Страница 27 из 62
Миллер: Неважно. Теперь он у меня есть.
Я знала, что Миллер из тех парней, у которых есть инстинкт собственника, но он редко показывал мне эту сторону. Возможно, потому что в школе у него, на самом деле, не было на это причин, в затем, он, наконец, признал свои чувства. Холодок пробежал по моему позвоночнику.
Я: Конечно же, я помню ту игру. Ты поймал мяч для тачдауна, защита сдерживала их нападение на 40-ярдовой линии, до конца игры оставалось 8 секунд, и они не смогли подобраться достаточно близко, чтобы отобрать мяч. Мы отправились в «АЙХОП», чтобы отпраздновать. И съели по две порции блинов (Примеч.: IHОP, или International House of Pancakes — это американская сеть ресторанчиков многонациональной кухни, специализирующаяся на всевозможных завтраках. Основу разнообразного меню представляют блины, французские тосты и омлеты).
Миллер: Со взбитыми сливками.
Я облизала губы, а мой желудок сжался.
Я: И с клубникой.
Миллер: Хорошее воспоминание.
Я: Да, мне нравятся блины.
Миллер: Хочешь узнать, что еще я помню?
Я боялась, что это приведет к тому месту, из которого мы не сможем вернуться, но была достаточно глупой, чтобы на это попасться, достаточно глупой, чтобы по-прежнему переживать.
Я: Что?
У меня пересохло в горле, пока ждала ответ. Я видела, что Санчес печатал, и больше ничего.
Миллер: Ты окунула свой палец в мои взбитые сливки, а я его облизал.
Моя челюсть чуть не упала на пол. Он со мной флиртовал? После того, как согласился быть моим другом? И практически дал свое благословение на нас с Санчесом?
Я: А еще ты меня укусил.
Миллер: Намеренно.
Я: Потому что хотел пустить мне кровь?
Миллер: Давай просто назовем это случайной чрезмерной агрессией из-за того, что ты была у меня во рту.
Что ж… Мы только что перепрыгнули через эту черту и устремились вниз.
Я:?
Серьезно, что еще мне следовало сказать на это?
Миллер: Ты занята сегодня вечером?
Я: Да, сном.
Миллер: Не зависаешь со своим новым парнем?
Я: Он — не мой парень, и нет, не зависаю, хотя, мы собираемся сходить на свидание в конце этой недели.
Не знаю, почему я об этом рассказала. Я не пыталась вызвать его ревность; возможно, мне просто отчаянно хотелось снова установить границы наших отношений, потому что Миллер имел слишком много власти надо мной. Простой разговор заставил меня затаить дыхание… От его горячего взгляда я сжала бедра… и это было несправедливо.
Несправедливо по отношению ко мне и к Санчесу.
И даже к Миллеру.
Миллер: Повеселись.
Больше он так и не писал.
Я ворочалась в течение следующих двух часов, пока, наконец, не сдалась и не уселась укутанная в одеяло в розовое кресло. Я представляла себе, что подлокотники — это руки Миллера.
Я ненавидела себя за то, что мне требовался комфорт, который принесла эта фантазия.
Почти так же сильно, как ненавидела тот факт, что, когда мне больше всего были нужны его руки, он, образно говоря, скинул меня с отвесной скалы.
Глава 19
МИЛЛЕР
Я чувствовал себя виноватым.
Спал я дерьмово, и это проявилось во время тренировки. Я был несобранным и не заметил, как меня поймали два новичка дифенсив-энда, Ксандер и Эллиот, и стало более чем неловко, когда Ксандер снял с меня шлем (Примеч.:. Дифенсив-энды — пара игроков, стоящих по бокам с краю линии защиты. К их задачам относится атака пасующего квотербека и остановка игрока нападения, бегущего с мячом).
— Миллер! — завопил Санчес. — Что за херня?
Я покачал головой.
— Ничего. Устал. Никаких оправданий. — Я посмотрел на Джекса. — Мы можем повторить еще раз?
Он кивнул, и я побежал по своему курсу, на этот раз выставляя блоки и поворачиваясь, чтобы поймать мяч. Я был последним вариантом, хорошим вариантом, но, как правило, моя задача состояла в том, чтобы проконтролировать, что у Джекса будет достаточно времени, чтобы сделать всю необходимую хрень.
Я поймал мяч.
Наш тренер по нападению, Мерилл, жестом подозвал к себе. Супер. Я не был готов что моей заднице влетит из-за того, что вчера десять минут переписывался с Эмерсон, а потом в течение трех часов пялился на потолок из-за того, что не мог уснуть, потому что представлял, как ее целует Санчес. Не то чтобы он об этом знал. Мне нужно винить лишь себя, да? Я флиртовал с риском.
И не мог остановиться.
Этим утром я написал Эм еще несколько сообщений, спрашивая ее о тренировке и о планах на день. Дерьмо. Я идиот.
— Что случилось? — Я снял шлем.
— Тут все в порядке? — Мерилл постучал меня по виску.
— Да, тренер. — Я стряхнул его руку. — Вы ведь знаете, как это бывает. Смена часовых поясов и все такое. — Серьезно? До сих пор? Это была полная херня, и он, вероятно, об этом знал.
Тренер понимающе кивнул.
— Я хочу, чтобы твоя голова была занята делом, понятно? Ты — лидер. Люди равняются на тебя. Помимо тебя, Санчеса и Джекса у меня тренируется еще несколько лучших игроков в лиге, но даже лучшие игроки могут стать полными идиотами, когда дело доходит до их психического и эмоционального здоровья. Мне нужно чтобы здесь… — он снова указал на мою голову, — все было хорошо. Тогда ты сможешь быть просто великолепным вон там. — Он ткнул пальцем в поле. — А сейчас скажи Джексу, что мы еще раз повторим эту комбинацию, и на этот раз, блокируй по-настоящему, сынок.
— Да, сэр. — Я на бегу надел свой шлем.
Мы отрабатывали эту комбинацию до тех пор, пока я не мог все делать с закрытыми глазами.
У меня так сильно все болело из-за блокировок, что я с нетерпением ждал, когда окажусь в ледяной ванне, которую обычно принимал после тренировки. Я смог даже смириться с тем, что тренер будет массажировать мои ноги.
Тренер был прав.
Моя голова должна быть в игре.
И теперь так и будет.
♥♥♥
Мне нужно, наконец, распаковаться.
Теперь именно здесь был мой дом.
И хотя я все еще был измотан после тренировки, понимал, что если не займусь чем-нибудь, то снова буду писать Эмерсон.
И если простая переписка с ней отвлекала меня, что я забыл об игре, то понимал, что если продолжу это делать и зайду дальше, перешагнув через все возможные границы, то кто знает, к чему меня это приведет во время футбольного сезона. Возможно, тренеры были правы в отношении политики запрета неформальных отношений с черлидерами.
Раздался громкий стук в дверь, и я чуть не споткнулся о коробку, чтобы добраться до двери до того, как ее пробьет чей-то кулак.
— Что? — Я дернул на себя дверь. Санчес снова собирался постучать, его улыбка была огромной. Трудно на него злиться, когда он выглядел таким… дружелюбным. Этот парень сегодня снова зажег на поле и убедил меня остановиться, когда я уже собирался набить морду Ксандеру после того, как он снова сбил меня с ног.
— И тебе добрый вечер! — заорал он. Почему он орал?
— Че?
— Пошли. — Он потянул меня за руку. — Я решил устроить вечеринку. И пригласил женщин. Ты ведь знаешь, кто это такие, правда? Изгибы во всех правильных местах, великолепные тела, и ты не можешь дождаться, когда сунешь в них свой… — Он замолчал и подмигнул. — Ну, ты знаешь.