Проклятый бог

— Виек…

— А вот вам действительно стоит бежать. У вас троих еще вся жизнь впереди, вы не одиноки так, как я. У вас еще есть надежда. Потому просто оставьте меня здесь и уходите.

— Я прошу тебя, не говори так… Пойдем с нами. В жизни каждого есть место потерям и трудностям, но это не повод сдаваться и опускать руки. Все можно решить, все можно принять. — По бледному лицу девушки скатилась одинокая горькая слеза. — Они же убьют тебя, понимаешь? Эти ифриты скормят тебя своим кровожадным псам или заставят тяжело трудиться до тех пор, пока ты не умрешь от истощения. Разве это достойный конец? Эрмина любила тебя всем сердцем, ее дух все еще здесь, рядом с тобой, незримо наблюдает за дорогим мужем. Неужели ты хочешь, чтобы она видела, как ты погибаешь от голода или болезни в рабских оковах?.. Она была бы счастлива, если бы ее муж прожил долгую жизнь и всегда помнил о ней.

— Нет. Вы правы. — Гвардеец неожиданно резко повернулся и схватил здоровой рукой Лантею за запястье. — Это недостойный воина конец. Эрмина погибла, как полагается воину, — в бою, в чужой крови, сжимая в руке меч. Я не могу подвести ее и умереть в грязи, подобно псине.

— О чем это ты говоришь? — испуганно прошептала девушка, широко распахнув глаза.

— Клянусь Эван’Лин, я помогу вам уйти, — решительно и твердо проговорил Виек, выпрямляя спину. — Вы сказали, что вам нужно миновать этих черных ифритских собак. Я отвлеку их на себя.

— Что? О, богиня, нет! — Лантея с трудом воздержалась от крика.

— Если я погибну с честью, спасая своих товарищей, то мою жизнь нельзя будет назвать пустой или бессмысленно прожитой. Это будет хорошая смерть для воина.

— Тьма! Да ты с ума сошел? Что хорошего в такой смерти? Ксоло разорвут тебя на части, как кусок мяса!

— Не кричите, посол. — Виек предупредительно посмотрел на девушку, отпуская ее запястье из своего крепкого захвата. — Я буду бесполезен в бою и быстро отстану при побеге, но в моих силах задержать этих псов и их хозяев. А это спасет ваши жизни.

— Я отказываюсь принять эту жертву! Ты или уходишь вместе с нами, или мы все останемся здесь.

— Не спорьте со мной. Это все вовсе не вам решать. Уж позвольте мне самому распоряжаться собственной жизнью. Или вы хотите запретить мне даже погибнуть с честью?.. Поймите, я ведь хочу скорее присоединиться к Эрмине, но мне нельзя посрамиться перед ее светлым духом поганой трусливой смертью.

— Ты бредишь… — Лантея кусала губы, слушая Виека и не зная, как его отговорить.

— Не стойте на пути у чужого счастья. А для меня сейчас единственное счастье — это скорее избавиться от этой боли и слиться воедино с женой, которая давно ждет меня в мире духов.

Гвардеец не сводил проникновенный взгляд своих темно-серых глаз с девушки. И в этом взгляде читалась всепоглощающая тоска, боль утраты, отчаяние и какая-то удивительная пронзительная ясность, словно Виек впервые в жизни четко осознал, для чего он был рожден. И Лантея просто не могла отвернуться в сторону в этот момент и отказать воину, открывшему ей свою душу.

— Пусть будет по-твоему.

Девушка едва смогла прошептать эти судьбоносные слова бескровными губами, чувствуя, как все внутри нее сжималось от ощущения грядущей утраты, а соленые слезы прокладывали по ее щекам мокрые дорожки.

***

Ашарх стоял посередине бескрайнего лабиринта, стены которого были так высоки и неприступны, что из-за них не было видно неба. Бесконечные петлявшие ответвления манили профессора, но каждый раз заводили его в черные чрева тупиков. Лабиринту не было конца, а мужчина все бежал по длинным однообразным коридорам, касаясь руками холодных стен. Всепоглощающая тишина давила на уши, и в какой-то момент Ашарх подумал, что если он закричит, то вся эта иллюзия разобьется, подобно зеркалу. Он уже целую вечность изучал одинаковые ответвления, и наконец ему стало казаться, что из темных углов и тупиков нечто жуткое следило за всеми его метаниями. Что-то изучало его повадки и жесты, молча наблюдало за отчаянными попытками выбраться и все запоминало.

Земля под ногами профессора внезапно стала удивительно мягкой. Он бросил взгляд вниз и с ужасом увидел, что из почвы сочилась влага. Вода прибывала все быстрее и быстрее в полной тишине, и вот мужчина уже по щиколотку стоял в затопленном лабиринте, чувствуя, как от холода немеют его ступни. Он пытался бежать вперед, в надежде, что где-нибудь сумеет взобраться наверх или отыскать островок суши, где дождется, пока потоп закончится. Но темная непрозрачная вода затопила коридоры уже по колено, а вскоре и по пояс.

И в этот момент у Ашарха дрожь пробежала по спине: он почувствовал, что в этой воде что-то плавало. Оно задевало его ноги, совершенно не боясь быть обнаруженным, а за спиной мужчины периодически раздавались громкие всплески, словно неведомое создание выныривало, чтобы посмотреть на свою жертву.

Профессор невольно закричал. Вода уже поднялась до уровня груди, и в одно мгновение земля словно исчезла из-под ног не умевшего плавать Ашарха. Под ним раскинулась глубочайшая бездна, в которой сидело неведомое существо, жаждавшее его поглотить. А бесконечные стены лабиринта по-прежнему уходили наверх, хотя вода уже добралась до подбородка. Он чувствовал, что еще минута, и либо он захлебнется, навечно поглощенный этой темной пучиной, либо его съест жуткая подводная тварь. Ашарх крепко зажмурился, больше всего на свете желая, чтобы это скорее закончилось…

***

И распахнул глаза уже в пещере, где ифриты держали своих пленников. Он нервно огляделся по сторонам, но вокруг лежали лишь его друзья и спавшие альвы. Не было никакого лабиринта и ровных, уводивших в неизвестность, стен. Не было черной воды и неведомого существа, желавшего его проглотить. Аш шумно пытался отдышаться, и на этот звук подняла голову Лантея, которая отдыхала неподалеку, погруженная в глубокую задумчивость.

— Что случилось? — едва слышно спросила девушка и подползла ближе. — Ты почему весь мокрый?

Профессор не сразу понял, о чем она говорила, но, опустив взгляд вниз, с ужасом увидел, что вся его одежда была насквозь сырая, словно он только что искупался в холодном водоеме.

— Проклятье… — Преподаватель впился пальцами в виски. — Кошмар приснился.

— И ты так вспотел из-за него? Да тут можно целое ведро выжать. — Лантея потрогала его штанину и нахмурилась. — Что же это за сон такой был?

Ашарх откровенно замялся с ответом. Он подозревал, что странные сновидения, все продолжавшие и продолжавшие посещать его в последние недели, были вызваны увиденным существом в заброшенном храме культистов, но как рассказать об этом девушке, не вызвав подозрений касательно своего здравомыслия, не знал. Его почему-то пронзила неожиданная мысль о том, что если он перескажет свои кошмары, то они начнут терзать и Лантею. Природу этой мысли Аш не сумел себе объяснить, однако, она внезапно довольно прочно поселилась в его голове. Поэтому он торопливо ответил, постаравшись придать своему тону как можно больше флегматичности:

— Да… Обычный кошмар. Здесь просто очень душно, совершенно нечем дышать.

— Неужели? — Девушка с сомнением оглядела своего спутника, но допытываться ни о чем не стала. — Знаешь, у моего народа есть поверье, что когда снятся кошмары, то это иные боги пытаются пробраться в мысли и воспоминания хетай-ра, чтобы заставить нас позабыть нашу истинную Матерь, Эван’Лин. Поэтому мы носим разные небольшие амулеты, напитанные душевной энергией и защищающие нас от беспокойных снов и посягательств чужих богов. У меня вот, например, еще от одной из бабушек осталось это колечко.

Лантея вытянула руку. На среднем пальце красовалось узкое костяное кольцо с простым витиеватым узором, на которое профессор никогда раньше не обращал внимания.

— А в Залмар-Афи принято считать, что лишь грешники видят кошмары, — Аш ухмыльнулся.