Страница 8 из 17
– Мики, дорогой, – сказала я так мягко и ласково, как только могла. – Ты приютил меня здесь, накупил кучу дорогих шмоток, и мне очень хорошо с тобой в постели. Но ты зря называешь меня своей женой. Я не Бетти Шварц, Мики. Я – Батшева Царфати, урожденная Зоар, жена обдолбанного бандита, который уверен, что я сдала его ментам, и твердо намерен располосовать мое лицо опасной бритвой. Таковы факты, Мики. Если хочешь, вот мое удостоверение личности, взгляни…
Я вынула из сумочки документ. Мики молча взял пластиковую карточку и потянулся к стойке для кухонных ножей. Прежде чем я успела что-либо сообразить, он уже искромсал мое бедное удостоверение на несколько кусков.
– Что ты делаешь?!
– Тебе это не понадобится, Бетти, – сказал он. – Все твои прошлые документы относятся к прошлому.
– Ну ты даешь… – выдохнула я. – Теперь мне придется переться в контору восстанавливать…
– Не придется… – он выдвинул ящик стола и достал оттуда кожаный складень. – Если уж на то пошло… Я уже обо всем позаботился. Ознакомься.
В пахнущих дорогой кожей кармашках лежали документы на имя Бетти Шварц. Удостоверение личности, загранпаспорт, водительские права… кредитные карточки… членство в каких-то клубах… абонементы… И повсюду в нужных местах красовалась моя фотография. Я ошеломленно уставилась на Мики.
– Что это? Как это… – я подобрала одну из карточек. – Тут даже лицензия на ношение оружия… откуда это все взялось?
Он пожал плечами, явно довольный моим изумлением.
– Скажем так: у меня есть связи. Связи плюс деньги – это уравнение, в правую часть которого можно подставить все что угодно. Такая вот математика. Говорю тебе: ты теперь Бетти Шварц, и не спорь. Что тут удивительного? Люди сплошь и рядом меняют имена самым официальным образом. А что касается брака, то мы с тобой поженились два дня назад. Показать ктубу или так поверишь?
– А как же…
– Свадьба? Свадьбу я тебе обещаю по всем правилам: с гостями, платьем и фатой. Просто сейчас нам не стоит особенно шуметь. Ведь не стоит?
Я помотала головой:
– Не стоит. Но я не о свадьбе. Как же мой Арик?
– А что Арик? – удивился Мики. – Арик как был, так и остался – твой сын от первого брака. Я усыновлю его, если позволишь. Привезем его сюда, когда решится проблема с Мени Царфати.
– А она решится? Каким образом? Думаешь, они не доберутся до Офера?
Он снова пожал плечами:
– Я ж говорю: если слева есть связи плюс деньги, то справа можно подставить примерно все. Даже твоего Мени… Как-нибудь договоримся.
А еще через неделю Мики вернулся в середине дня и бросил на стол газету:
– Читай, Бетти. Кончилось твое заточение. Завтра утром едем за малышом.
Газета была раскрыта на разделе уголовной хроники. Заметка называлась «Война за передел территории» и описывала обострение конфликта между бандами Яффо и квартала Джесси Каган, спровоцированное таинственным исчезновением хорошо известного правоохранительным органам наркодилера Менахема Царфати.
«В полиции предвидели, что после выхода из тюрьмы Царфати займется борьбой за возвращение той части территории сбыта наркотиков, которая была утрачена бандой квартала за время его отсидки, – писал репортер. – Как видно, яффская группировка имела на этот счет собственное мнение и поспешила заранее ликвидировать опасного конкурента. Вряд ли полиции удастся когда-либо обнаружить тело пропавшего наркодилера – песочные дюны к западу от Ришона надежно хранят тайны подобных ликвидаций. В квартале Джесси Каган поклялись отомстить «яффским», которые, как стало известно нашему корреспонденту, решительно отрицают свою причастность к исчезновению Менахема. На сегодняшний день в перестрелках, связанных с конфликтом между преступными группировками, погибло не менее четырех человек и есть около дюжины раненых…»
Я подняла глаза на Мики.
– Ты хочешь сказать, что он мертв?
– Так написано в газете.
– Газета может врать…
– Тут ты права, – улыбнулся Мики. – Но я проверил по своим каналам в полиции. Царфати исчез через день после твоего приезда сюда, а потом в машине у кого-то из «яффских» нашли его бритву. Он ведь ходил с бритвой, твой Мени?
Меня передернуло при воспоминании о бритве моего бывшего.
– Так и есть, с бритвой.
– Ну вот… – Мики обнял меня и поцеловал. – Ты свободна, моя девочка. Начинается новая жизнь.
– Мики… – пробормотала я, уткнувшись носом в его шею.
– Да?
– Ты ведь не работаешь в полиции?
– С чего ты взяла? – рассмеялся он. – Из-за того, что у меня там каналы? У ребят из твоего квартала, как видишь, тоже. Иначе как бы они узнали про бритву и про «яффских»? Нет, Бетти, я совсем не мент.
– А кто же ты?
– Бизнесмен.
– Это может значить что угодно. Какими делами ты занимаешься? Чем торгуешь? С кем работаешь?
Он погладил меня по голове.
– Всему свое время, девочка. Всему свое время…
На следующий день мы забирали малыша. Мали сказала:
– Вижу, у тебя сладилось с Мики. Он хороший парень, держись за него. Грех говорить дурное о свежем покойнике, но я рада, что Мени исчез из твоей жизни… – она помолчала и добавила: – Шломин, его сестра, искала тебя, приезжала сюда, доставала нас по телефону чуть ли не каждый вечер. Думаю, лучше позвонить ей, а то ведь не успокоится.
Я набрала номер своей подруги по приюту.
– Мали?! – закричала она, едва сняв трубку. – Ты нашла Батшеву? Где она?
– Это Батшева, – ответила я. – Звоню с Малиного домашнего. Чего ты хотела?
На другом конце провода воцарилось молчание.
– Шломин? Ты еще здесь?
– Я-то здесь, а вот ты где? – мрачно проговорила Шломин. – Какая жена прячется от семьи в такой тяжелый момент? Неужели Мени был тебе настолько безразличен?
– Какая жена? – переспросила я. – Наверно, такая, которую муж пообещал зарезать. Ты ведь хорошо знала своего братца, Шломин. В первый раз он изнасиловал меня на твоем дне рождения.
Она опять замолчала, и мне пришлось подтолкнуть разговор.
– Шломин, ты хотела говорить – говори. Или давай распрощаемся, я тороплюсь.
– Ты уезжаешь? Куда?
– Не твое дело.
– Значит, домой тебя не ждать?
– Это больше не мой дом.
– Как ты можешь, как ты можешь… – моя подруга всхлипнула и сменила тон с требовательного на молящий: – Батшева, ты ведь мне ближе сестры. Неужели не скажешь, где он? Пожалуйста, подумай о нашей с Мени матери. Каково ей? Мы ведь даже не можем отсидеть по нему шиву… Ну пожалуйста, пожалуйста…
– О чем ты? – оторопела я. – Что я должна сказать?
– Где он? – простонала Шломин. – Хотя бы намекни. Если не можешь сказать, тогда передай через кого-нибудь. Где его закопали? Маму убьет, если она не сможет приходить к нему на могилу. Сначала муж, теперь сын… Не наказывай нас так страшно, мы ведь ни в чем не виноваты. Позволь попрощаться с Мени, как положено, по-человечески: с шивой, с поминками, с надгробьем. Пожалуйста…
До меня наконец дошло.
– Ты с ума сошла… С чего ты взяла, что я знаю об этом больше тебя? Если бы не вчерашняя газета, я бы и сегодня пряталась от его бритвы. Как меня вообще касаются войны квартала Джесси Каган с «яффскими»?
Шломин саркастически хмыкнула.
– Войны с «яффскими»… Расскажи эту басню дуракам или газетчикам. Это ведь ты его заказала, так? – она продолжила, постепенно срываясь на крик: – Это ты его убила, сука! Ты убила моего брата! Ну, что молчишь, падла?! Убила отца своего ребенка! Убийца! Сволочь!..
Когда она перешла на мат, я отсоединилась и, подняв голову, наткнулась на понимающий взгляд Мики Шварца.
– Обвиняют, да? Твоя подружка так вопила, что было слышно отсюда, в пяти метрах от трубки… – в его круглых глазах светились сочувствие и поддержка. – Похоже, теперь тебе будут не слишком рады в родном квартале. Но мир – это ведь не только Джесси Каган, правда, Бетти?
Я кивнула, хотя и не так уверенно, как хотелось бы нам обоим. Нет спору, видавшей виды девушке из Джей-Эф-Кей тоже можно запудрить мозги – но лишь до некоторого предела. Мне очень хотелось бы верить, что Мени и впрямь, как утверждалось в газете, погиб от руки «яффских» из-за обычного для бандитов передела территории. Тем не менее, ярость, с которой моя приютская подруга отрицала полицейскую версию, не могла не вселить в меня серьезные сомнения. «Что-то здесь нечисто, – думала я, всматриваясь в чересчур невинное выражение Микиного лица. – Уж больно гладенько все сошлось. В жизни так бывает, но редко…»