Бесконечные отражения

Я посмотрел на труп Синемордого. Он почернел и теперь больше напоминал старую статую, я дотронулся пальцами, и впрямь камень. Черный, холодный, и такой знакомый! Он внезапно засверкал мелкими белыми разрядами, пошел трещинами и рассыпался.

Я вспомнил Алтарь и голос, который обещал мне так много. Хотя я и не думал ему верить ни тогда, ни сейчас, но все же…. Все же! Ру ребенок?! Я истерично расхохотался. Когда спазмы перестали трясти мое тело, я тяжело поднялся и сел за стол. Похоже, я вляпался! И что хуже всего, втянул с собой и Ру! Дела!

Дверь, с грохотом, отлетела к стене, чуть не сорвавшись с петель. На пороке, сжимая в руках большой топор, стоял Макар, а за ним испуганная, но с решительным взглядом, маячила Ру.

– Там, там, – шептала она, – на полу. Кровь! И они!

Макар встретил мой взгляд, осмотрел комнату и осторожно опустил топор. Отодвинулся в сторону, пропуская мелкую. Она зашла и остолбенело уставилась на меня. И я ее понимаю, увидеть живого покойника, не для слабонервных. Старик снова глянул на меня и вытянувшись по струнке, чуть честь не отдал, потом потряс головой и сдавленно протянул:

– Так…

И его я тоже понимаю. Если тут я был просто солдатом, то там-то генерал, что и сразу почувствовал опытный вояка. Похоже, я не слабо изменился?

– Но дядя Макар, – наконец нашла свой голос Ру, – я правда видела!

Она осторожно подошла ко мне и потрогала, заглянула в лицо. В больших зеленых глазах было столько недоумения и растерянности.

– Драка и вправду была, – кивнул я, приглашая их за стол, – Просто не настолько ужасная, как показалось Ру.

Мелкая вздрогнула и подозрительно нахмурилась. Вот черт! И правда, имени-то своего она мне не называла.

– Так, – хмурясь, повторился Макар, присаживаясь напротив, – А тело? Тело где?

– Прибрался, – надавил я голосом, давая понять, что вопросов больше не надо.

– Угу, – буркнул он и скосил глаза на девочку, – Малая, а ну иди сюда?

Она подошла, все еще бросая недоверчивые взгляды, старик сунул ей в руку записку.

– Беги в трактир, – он погладил ее по спине, – Скажи Доре, что все нормально и отдай записку. Поняла?

Ру кивнула, открыла рот что-то сказать, но передумала и просто выскочила за дверь.

– Так, – в третий раз повторил Макар и посмотрел на меня, – Риз. Ру я верю, она действительно что-то видела. Как ты выжил, и подробности спрашивать не буду, пока, – я кивнул, и он продолжил, виновато пряча глаза, – тут такое дело…, – он замялся, но словно решаясь, поднял на меня взгляд, – её мать убили. Я узнал, вот буквально, перед тем как сюда прийти, – я крякнул, понимая к чему он клонит, – Не знаю с какой именно стороны были солдаты, но не мне тебе рассказывать, что бывает, когда солдаты ловят женщин с оружием.

Я хмуро кивнул. Мы немного помолчали. Рассказывать действительно было не к чему.

– Так вот, – хрипло продолжил он, – Ты же не просто так тут? Тоже дезертир, и тоже место под солнцем ищешь, – он не спрашивал, а утверждал, так что я просто промолчал, – оставайся тут. Присмотришь за ними?

– Ними? – переспросил я, а старик поморщился и кивнул, – Да. За Ру и ее младшими братьями, – пояснил он и, заметив удивление на моем лице, добавил, – Они в безопасном месте сейчас. Ру потом все расскажет.

Я молчал и старик тоже, но он встал, и, развернувшись к двери обронил.

– Ру еще не знает, – он вздохнул, – Но она почему-то тебе доверяет.

Дверь тихо закрылась, а я так и сидел, думая, что делать. Теперь я четче осознавал положение дел, и угрозу этому городу. Нужно брать Ру и срочно отсюда уходить. С утра, а сегодня нам стоит отдохнуть.

Рукма.

Я слепо шла вперед, с трудом перебирая ногами. Они думали, что я не услышала. Но я слышала! Мама… Она… Больше не вернется? Слезы потекли из глаз, а руки судорожно сжали ручку корзины.

Я открыла дверь и вошла. Риз так и сидел за столом, а дяди Макара уже не было. Я поставила корзину на стол, стараясь не смотреть на моего гостя. Но смотреть на пол было не легче, мне все еще чудилась лужа крови и отрубленная голова, но их не было. Не было! Я судорожно вздохнула.

– Ру? – позвал тихо он, я скосила на него глаз, стараясь спрятать лицо за челкой, – Что случилось?

В его голосе слышалась тревога. Вот с чего бы вдруг? Я передернула плечами и буркнула:

– Все хорошо.

Он цыкнул, выражая досаду, и схватив за руку, притянул к себе, подхватывая и сажая на колени.

– Не ври, – голос из его груди шел глухо, наверное, надо уйти, но у меня уже не было сил, – Поплачь.

И от этого слова во мне словно что-то оборвалось, я уткнулась ему в грудь и зарыдала. Горько и с надрывом, как в детстве. Я не сильная, мама…. И это слово вызвало еще больше слез. А Риз просто молча гладил меня по спине. Я чувствовала, как его тело почти окаменело, но мне уже было все равно. Мне было больно! И страшно! И грустно….

      А Риз был большой и теплый. Я не знаю, сколько мы сидели, но в какой-то момент слезы кончились, я просто с надрывом хлюпала носом, цепляясь за его мокрую насквозь рубашку. Банка уже почти совсем не давала света. Темнота стала такой густой. Но это даже хорошо. Не стыдно. Ну, может, совсем чуть-чуть. Дыхание выравнивалось, и можно было слезать с колен, этого странного человека, но мне не хотелось. А хотелось спать. Жутко. Усталость не обвалилась, она просто обрушилась на меня, я клюнула носом, и, засыпая, почувствовала, как сильные руки подняли меня и понесли в соседнюю комнату.

Риз.

      Ру, даже во сне, все еще хлюпала носом. Боже, она еще ребенок, но абсолютна такая же. Я понял, что она все знает, как только увидел её у двери. И это её «Все хорошо»… Ведет себя, словно взрослая! Черт! Она плакала, а я с трудом удерживал ярость, все больше закипающую во мне.

Я вернулся на кухню и заглянул в корзину, там была какая-то еда. Не желая разбираться, я просто ссыпал все в сумку. И захлопал ящиками, ища порох и пули. И то, что нам еще бы могло пригодиться. Светлячки умерли или уснули, но в окошко уже лился серый свет раннего утра. Я так и не смог уснуть. Чувство что надо бежать, все сильнее меня беспокоило. Но Ру бы поспать. Еще часик. Хотя бы один.

      Но звон колоколов, внезапно разнесшийся по небу, лишил нас и этого. Я схватил ружье, закинул на плечо сумку и метнулся за Ру.

В двери меня встретил нож, выставленный мне на встречу. И настороженные, но слепые спросонья глаза.

– Ру, – тихо позвал я, она убрала нож.

– Что случилось?

– Колокола, – только и сказал я, она кивнула и, взяв меня за руку, потащила за дверь. Похоже, мелкая, лучше меня знала, что следует в таком случает делать.

– На город напали, – пояснила она во дворе и посмотрела на меня, – Можем спрятаться в казармах или церкви, – она посмотрела в сторону центра города.

– Ну, уж нет! – отрезал я, если на город действительно напали надо уходить. Я закрутил головой, вспоминая, как мы сюда попали, – Уходим! Тем же путем, что и пришли.

Она кивнула, и снова потянула меня за собой. Мы запетляли по переулкам, мгновенно перемахнули забор, показавшийся вчера таким высоким. В нос тут же ударила вонь. О да! Мы явно на верном пути.

Сапоги месили грязь, но сегодня я даже не раздражался по этому поводу, а просто хотел поскорее выбраться из города.

Добравшись до черты леса, мы переглянулись и посмотрели на город. Колокола уже звонили, а в разных местах в воздух устремился дым, и в утреннем сером свете было хорошо видно пламя. Успели? Я почти в это поверил, хотел верить. Схватив Ру за руку, уже я потянул ее за собой. Звери, какими бы опасными они не были, не сравняться с людьми.

Какое-то время мы молча петляли по лесу. Без особой цели, просто стараясь уйти подальше. Внезапно, тишину, нарушил резкий крик. И явно кричал ребенок. Я стиснул зубы. Правильно было идти от крика, но Ру уже кинулась на него. Я побежал следом, и едва успел схватить ее за шиворот, резко останавливая.