Ловушка для резидента

– Но ведь за нами – магия и огромный опыт развития как гуманоидных, так и негуманоидных рас во Вселенной! – стоял на своем Соловей-разбойник.

– В наших условиях твоя магия, Степаныч, оборачивается сплошными аферами! – возразил непреклонный Василий.– Обчистить казино любой дурак сможет... А где созидание, где творчество, наконец?!

– Ну, пойди, обчисти,– ухмыльнулся Свистун.– Тебя там махом без штанов оставят!

В этом Соловей-разбойник был прав... Между нами говоря, Василий – полное фуфло по части игры. Впрочем, то же самое относится и к большинству землян, которых ловкие людишки стригли, как баранов, и продолжают стричь круглогодично... Я давно уже собирался навести в земных казино хоть какой-то порядок, но, к сожалению, препятствием тому служил мой статус резидента и жесткие инструкции Высшего Совета, не позволявшие мне развернуться.

– И почему, скажите на милость, некоторым высокообразованным субъектам можно играть на бирже, а нам, сирым и убогим, не разрешается даже переступать порог казино?

Камешек, разумеется, был в мой огород, и хотя Соловей назвал меня высокообразованным субъектом, я все-таки обиделся. Правда, не успел свою обиду высказать вслух, поскольку в разговор влез Василий и захватил инициативу.

– Так ведь он – нелегал! – ткнул шоферюга пальцем в мою сторону.– По нем тюрьма давно плачет! Он и на свободе-то лишь потому, что в нашем УК нет статьи против инопланетных пришельцев!

– А против магии у вас статья есть? – задал коварный вопрос Степаныч.

– Против магии тоже нет, но на аферистов, разоряющих казино с помощью шулерских приемов, мы управу найдем!

– Ты все-таки, Василий, соображай, что городишь! – обиделся на шофера-партийца не чуждый карточной игры папа Караваев.– Магия – это искусство. При чем тут аферы? Вполне может Степаныч открыть казино – как любые иные-прочие граждане нашей свободной и близкой к процветанию страны.

– А где у него гражданство? – завибрировал Василий.– Он ведь даже без прописки у Капитолины живет!

– Как без прописки? – возмутился Соловей-разбойник.– А это, по-твоему, что?!

Брошенный на стол паспорт с двуглавым орлом сразил законника из Партии солидарного прогресса почти наповал. Под обложкой имелся благообразно-бородатый портрет Степана Степановича Соловьева, уроженца города Москвы, прожившего на ее улицах шестьдесят пять лет в трудах и заботах и, безусловно, заслужившего почет и уважение сограждан.

– Липа! – ахнул Василий и даже зачем-то понюхал книжицу.– Магия чистой воды!

– Какая липа? – обиделся Соловей.– Все честь по чести. Ксива – первый сорт.

– Да что ты привязался к нему, Василий? – укорил Щеглова папа Караваев.– Виновность человека у нас вправе определять только суд. А Степан Степанович под судом не состоял!

– Честный труженик из Муромских лесов... – ехидно заметил Василий.– Ох уж эти мне интеллигенты! Не пойман – не вор... Бандит с тысячелетним стажем легализовался в Москве по поддельным документам, а ему хоть бы хны!.. У него под боком живет резидент инопланетной разведки, а он и ухом не ведет!

– А где у тебя доказательства, что этот – разбойник, а тот – резидент? – огрызнулся Александр Сергеевич.– Ты тоже можешь агентом ЦРУ себя объявить – я и тебе поверить должен?

– Ты кого агентом ЦРУ назвал?! – взвился Василий.– Ты Щеглова цэрэушником назвал?! Я тебе этого не прощу, Саша!

– Я к тому, что в свободной стране каждый может назваться кем угодно – хоть бы даже Пушкиным! – пошел на попятный Караваев.– И никто его за это осуждать не вправе – без соответствующего приговора суда.

– Интересные у вас законы,– вмешался долго молчавший Вик.– Выходит, Ник – не резидент без приговора суда, а Соловей – не разбойник?.. Ну а Василий, скажем, шофер или нет?

Щеглов захохотал, абсолютно уверенный, что залетный принц Нимерийский подловил интеллигента, но рано он торжествовал победу: папу Караваева так просто за жабры не возьмешь.

– У Василия есть документ, подтверждающий его право называться шофером.

– Я пятнадцать лет за рулем! – обиделся Щеглов.– У меня мозоли на руках, тунеядцы!

– Мозоли – это лирика,– цинично усмехнулся Соловей.– Может, ты своими руками сейфы вскрываешь.

– У меня в трудовой все записано!

– А у меня – в паспорте,– не остался в долгу Соловей.– Что и требовалось доказать.

– Без бумажки ты букашка, а с бумажкой – человек... – сдался наконец Василий.– Ваша взяла, артисты.

– Значит, открываем казино! – воспрянул духом Соловей.– Но все равно – маловато будет. С одного заведения не слишком-то разживешься.

– Стриптиз-бар открой,– бросил обиженный на весь белый свет Василий.– Ночной клуб. Развращай трудовой народ по полной программе! А артист тебе поможет.

– Не лишено,– кивнул головой папа Караваев.– Искусство – многомерно и многогранно. Каждый может с успехом развить свои природные задатки.

Тестя, похоже, опять потянуло к философии. Дабы не допустить еще одной дискуссии между поклонниками Спинозы и Аристотеля, я поспешил вмешаться:

– А Кощееву дружину куда денешь? Они ведь – не тот контингент, чтобы канкан отплясывать!

– Вот,– ухмыльнулся в сторону папы Караваева Василий.– Допрыгался, Саша! Волков-оборотней нам в Москве только не хватало... Будут выть на луну и пугать мирных обывателей!

В данном случае я со Щегловым был согласен. Тысяча лет в волчьей шкуре – не фунт изюма: без последствий для организма такие метаморфозы не проходят. Не знаю, как там обезьяны эволюционировали до человеческого состояния и возможен ли обратный процесс, но, боюсь, с оборотнями дело обстоит куда сложнее. Для них и человечья и волчья сущности – вполне естественны. В свое время нам с Виком пришлось иметь дело с оборотнями – правда, не на Земле, а на планете Зла: удовольствие, прямо скажу, ниже среднего.

– А сколько под твоей рукой оборотней? – прищурился в сторону Соловья Вик.

– Триста рыл! – гордо отозвался Степаныч.– В смысле, признанных бойцов... Последняя битва с Кукарием нас здорово подкосила. И пополнения ждать неоткуда: после исчезновения Кощеева замка счет наших жизней пошел на десятилетия.

Соловей вздохнул и пригорюнился. Я ему не то чтобы сочувствовал, но понимал: жили-жили – и тут нате вам! Тысячелетний забег обернулся конфузом. Да, путь проделан немалый, но публика не спешит приветствовать финиширующих. Цветы, возможно, и будут, но скупо – на могилы... А предъявлять претензии некому, ибо для зла такой исход – закономерен.

Соловей-разбойник, который, несмотря на многовековой опыт злодея, все же был далеко не глупым и не до конца испорченным существом, это понимал. Возможно, даже рассчитывал прожить последние десятилетия если и не безгрешно, то не во зле... Во всяком случае у меня были основания думать именно так, иначе я бы не стал помогать одному из ближайших подручных Кощея Бессмертного, своей жалкой участью и заслуженной смертью доказавшего, что зло в этом мире хоть и торжествует иной раз, но случайно и не навсегда.

– Есть работа для твоих оборотней, Соловей,– сказал Вик.– Работа опасная, чреватая смертью. Зато служить они будут вселенскому благу, а не Кощееву злу.

– Оплата? – вскинул бровь Соловей.

– Сдельно-премиальная,– усмехнулся Вик.

Должен вам сказать, что мой брат изменился за последние два с половиной года. От простодушного мальчишки, прибывшего на Землю для бракосочетания с местной красавицей, мало что осталось. Он здорово подрос за это время, раздался в плечах, но меня особенно в нем изумляло появившееся откуда-то умение хранить тайну! Нет, болтуном Вик и раньше не был, зато любил резать правду-матку в глаза, не считаясь иной раз со здравым смыслом и не признавая военных хитростей, которые так помогают Героям в борьбе с нечистой силой.

Возможно, причиной внутренних перемен, случившихся с моим братом, стали суровые годы брака. В том смысле, что говорить женщине правду в глаза – себя не жалеть! Не родилась еще такая Евина дочь, которая правду предпочла бы комплименту. Так что каким бы правдорубом ты ни явился на свет, хочешь нормальной семейной жизни – будь добр соответствовать общепринятым стандартам! Я, кстати, в том числе и по своей семейной жизни сужу... А Вику и вовсе досталось такое сокровище, с которым ухо следует держать востро постоянно, не полагаясь на природное паррийское обаяние... Впрочем, земляночки, похоже, все такие.