Дыши глубже

Женя, а я о нем уже забыл.

— Пошли танцевать? — Женя подходит к Амале, берет за руку и не дождавшись ее ответа тащит на танцпол.

Эта влюблённая парочка, уходит. Но этот тип так и не отрывает взгляда от Амали.

АМАЛЯ

— Ты меня просто спас, — шепчу Жене, мои руки лежат у него на плечах, мы танцуем спокойный, медленный танец.

— Я видел, и чувствовал твое состояние в их окружении, поэтому поспешил, — от него разит запах алкоголя, его руки нагло гладят мою спину. Мне не комфортно.

— Спасибо, — отодвигаюсь немного от него, — это был мой бывший, со своей любовницей. Не хочу об этом говорить.

— И не нужно, — он лицом зарывается в мои волосы, — ты мне нравишься Амаль… очень.

Не успеваю я ничего ответить, как за спиной Жени появляется Алекс, берет мои руки, поднимает над головой Жени, ставит себе на плечи.

— Я, украду у тебя ее, — выпаливает он злым голосом Жене, — потанцуем? — нагло улыбается.

— Вы… Вы… — мое дыхание прерывается, — как вы вообще смеете? Вы наглый, самоуверенный, — он все это время спокойно кружит меня в танце, нагло ухмыляясь, — самодовольный…. индюк!!!!

Вырываюсь из его объятий, бегу к столу за сумочкой и телефоном! Скорей проваливать отсюда. Но не успеваю, его наглые руки хватают меня за локоть и тащат к выходу.

— Отпустите меня немедленно! — кричу, кто бы меня еще услышал. Выходим на улицу, ночь холодно. Он тащит меня к своему внедорожнику, открывает заднюю дверь, толкает меня внутрь, сам садится рядом.

— Поехали, — говорит водителю. Хорошо, что в машине тепло, — извинись, — это уже говорит мне. Таким злым я его еще не видела.

— Что?

— Что слышала, — говорит спокойно, мы уже выехали с парковки, движемся в сторону не моего дома!

— Не собираюсь! — отварачиваюсь от него.

— Хочешь чтобы я тебя трахнул прямо здесь и сейчас? — нагло проводит рукой по моему бедру, поднимаясь вверх под юбку, — смертельное оружие, вот эти твои кружева, — говорит еле слышно, глаза горят.

Черт я опять в чулках, он тянет вниз за кружево чулков. Останавливаю его руку, и мысленно даю себе обещание, что это был последний день, когда я одела чулки, впредь только колготки!

— Извиняюсь, только за индюка, — мое дыхание уже нарушено, он вплотную прижимается ко мне. Боже, почему мое тело так предательски плавится в его руках? Я покрываюсь мурашками, когда чувствую на коже шеи его горячее дыхание, — за остальное не буду! Вы все одинаковые, вам только одно нужно, — аххх, кричу, когда он кусает мочку уха.

— Извиннения не принимаются, будешь наказана, — языком проводит по щеке, — за сравнение неизвестно с кем, наказывать буду строго, всю ночь!

— Отпустите меня, мне надо домой! Ненавижу всех мужчин.

— Кто то ждет?

— Не ваше дело, — голос уже хрипит, он резко поднимает меня сажает себе на колени, — вы еще и ненормальный! Мы тут не одни!

— До следующего вечера, за ненормальный, — впивается в губы. Наши губы соединяются в поцелуе, языки находят друг друга, сливаясь воедино. Я, вообще в целом сливаюсь с ним воедино, не контролирую свое тело, — буду наказывать до следующего вечера.

Его наглые руки во всю орудуют на моем теле. Гладят бедра, грубо поднимаясь вверх, переходят на задницу, впиваясь в них больно. Губы кусают, потом нежно ласкают. Не знаю смотрит ли водитель в зеркало на нас, но ощущение, что мы тут не одни, заводит по особому, я возбуждена до предела. Раньше не замечала за собой такие "таланты", пока не встретилась с ним. Ерзаю на нем, ощущая его огромный бугор в штанах, его каменная плоть впивается в мою промежность через ткань джинсов. Его руки спускаются на внутреннюю часть бедра, гладят, впиваются в кожу. Отодвигает край трусиков.

— Ты течешь детка, — стонет, — блядь, ты охуенно мокрая, — рычит он в мои губы.

Подьезжаем к выской многоэтажке. Он выходит их машины, накидывает на меня свою ветровку.

— Вернись в кулуб, забери у Демона ее сумку и телефон, я шас звякну ему, предупережу его, — говорит он водителю. Блин, а я уже и забыла, что оставила там свои вещи. Говорю же голову теряю рядом с ним.

Заходим в подьезд. Дежавю. Я здесь уже была. Точно. Открывает дверь квартиры на первом этаже. Я это тоже помню. Может я переродилась, поэтому это все повторяется?

Стою не подвижно, как будто я пьяна. От всего происходяшего вокруг, у меня легкое пощатывание. Слышу шелчек замка в двери, оборачиваюсь. Алекс тянет меня за руку.

— Твой парфюм… — шепчу ему в губы, — и это квартира…

— Я знаю, тебе тошнит от моего парфюма… — говорит он еле слышно и впивается в мои губы. Руки поднимаются по бедрам под юбку, гладят ягодица. Потом он тянет вниз за юбку, она падает на пол. Я перешагиваю. Руками он хочет нащупать где снимается блузка, не понимает, что это боди. Но и шанса у меня нету сказать ему, потому что он не отцыпляется от моего рта, где во всю орудует его язык. Треск рвущейся ткани заставляет вздрогнуть. Мое кружевное боди рвется на попалам и слетает в сторону. Подхватывает меня на руки, я слепаю свои ноги у него за спиной, руками хватаюсь за плечи.

— Решила меня сума свести? — шепчет, целцет коротко, несет куда то.

— Я ничего не решала, — не успеваю договарить, он опускает меня на огромную кровать, вкулючает ночник, который стоит на прикроватной тубочке. Раздевается, вся его одежада летит в сторону. Остаеться совсем голый. Рассмотриваю его накаченное тело, глаза спускаются по мыщцам груди, на пресс, и Боже! Его огромный член. Манит. Неосознанно облизываю губы. Дышать перестаю вообще.

— Утолила свой интерес? — нагло и гордо ухмыляется, — иди ко мне, — нависает надо мной, — хочу видеть твои глаза, когда будешь кончать подо мной, — вроде грубо сказано, но заводит не описуемо, — раздвинь ноги, — командует, а я слушаюсь! Располагается у между ног.

Хватает губами мой сосок, нежно скользит языком, и кусает. Больно и сотро.

— Ахххх….-руки мои скользят в его волосы, гладят.

Другой рукой он хватает за второй сосок, нежно покручивая, от чего по моему телу проходит элетрический ток. Боже, как он может вызывать во мне столько незнакомых мне чувств? Я еле дышу, иногда попросту забываю про дыхание. Резко отрывается от меня, переворачивает меня на живот, ставит подушку под живот, раздвигает ягодицы и одним резким движением входит в меня. Грубо, глубоко, до основания. Искры слетают с моих глаз. Больно. Когда я привыкну к его размерам? Привыкну??? Я точно гоню.

Двигается резко, быстро, нависает над мои ухом.

— Нравится? — облизывает ухо, скользя по лицу. Хватает за волосы, поворачивает голову к себе, впивается в губы. Кусая их. Стону, кричу ему в рот, кусает за язык, — это наказание, за твой язычок. Прежде будешь думать, что говоришь.

Чувству как слезы катятся по щеке. Он их слизывает, ускоряя темп. Вдалбливается в меня не щадя, но уже не больно. Каждое его движение, грубое острое, как молния проносится по венам. Ощущения не реальные. На каждое его проникновение мое тело отзывается дикими криками удовольствия. Он берет меня за плечи, еще крепче прижимает меня к себе. Толчки все быстрее, резче и грубее. Как голодное животное вкалачивает мое тело в матрас. Я несознано для себя, выпираю задницу, чтобы он еще глубже входил в меня. Двигаюсь в такт его движениям. Это так дико и олновременно старстно.

— Да мелкая, вот так, умница моя….- стонет, — ты только моя, поняла? — кричит в ухо, может и не кричит, но в порыве старсти я слышу именно крик, — не слышу?

— Да.

— Скакжи, хочу услышать, что ты только моя, — требует, делая свои движения еще грубее. В моих легких уже не хватает вохдуха. Я уже на грани, кажется еще одно движение и я улечу.

— Я твоя…

— Только моя. Говори!

— Я только твоя, — только я это я шепчу, он давит меня всем телом. Припечатывает к матрасу. Капельки пота падают мне на шею. Боже, голова кружится!

— Ванилька….моя ванилька..- не прекращает вдалбливатся, кажется еще глубже входит, потому что я улетаю. Разрываюсь на мелкие кусочки. Он выходит из меня, и я чувствую его горячую сперму на своей спине. Падает сверху. Давит меня своей тяжестью. Сталкиваю его с себя. Ложится рядом, тянет меня к себе. Я обнимаю его, располагаюсь на его груди. Выравниваем дыхание.