Страница 3 из 10
В маленькой грязной комнатушке за старой ширмой обнаружились столик, заваленный коробками с косметикой, вешалка с кофрами, диван, на котором лежала куча пледов, полная гримерша в очках и худенькая девушка.
– Добрый день, я Елена Яковлева, – отрапортовала я, – ваш новый пиарщик!
Девица не ответила. Ворох одеял зашевелился, высунулась коротко стриженная голова, она чихнула и заговорила:
– Привет, Елена. Я Энн, директор и продюсер Бубы.
– Приятно познакомиться, – улыбнулась я, теряясь в догадках, кто такой Буба и где он находится.
Энн села.
– Сегодня у нас съемка для программы «Честный разговор». Ты, конечно, знаешь этот проект.
– Естественно, – солгала я, никогда не смотревшая телевизор.
– Твоя задача распиарить Бубу, – продолжала Энн, – сделать ее мегапопулярной. Понимаю, тебе необходимо некоторое время, чтобы въехать в материал. Просто посиди, послушай. Если вдруг поймешь, что Бубу не туда заносит, останови съемку, подрихтуем. Ведущий Левушка мой друг, засады от него не жди. Скоро начнем. Вера, когда Буба сможет в кадр войти?
– Ща, – коротко ответила гримерша.
– Девчонки, готовы? – закричал веселый голос, затем мне в нос ударил резкий запах мужского одеколона.
Я повернулась к двери.
В первую секунду мне показалось, что в помещение ворвался здоровенный попугай в лаковых ботинках. Но потом стало понятно: это блондин в оранжевых брюках, зеленой рубашке, фиолетовом пиджаке и белых, блестящих до рези в глазах штиблетах на синей платформе. Волосы мужчины стояли дыбом, под глазом разливался синяк, а когда красавчик заговорил, во рту у него заблестели золотые зубы.
– Энн, выйди из мрака, – велел он.
Продюсер взвизгнула:
– Левушка! Как дела? Вау! Ты с драгоценными клыками! Крутой образ!
– Я волшебно и шоколадно живу, – ответил молодой человек, – клыки – это накладки, мой Сеня их придумал, народ аж вспотел, обсуждая: настоящие они или фигня, для эфира.
– Эй, если хотите снимать программу, то студия арендована до четырнадцати, – прокричал из коридора женский голос, – ровно в два сваливайте.
– Готово, – мрачно произнесла гримерша.
– Отлично, ускоряемся, – приказал Левушка и выбежал из-за ширмы, – отличненько! Энн, устраивайся вон там. Девушка в гримерке кто?
– Елена, наш пиар-директор, – представила меня продюсер.
Я улыбнулась и вышла в студию:
– Добрый день.
– Сядьте где-нибудь, – велел ведущий. – Буба, а ты в креслице! Удобненько?
Девушка заняла нужное место и горько заныла:
– Нет! Воняет какой-то дрянью, сиденье жесткое. Отвратительно.
Парень цокнул языком.
– Солнышко, разве кто-то обещал, что ты на вершину без проблем залезешь? Терпи! Створожься! Петя, опетличь гостью.
– Звук на ней, – зевнул оператор единственной камеры, – давайте начинать, чтоб живее закончить. Лева – хлопок.
Парень поднял руки и ударил ладонью по ладони.
– О’кей, понеслись, тишина, – объявил Петр, – мотор идет.
Глава третья
– Здравствуйте, наши дорогие зрители, – идиотски-бодрым тоном завел Лев, – у нас в гостях прекрасная талантливая певица Буба. Вы, конечно, знаете, что она победитель наипрестиж… стиж… ней… прес…
– Лева, – остановил ведущего оператор, – скажи просто: популярного!
– Популярного, – затараторил парень, – всеми любимого, уважаемого не только в России, но и во всем мире конкурса «Голос Будюкина», который проводится в поселке городского типа Зыковка.
Я опешила. Если певцы соревнуются в неведомой мне Зыковке, то почему конкурс именуется «Голос Будюкина»?
– Петя! У ведущего синяк стек, – меланхолично заметила гримерша.
– Подмажь, – велел оператор, похоже, он одновременно являлся и режиссером.
Тетушка медленно приблизилась к ведущему, тот неожиданно чихнул.
– Нинка, стой, – завопила Энн, – золотые зубы вылетели, на полу валяются!
– Где? – начала озираться Нина.
– Слева от твоей правой ноги, – сказала продюсер.
– Слева от правой ноги, – повторила гримерша и застыла.
– Посмотри налево от правой ноги, – посоветовала продюсер.
– Как можно посмотреть налево, если она справа? – недоумевала Нина.
– Лева, зачем тебе дурацкие накладки? – осведомился Петр.
– Зрителю нравится эпатаж, – объяснил ведущий, – типа я весь такой!
– Какой? – потребовал конкретного ответа камермен.
– Нестандартный, – уточнил Лева, – с синяком под глазом, зубами золотыми!
– Ясно, – кивнул Петр, – есть предложение: сегодня ты такой как все. Времени мало, тратить час на поиск фигни из дерьма, которая на здоровые клыки надевается, мы не можем.
– Вот они, – заликовала Энн, поднимая с пола «золотую» челюсть. – Держи.
– Мерси, зайка, – поблагодарил ведущий. – Где я остановился?
– Типа «Зыковка», – подсказал оператор.
– Лечу дальше, – заявил Левушка, впихивая в рот золотые клыки.
Я заморгала. Парень мог бы их мирамистином протереть.
– А сейчас певица с успехом гастролирует по России, собирает целые залы в Москве, – заорал рулевой программы. – Дорогая Буба!
– Чего? – осведомилась девица.
– Давайте вспомним ваше детство, – предложил Левушка, – поговорим о папе, маме. Знаю, что у вас необычная семья.
– Ну, не как у всех, – подтвердила Буба, – типа отец визажист, мать визажистка…
– Стоп! – скомандовала Энн.
Мужик за камерой закатил глаза:
– Начинается!
– Буба, твой папаша визирь! Его зовут Александр. А мать графиня, – заявила продюсер, – Люна фон Дробллер.
У меня сам собой открылся рот. Вроде визирь – титул чиновника самого высокого ранга в мусульманских государствах. А графиня фон Дробллер скорей всего родом из Германии. Навряд ли возможен брак между этими людьми.
– Ок, – простонала Буба.
– Мотор идет, – объявил оператор.
– Ответьте на мой вопрос, – заулыбался Лева.
– На какой? – спросила певица.
– О ваших родителях, – напомнил ведущий.
– Папа визи… визи… – замямлила девица.
– Ваш отец визирь? – пришел на помощь Левушка.
– Во! Точняк! – обрадовалась Буба. – А мать… она… этого… ну… в общем… случился полный… как его…
– Понимаю ваше волнение, – защебетал Лева, – ах, дорогая, какая любовь связывала визиря и графиню! Они наплевали на все условности, обычаи, традиции и тайно сочетались браком. Король разгневался, велел отрубить вашему отцу голову…
Лева уставился на гостью.
– Велел отрубить вашему отцу голову…
– Че на меня смотреть, как на клизму с кипятком? – рассердилась Буба.
Ведущий одернул пиджак.
– В сценарии указано: «после слова «голову» героиня закатывается в рыданиях».
– И че? – пожала плечами восходящая звезда. – Куда мне катиться? Конкретно не хочу на пол ложиться, он весь усратый!
– Тебе надо заплакать, – пояснила Энн.
– Хотите рыдать? На здоровье, – заявила гримерша, которая уже успела сложить все свои вещи в сумку на колесах, – только я на другую съемку уезжаю. Вы оплатили один час.
Визажистка живо шмыгнула за дверь.
– Кука, рыдай аккуратно, чтобы грим не потек. Кука, ты поняла меня? – осведомился Левушка.
– Она не Кука, а Буба, – процедила Энн, – запомни имя героини.
– Прости, Нюшенька, – забормотал Лев, – на первой программе утром я записывал певичку Куку. Вот и выскочило не то имя. Прекрасно знаю, что передо мной восхитительная, талантливая Бубла!
– Буба, – рявкнула директор.
– А я как выразился? – заморгал ведущий.
– Гугла! – топнула Энн.
– Тебе послышалось, – возразил Лева.
– Время идет, мне на другую съемку скоро, – подал голос оператор, – ускорьтесь.
Лева потряс головой.
– Дорогая Дуба!
Энн схватила лист бумаги, фломастер, встала за спиной оператора и подняла импровизированный плакат:
– Левка, вот тебе суфлер.
Ведущий прищурил один глаз.
– Дорогая Бубли…
– Ты читать разучился? – разозлилась секретарь. – Буба!