Страница 3 из 15
— Ага... — я задумался. Севернее Томи в моем мире находился Северск. Закрытый город при Сибирской АЭС. Могло это быть как-то связано? Хотя ерунду я говорю, никаких точек сопряжения наших миров я пока что не обнаружил. Ну, кроме той переведенной стрелки, которая отправила сюда мой поезд. — От меня что-то требуется?
— Пока нет, просто заскочили сообщить, что контракт готов, — Стас подмигнул. — А потом... Ну, много всего. Нужно будет поднимать местные архивы столетней давности, находить очевидцев, или, скорее, их детей. Ну и все такое прочее. Ты историк, вот и будешь думать. Других у Ларошева все равно нет.
— Понял-принял, — весело ответил я. — Тогда я в библиотеку. И жду отмашки.
— Мы передадим копию документов Ларошеву, когда закончим, — Стас поднялся со стула. Я тоже. Мы обменялись рукопожатиями и поспешили по своим делам.
Синильга Азаматовна сегодня была не в духе, так что я не стал ей докучать, просто сообщил дежурное «студент Лебовский прибыл поработать», прошмыгнул мимо и устроился за маленьким столом между книжными шкафами. Включил лампу, открыл учебник и завис.
Короткий разговор в столовой совершенно выбил меня из настроения на учебу, в голове уже грохотала барабанная дробь дороги приключений, а мысли были совершенно далеки от статистики. Лаборатория сумасшедшего ученого — это было не совсем то, что я себе представлял, когда думал о том, чем будет заниматься наш вновь воссозданный исторический факультет. Мне думалось о каких-нибудь затерянных в тайге заброшенных городах, золотых идолах и сокровищах. Впрочем, крохотный шагоходик, да еще и вооруженный электричеством сто лет назад — это тоже впечатляло. Панфил Демидов. В истории моего мира такого парня, кажется, вообще не было. Может быть, он умер при рождении, а может и вовсе никогда не рождался.
Кроме того, на этих выходных мы еще должны были обсудить с Йованом и остальными, что будем дальше делать с Соболями. Разумеется, я сказал, что какой-то мутный тип мне предложил сделку, но потом я как-то увлекся учебой, все остальные тоже замолчали, и вот вчера перед сном Витек мне намекнул, что в субботу вечером мы встречаемся в мызе, чтобы все обсудить, и...
Я тряхнул головой и снова попытался погрузиться в количественные методы исследований. Но цифры и буквы упорно отказывались выстраиваться стройными рядами и отпечатываться у меня в мозгу, так что я забил на это дело. Тем более, что за шкафом услышал чьи-то тихие голоса. Сначала я решил, что подслушивать нехорошо, тем более, что разговаривали реально почти шепотом. Потом не выдержал и заглянул в щель между книгами.
У стены читального зала стояла Феодора. А над ней нависал Йован. Не в смысле угрожающе, а, скорее просто чтобы она лучше слышала то, что он ей там втолковывал.
— ...и тогда я смогу заплатить твоему отцу, сколько он захочет! Ты что, мне не веришь? — громким шепотом убеждал Йован. Лица Феодоры мне было не видно, но, судя по интонациям серба, она и правда как-то не очень верила. — Мне осталось доучиться один год. А потом у меня есть одно дельце, которое, если выгорит, то я получу имперский паспорт. И смогу увезти и тебя тоже, если ты будешь моей женой.
— Что еще за дельце? — насмешливым тоном спросила Феодора.
— Не могу пока сказать, — Йован тряхнул головой. — Но мне клялись, что дело верное. Ты же сама говорила, что хочешь уехать из Сибири. Мы же здесь как в тюрьме — ни гражданства, ни документов. Нас ни в одну цивилизованную страну не пускают...
— Я не думала, что ты отнесешься к моим словам серьезно, — Феодора хихикнула. — Ну куда же я поеду, ты сам-то подумай?
— Ты же каратель! Ну, в смысле, целительница! Да тебя везде с распростертыми объятиями примут! Кроме того... — Йован хозяйски провел своей широченной ладонью по ее груди.
— Перестань! — она возмущенно шлепнула его по руке. — Йован, я же тебе говорила. У меня контракт...
— Любой контракт можно разорвать! — Йован обнял девушку за талию и притянул к себе. — Дора, я тебя обожаю, ты знаешь. Я буду тебя на руках носить, в лепешку ради тебя расшибусь! Клянусь тебе, через два года мы уже будем нежиться где-нибудь на побережье теплого моря и забудем эту дурацкую Сибирь как страшный сон!
— Давай ты сначала сделаешь свое... дело... А потом... — Феодора томно выгнулась в его объятиях и положила руку ему на затылок. Раздался звук долгого поцелуя.
— Рррррр... — ладонь Йована сжала грудь Феодоры. — Ты сводишь меня с ума, развратная монашка!
— Ты же знаешь, что я не монашка, — игриво прошептала Феодора.
— Давай поженимся уже, хочу, чтобы ты была только моей и ничьей больше! — Йован тяжело дышал.
— Мой отец не позволит, — грустно сказала Феодора. — Сначала выкуп, потом благословит. Может быть. Он у меня непредсказуемый, ты же знаешь.
— Будет выкуп! — горячо сказал Йован практически вслух.
— Тссс! — Феодора прижала ладонь к губам Йована. — Синильга Азаматовна не любит, когда шумят.
— Но ты обещаешь, что выйдешь за меня, когда я заплачу этот идиотский выкуп? — прошептал Йован.
— Я подумаю, — Феодора попыталась отстраниться.
— Обещай мне! — настаивал Йован, сжимая ее крепче.
— Ай! Ты делаешь мне больно! — Феодора уперлась обеими руками в грудь серба. — Я же сказала, что подумаю. Денег у тебя все равно пока нет.
— Будут деньги! — сказал Йован уже спокойнее.
— Вот когда будут, тогда и поговорим, — Феодора выскользнула из-за Йована, и посмотрела, кажется, прямо мне в глаза. Я быстро отстранился от щели и, стараясь не шуметь, вернулся за свой стол. Надо же, оказывается, наш серб очень серьезно настроен. Замуж зовет, имперский паспорт предлагает... Интересно, что у него за дельце, в обмен на которое ему гражданство обещают? Уж не Кира ли тут замешана каким-нибудь боком? Или кто-нибудь еще из ее сослуживцев?
Потом я задумался про Феодору. С ней было как-то странно. После той истории с доппельгангером, мне сначала казалось, что она меня сторонится. Несколько раз мы сталкивались, она молча бросала на меня длинные непонятные взгляды и старалась побыстрее уйти. А я сначала как-то парился по этому поводу, но потом учеба и усталость меня отвлекли, и я забил. А сейчас вот подслушал их разговор с Йованом, и как-то меня занозило сразу. Йован, в целом, может и неплохой парень... Но как-то по-дурацки это все. Сначала мародеры задирают нос, что, мол, с карателями — никаких дел. А сейчас вот... «Выходи замуж, Феодора, в лепешку расшибусь...» Непоследовательно как-то.