Герильеро

Доктор нашел коммунистов, вернее, комсомольцев и принес от них расклады в “коммунистическом движении Боливии”. Компартия пока действовала полулегально, но уже успела разделится на две — просоветскую и прокитайскую. Примерно так же обстояло и у троцкистов из Революционной рабочей партии — помимо просто РРП существовала РРП-Массы. Ну и десяток группок помельче, в основном из студентов. Рабочие, как ни странно, в основном шли за троцкистами.

Игнасио разворачивал ослепительную перспективу сотрудничества и создания сети городского подполья, а Вася скептически морщил нос.

— Доктор, а вы уверены, что коммунисты нам нужны?

Дуке будто налетел на стену.

— Ну… да… а что, есть сомнения?

— Конечно. Посмотрите сами — они не могут объединиться даже в рамках марксизма и все время дробятся на ответвления и направления, причем ссорятся со всеми остальными. Вряд ли на такую кашу можно опереться.

— Но там есть люди, которые готовы нам помогать!

— Вот с отдельными людьми и надо работать, если они не намерены навязывать нам свои программы, — отрезал Вася, а сам подумал, что невредно бы сформулировать свои цели.

— Есть человек, он готов встретится хоть завтра.

— Вы ему что-либо рассказывали о нас? — нахмрился Вася.

— В самых общих чертах.

— Извините, что приходится говорить это человеку, более чем вдвое старше меня, но я запрещаю выносить наружу любую информацию без моей санкции.

— Но как я смогу вербовать сторонников? — оторопел доктор.

— Просто подбирайте кандидатов. Проверять их и вербовать будут другие люди, — Вася вздохнул.

“Вот вроде бы взрослый, опытный человек, в Испании воевал, а как ребенок… Или это издержки моего воспитания в семье разведчиков? Впрочем, мне-то он поначалу поверил, так что неча пенять.”

— А вашего человека давайте, раз уж я здесь.

Человек пришел в назначенную забегаловку и даже вполне исправно назвал пароль. Молодой, лет на пять старше Васи, представился как Хорхе и все время, слушая касика, рисовал смешных человечков на салфетке. Шикарные усы, густые черные волосы и брови, треугольное лицо с горбатым носом, с такими бы данными играть Теодоро или даже шебутного гасконца вместо Боярского. Парень Васе понравился, за ним чувствовались не слова, а работа.

Так и оказалось, за свои годы Хорхе наладил подпольную типографию “в большом городе”, выучился в Европе и даже снабжал партизан “в соседней стране”. И первый вопрос, который он задал, заставил Васю остро пожалеть, что согласился на скорую встречу. “Каковы ваши цели?”

И касик начал формулировать на ходу. Что необходимо равноправие индейцев, реальное, а не декларированное. Что добиться его можно лишь при реформе образования и реформе всего хозяйства в горах. Что это не требует колоссальных вложений, просто реорганизации существующих структур и перенаправления имеющихся финансов. Что это невозможно при сложившейся в стране системе роскас с опорой на армию и полицию. Что начать надо со свободной зоны на Альтиплано и постепенно расширять ее, сперва на индейские районы, а потом и на всю страну. И даже может быть дальше — индейцы не только в Боливии живут. И что любая подобная движуха неизбежно приведет к конфронтации с США.

Хорхе кивал, местами соглашался, пару раз назвал Васины потуги мелкобуржуазными, но под конец заявил, что “программа-минимум” приемлема, если действовать под руководством компартии.

— А у тебя пистолетик-то имеется? — недобро зыркнул Вася.

— Что?

— Самому воевать доводилось, руководитель?

— Меня учили герилье, — вскинулся Хорхе. — Не здесь.

— Это замечательно. Но нам не нужны командиры. Нам нужны инструктора, люди с реальным опытом партизанских действий. Есть такие?

Таких ожидаемо не оказалось и потенциальный договор с коммунистами не состоялся. Впрочем, его заместил договор между Васей и Хорхе — последний согласился делать закупки для партизан и доставлять в указанные места.

— А на словах передайте вашим товарищам, что не надо этой снисходительности пополам с пренебрежением, “мелкобуржуазный”. В горах живут крестьяне, пролетариев там нет. Учитесь работать с тем, что в наличии. Мои люди готовы воевать с режимом и уже воюют, программа-минимум совпадает с вашей, чем не база для антиимпериалистического движения

— Хорошо, передам, — согласился Хорхе. — Но есть еще одна просьба. С вами хочет встретится Режи Дебре, французский журналист, он проводит социологическое исследование.

— Я дам знать.

Обратно Вася летел как на крыльях — перед самым отъездом Дуке обрадовал его тем, что Исабель через месяц будет работать в Кочабамбе, ее переводят из-за проблем с начальством, с которым она так и не поладила. Это, как минимум, означает, что не нужно будет мотаться в Санта-Крус, а как максимум… а что будет как максимум — Вася пока запрещал себе думать.

Думал он об организации связи и логистики, о почтовых ящиках — Игнасио, Ньико, теперь вот Хорхе и может быть Исабель могут составить хорошую группу, главное, не дать им засветится. Значит, надо прекращать поездки Ньико в горы и ездить самим и опять все упирается в нехватку водителей.

В лагере страшно довольный Искай отчитался о последних выходах, все прошло идеально, все группы отработали засады и преследования без замечаний, посторонних в горах не обнаружено. Похоже, наркоторговцы предпочли перенести свои лаборатории в другие, более спокойные места.

Айлью готовы вскладчину арендовать еще один грузовик, тогда можно возить почти всю продукцию в Кочабамбу, где продавать дороже. Конечно, бензин тоже денег стоит, но это прекрасная возможность организовать связь. А общины пусть учатся работать вместе и пусть хоть немного побольше заработают. Единственная проблема — перекупщики будут вставлять палки в колеса, но тут и силу употребить нужно.

За время поездок в горах появилось еще три лагеря и полтора десятка схронов — у индейцев с организацией и воплощением в жизнь все даже проще, чем у креолов, которым все портит вечная испанская расслабленность и mañana [i]. Даже без часов кечуа ухитряются выдерживать график и следовать планам, а вот, например, Хосе с Габриэлем приходится подпинывать. “Да ладно, успеем…”

Дела грозили затянуть в свой водоворот — чем ближе было ожидаемое время появления Че Гевары, тем больше нужно было успеть — но дед внезапно собрался на Касигуачу и Вася, бросив все на соратников, отправился с ним в надежде прочистить мозги, обдумать свою программу и, может, снова услышать голоса родных.