Аркан душ

***

В это утро мне некогда было предаваться унынию и тяжелым мыслям. Мы купались… впрочем, это отдельная история. А также проводили ревизию вверенной нам территории, считали припасы, готовили кашу для звериного племени и для нас с Никиткой…

Я уже поняла, что в моей “автономности” внутри псарни – а сюда без крайней нужды не совался даже господин Бойс, не говоря уже об остальных, которые вообще никогда не заходили дальше калитки – есть и свои минусы.

Проще говоря, мешать никто не будет, но и помогать некому. А работы тут… то есть, на самом деле мне в обязанности вменялось не так уж много – утром и вечером готовить монстрикам еду на допотопной печке под навесом, кормить зверье, следить, чтобы они не покидали огороженной территории, подметать двор до решетки, время от времени выгребать, пардон, дерьмо отовсюду, где его накопилось слишком много, и… и все.

Для обитателей замка главная засада была в том, что монстрячьи хари с удовольствием пробовали на зуб каждого, кто бы ни сунулся за решетку. У меня же таких проблем не было. Что уж тут сыграло, сама не знаю, возможно, привычка.

Всю мою сознательную жизнь у меня была собака, причем это всегда были такие солидные товарищи как ротвейлер, черный терьер или овчарка. Я даже отучилась на курсах кинологов и вплоть до замужества мечтала поработать где-нибудь в органах или в спасательной кинологической службе.

Короче, дисциплина в собачьей стае никогда не была для меня проблемой. Тут ведь главное не твои габариты, а твоя уверенность в себе. Ну, а здесь… вчера я еще помнила о том, что крокодил с зубами – это не ротвейлер, и даже не черныш. А сегодня привычка взяла свое.

Первый же огрызнувшийся паразит получил по носу, совершенно ошалел от такого поворота и вдогонку огреб неодобрительный укус за ляжку от Найды.

И все сразу все поняли. Нет, мне конечно фантастически повезло, что в среде этих мохнорылых давно и прочно укрепился голимый матриархат и вообще диктатура одной-единственной самки на стаю. И мою Найду занесло именно в “матку”, погибшую во время гона. Но если бы я не привыкла управляться с животными – ничего бы у меня не получилось. Одна только гигиена далась о-очень непросто.

Кукушонок, усаженный повыше, был в восторге от представления, заливисто хохотал и хлопал в ладоши. Больше никто не радовался.

Для начала пришлось столкнуться с тем, что мыла в пределах псарни не водится как такового. Вообще. Кое-как смыв кровавую корку с Найдиного бока холодной водой, я пришла к выводу, что маюсь дурью, и приступила к делу основательно.

Да здравствует девятимесячная беременность и мамские форумы! Чем я только не занималась, пока аж два раза отсиживала в декрете “срок”. На какие только курсы не ходила, каких только советов не начиталась и чего только не попробовала…

Вот уж никогда не думала, что оно мне все НАСТОЛЬКО пригодится… вы вот знаете, как запаривать щелок для мытья и стирки? А я знаю.

Печка тут была, не чищенная со дня первой растопки, так что золы – хоть засыпься. Грязной, вперемешку с недогоревшими угольками, но это мелочи. Котел для кипятка, пара пустых ведер – и вот уже в одном из них отмокают мародерские тряпки, из которых после стирки я сошью одежду Кукушонку, а другое прочно установлено возле колодца.

М-да… ну, Найду я отмыла, остальная стая, с ужасом и недоумением наблюдавшая за экзекуцией, на сегодня от помывки была освобождена. Я же не двужильная… но завтра они никуда от меня не денутся. А пока вилы и лопата в зубы и вперед – выгребать многолетние залежи гуано из псарни. Благо, сынуля вполне удовлетворен играми с Найдиным подсохшим хвостом и никуда больше не лезет. Да и собака у нас привычная за мелким приглядывать, если что – или меня позовет, или сама не пустит куда не надо.

***

Что я там говорила про утро? Некогда, мол, было грустить и размышлять? Оптимистка… некогда присесть и вздохнуть было следующую… как минимум неделю. Я хотя и ставила зарубки на деревянном косяке нашей с Никитосом халупы, но так замоталась, что могла и просчитаться.

Ночами, если от усталости не удавалось сразу заснуть, меня мучили тяжелые мысли. Где моя дочь? Что с ней? А Лешка? Может, им там прямо сейчас нужна моя помощь, а я тут собачьи какашки разгребаю и зверье дрессирую в свое удовольствие…

Но приходило утро, а вместе с ним и понимание: ничем я сейчас своим любимым не помогу. Я даже не знаю, где их искать… точнее, знаю общее направление – на юг, за перевал.

Именно туда унесло два ярких огонька, после того как “аркан душ”, затащивший нас сюда, порвался. Я дословно вспомнила и постаралась навечно вбить себе в память все, что сказали два мародера на месте призыва. Потратила на это довольно много времени, справилась… но и только.

У меня на руках маленький ребенок. Идти мне некуда, и как его прокормить в пути – непонятно. Я здесь никто, никого и ничего толком не знаю, могу только наблюдать и догадываться. Отношение ко мне остальной прислуги в замке наглядно показало, что ждет в дороге неприкаянную молодую женщину с ребенком-полукровкой. Как бы мне ни хотелось птицей унестись туда, где мои родные… я не могу. Пока не могу.

Наверное, поэтому днем я переворачивала эту несчастную псарню с ног на голову и обратно с таким неиссякающим энтузиазмом и трудолюбием. Хоть что-то… хоть что-то я МОГУ сделать, вместо того чтобы лить слезы от бессилия.

К концу этого сумасшедшего периода ребенок у меня нарастил немного нормального детского жирка и обрадовал первым здоровым румянцем. Был более-менее одет (иголки и нитки пришлось выменивать у прислуги на кухне на парчовую накидку из гардероба прежней хозяйки тела. Меня, конечно, “надули”, как пузырь через соломинку, но тут было без вариантов.), обут в сшитые из обрезков кожаного плаща опорки, а также полностью доволен и счастлив своим новым образом жизни.

Еще бы, целый день на воздухе и в окружении таких веселых собачек, с которыми всегда можно поиграть! Вот уж кто совершенно не боялся никаких монстров, так это сынуля. Испортить ему настроение могли только две вещи: овсяная несладкая каша-размазня на завтрак, обед и ужин и всплывающий время от времени из недр детской памяти вопрос: “А папа где? А Кая?”

Если бы я знала, Кукушонок, если бы я знала…

“Безмятежное” течение каторжных работ было неожиданно прервано аккурат на седьмой день по моему косяковому календарю. Уже несколько дней я вскользь замечала, что за решеткой во дворе то и дело мелькают любопытные физиономии замковой прислуги. С каждым днем эти самые физиономии становились все более… обалделыми, что ли? Процесс реорганизации псиного пространства впечатлил их по самое не могу. Я не сильно обращала внимание, поскольку близко никто из них не подходил.

А потом слухи о новой служанке и ее чудачествах дошли до самого верха. И псарню изволил посетить их сиятельство герцог Иноворосс.

***

Началось все с того, что зрителей у решетки заметно прибавилось с самого раннего утра. То одна любопытная и почему-то обязательно немытая рожа мелькнет, то другая. Я уже привыкла не реагировать на них и отучила от вредной привычки развлекаться за мой счет, выкрикивая оскорбления. Откинутая щеколда и недружелюбная Найда прекрасно действовали на самых “храбрых” ораторов. Так что пока они молчат – мелькают и мелькают, может, им заняться нечем… мне не до них.

Потому не сразу обратила внимание на то, что “качество” публики разительно поменялось.

Властный мужской голос оторвал меня от весьма занимательного времяпровождения: я наконец-то отловила местного альфа-самца. Точнее, мы с Найдой отловили. Она зажала нервно поскуливающего кобелюку в угол между стеной и решеткой, где и придавила, прикусив за холку, а я радостно вцепилась ему в хвост, из которого вредный засранец так и не дал выбрать колтуны и репейник даже во время купания.

– Подойди сюда, женщина! – от неожиданности я отпустила вожделенную хвостяру, получила ею по носу и не успела помешать кобелю поджать ее под попу. Пришлось оставить последний репей до лучших времен…