлияли некие обстоятельства, которые вы не в силах контролировать. Однако, не стоит отчаиваться, Джейн. Все еще может перемениться, – мягко сказал Вильтон. – «Колесо Фортуны» вращается постоянно, часто ввергая нас в крайности и противоположности. Исходя из этого, оказаться в нижней точке «Колеса» не так уж и ужасно, как может показаться на первый взгляд. Именно это «Колесо» может возвести вас на гребень успеха.

Отхлебнув чаю, Вильтон перевернул последнюю карту и в задумчивости поскреб густую бороду, из которой на покрывало и карты посыпались хлебные крошки.

На этой карте была изображена женщина с лунным серпом в ногах и свитком в руке, сидящая на троне между черной и белой колоннами.

– Так, последняя карта означает возможное направление действий и у вас это «Верховная Жрица». В раскладе на ситуацию такая карта может предупреждать о том, что вам не следует слишком активно вмешиваться в происходящее. Слишком большая активность с вашей стороны может принести вам вред и еще больше неприятностей. Карта советует выждать немного, позволить обстоятельствам самим измениться в благоприятную для вас сторону. Если на данный момент времени у вас существует некая дилемма, «Жрица» советует прислушаться к своему внутреннему голосу и собственной интуиции. Вы уже сделали правильный выбор, вам только осталось его осознать.

Пораженная слишком очевидным совпадением, я задумалась, соображая, что это в общем и целом могло для меня означать.

Ясно было одно – это не значило ровным счетом ничего хорошего.

– Как ты считаешь, Хайди действительно кто-то мог столкнуть с балкона? – спросила Джаки, пока мы вдвоем спускались в лифте на первый этаж.

– Нет, – ответила я, замешкавшись всего на долю секунды. – Думаю, она просто перебрала с алкоголем и потеряла ориентацию в пространстве. А ты?

– Не знаю. Представь только, что это может быть кто-то из них, – сказала она, когда мы вошли в ресторан и направились к столу, где уже сидели все остальные и добавила: – Абсолютно. Кто. Угодно. И даже ты.

Она слегка толкнула меня плечом и улыбнулась, я ответила ей тем же.

– Не забывай, тебя тоже пока никто не списал со счетов.

Здесь вкусно пахло деревом и специями, все время раздавались разные звуки с кухни: стук лезвий ножей о разделочные доски, шипение масла на сковороде, указания шеф-повара. Официанты возникали словно призраки из затянутой паром кухни, разнося еду.

Завтрак проходил в густой, тяжелой тишине.

– Ребята, а когда у вас начинаются соревнования по серфингу? – спросил Джон, пытаясь разбавить напряженную атмосферу.

– Через три недели, – ответил Гидеон.

Я знала, что это именно он из-за его розовой рубашки.

– Джейн, – начала Эйдан, – а ты не хочешь поучаствовать?

Ну спасибо. Все тут же посмотрели на меня так, будто бы им действительно был интересен мой ответ. Или они были готовы обсуждать что угодно, лишь бы не возвращать к теме случившегося этой ночью.

– Да я сто лет уже не серфила… – неуверенно начала я, поморщившись от воспоминания о том, как в последний раз сломала нос о доску.

– Если в турнире будут участвовать все, кто научился стоять на доске, – перебил меня Даниэль, – то это превратится в цирк.

Я глянула на него исподлобья и снова увидела все тот же ледяной взгляд, как бы говоривший, что дальше развивать эту тему не стоит.

– Что даст победа? – спросила я, обращаясь к Магдалене.

– Кучу денег, славу и шанс создать собственный спортивный бренд, – ответил Гидеон с набитым ртом.

Я несколько секунд пялилась на дрожащие на столе цветные рефлексы от графина с водой и лимонными дольками, расщепляющего солнечный луч.

– Куда нужно подать заявку?

– Даниэль! – Просияв, Магдалена обратилась к сыну. – Поможешь Джейн отправить заявку и выбрать доску?

Я видела, с какой силой он сжал в руках вилку и нож, и на секунду мне показалось, что он зашвырнет ими в меня.

– Конечно, – спокойно ответил он к моему изумлению. Отложив столовые приборы, Даниэль сложил под подбородком пальцы шпилем и встретился со мной взглядом. – Сразу после завтрака этим и займемся.

Через полчаса я стояла перед дверью номера 89 G и разглядывала нацарапанную на ней надпись: «Оставь надежду всяк сюда входящий», пока Даниэль открывал дверь своего номера.

Это был не номер – полноценная квартира в индустриальном стиле с его грубоватостью, темными красками в оформлении и преобладанием металлических фактур. В этом большом открытом пространстве в холодной цветовой гамме наедине с Даниэлем и его враждебным ко мне настроем, который я ощущала физически, я чувствовала себя очень дискомфортно.

Парень, не произнеся ни слова, поднялся на второй этаж, служащий спальней. Через перилла в виде арматуры я видела, как он подошел к рабочему столу и запустил компьютер. Я поднялась вслед за ним по матовой металлической лестнице со следами потертости на рифленых ступенях и подошла к гигантского размера кровати.