Страница 46 из 95
Мля, а я ведь сегодня "Правду" не читал, вот он и разошёлся!
Ты меня газетой не запугаешь, я скоро к этим глупостям адаптируюсь, вот тогда я тебе всё-всё выскажу! - оппонент перешёл на визг.
Осмотревшись по сторонам, я увидел киоск "Союзпечать" и решительно направился к нему.
Не ходи туда, там ничего хорошего нет! Я ведь о твоём психическом здоровье забочусь!
Охотно верю, шиза заботится о моём психическом здоровье!
Я не шиза, я голос разума, который пытается пробиться через любовный дурман!
Ага, вот и киоск! Взяв "Правду", я немедленно углубился в чтение передовицы и результат не заставил себя ждать - навязчивый голос исчез. Я ещё раз осмотрел витрину киоска и остановил взор на открытке с видом на Нижегородский Кремль. Немного подумав, купил её и спрятал в портфель.
Далее мой путь лежал в Управление НКВД, где, войдя в холл, отдал дежурному лейтенанту направление, взяв которое, он потребовал паспорт, на что получил ответ, что документы сданы на прописку, и у меня осталась только орденская книжка, которую я ему и протянул. Взяв и пробежав её глазами, лейтенант дал указание ожидать вызова. Заняв место на скамейке слева от входа, я достал из портфеля недавно купленную газету и углубился в чтение. Так, изучая одну статью за другой, я провел в холле более часа и начал было думать, что про меня забыли. Однако подошедший ко мне сержант прекратил, наконец, столь длительное ожидание, вернув орденскую книжку с направлением и выдав пропуск, после чего он сказал, что мне необходимо пройти на второй этаж, в двести четырнадцатый кабинет, и проводил к лестнице. Подойдя к нужной мне двери, я постучал и, не дожидаясь приглашения, вошёл. Внутри вдоль стен узкого кабинета сплошняком стояли железные сейфы с нанесенными на них номерами. Метрах в трёх от входной двери, за столом, заваленным папками, спиной к зашторенному окну, сидел капитан госбезопасности, поднявший на меня усталый взгляд.
Разрешите войти? - начал я с уставной фразы и представился - Ковалев Андрей Иванович, по направлению.
Давай, что там у тебя? - он протянул руку за бумагами, положил их перед собой, и, приступив к изучению, махнул рукой, - Садись!
Я, сев на качающийся стул, немного поднял взгляд и упёрся взглядом в одну точку, дожидаясь, когда он вновь обратит на меня внимание.
Ага, вот значит, кто ты! - задумчиво произнес странную фразу капитан, прочитав бумаги.
Затем он встал, вышел из-за стола, открыл сейф с номером восемь и вынул оттуда тощую папку в новой обложке. Далее, вернувшись на свое место, капитан пролистал подшитые бумаги и вложил в папку взятое у меня направление. Потом он записал адрес моего проживания, место учебы и достав из стола лист бумаги с машинописным текстом, протянул его мне:
Читай и расписывайся!
Пробежав глазами незатейливую "Инструкцию по обеспечению сохранности государственной тайны", весь смысл которой сводился к двум действиям: молчи, а если что - стучи, и, убедившись, что тут нет каких подводных камней, я поставил внизу свою подпись, дату и вернул бумагу.
Ну, Андрей Иванович, думаю, что Вы обо всем уже подробно предупреждены, - я кивнул в ответ на вопросительный взгляд, - Всем интересующимся обстоятельствами совершения подвига, за который Вы получили орден, отвечаете, что это военная тайна, если кто-то будет выказывать излишне глубокий интерес, прошу сообщать мне по телефону, да, кстати, забыл представиться - Куропаткин Иван Ильич, - далее он черкнул листке два ряда цифр и протянул мне, - Смотрите не потеряйте! Здесь же написан номер Вашего дела, если будете звонить, то его надо называть. Можете идти!
Выйдя на улицу, я глубоко вдохнул морозный воздух и посмотрел на часы. Половина четвертого и почти все формальности, связанные с поступлением и заселением в общежитие улажены. Осталось только через пару дней получить паспорт со штампом прописки у коменданта. Теперь настало время заняться решением вопросов бытового характера: купить кое-чего из одежды и белья (ведь у меня даже запасных трусов нет) и снять часть денег со сберкнижки - уж очень они быстро кончаются.
В общежитие я пришел после восьми вечера с объемным баулом, забитым всякой всячиной. Все мои четыре соседа были в комнате - двое сидели за столом и что-то писали в тетрадях, один курил, стоя у распахнутого окна, четвертый лежал на кровати, закинув руки за голову. Всем им на вид было лет шестнадцать - семнадцать. "В детский сад заселили," - сделал я закономерный вывод, окинув взглядом дружно повернувшихся ко мне пацанов.
Добрый вечер! Позвольте представиться - ваш новый сосед Ковалев Андрей Иванович, - произнес я, снимая шинель.
Курящий, повернувшись ко мне, сморщился как от зубной боли. "Понятно! Местный заводила увидел неотвратимый конец своему лидерству," - оценил я его недовольную гримасу. Остальные трое, напротив, судя по их восхищенным заинтересованным лицам были положительно впечатлены моей военной формой и орденом. Подойдя к столу, я положил на стол кулёк с печеньем.
Можно здесь чаёк сообразить? Выпьем за знакомство!
Я сейчас! - паренек, лежавший на кровати, резво подскочил, схватил чайник с полки и исчез в дверях.
А чё, покрепче чаю ничего нет? - презрительно бросил курильщик.
"Эту зловредность надо на корню давить!" - решил я и, подойдя к пацану вплотную, глянул на него сверху вниз - тот был ниже меня почти на голову.
Тебя как звать? - спросил я паренька, постаравшись добавить в голос как можно больше проникновенности.
Иван Прохоров, - испуганно ответил пацан, потихоньку отодвигаясь от меня.
Так вот Ваня... - я сделал паузу, взял из его руки окурок и демонстративно выбросил в окно, - Употребление алкоголя, равно как и курение запрещено правилами проживания в общежитии, а тебе ещё и по возрасту не положено, усёк? - Закончил я, не сводя с него глаз.
Прохоров, насупившись, согласно кивнул, после чего я повернулся к столу и спросил уже нормальным тоном: