Страница 6 из 7
Валентина: Это на автомате. Когда-то давно в университете, когда я училась на психолога, нас этому обучали. Мы часами тренировались, как синхронизироваться с клиентом, чтобы пульс, частота дыхания, скорость, позы были одинаковыми. Это называется «установка раппорта», синхронизация состояний. Она помогает мне ощущать все твои чувства, эмоции еще до того, как ты сама их можешь обнаружить.
Помнишь, как в учебных автомобилях бывает два руля и дублирующие педали: один комплект для обучающегося, а второй для инструктора.
Мое одинаковое дыхание вместе с тобой помогает мне «подрулить» и изредка нажимать нужные педали газа и тормоза, если процесс едет не туда. Тебя это как-то смущает? Почему задаешь такой вопрос?
Жанна: Да нет, не смущает, просто было интересно.
Валентина: Ну так как ты себя чувствовала после нашей прошлой встречи?
Жанна: Очень все было неоднозначно. С одной стороны, я очень сильно заболела. И заболела младшая дочь. Причем не просто заболела. У нее была температура 40 градусов и то падала, то снова поднималась до 40 в течение 4 дней.
Это самая высокая температура и самая длительная за все 5 месяцев ее жизни. Нас, конечно, пристально наблюдал и лечил наш семейный врач, который был в круглосуточном доступе. Лечились мы дома. Потом все резко прошло у нас обеих.
И вот что странно. Раньше в такой ситуации я бы уже вперед скорой помощи прибежала в больницу с ребенком на руках и с требованием немедленно положить нас в реанимацию. Я бы уже сгрызла все свои ногти и звонила мужу со слезами каждые 15 минут.
А сейчас я просто лечилась сама и лечила дочь. И все это даже дома. Я, конечно, размышляла об этом «совпадении»: только мы с вами сделали психотерапию, где представляли похороны, и тут у нее 40 градусов 4 дня подряд. А не накликали ли мы беду? Не «накаркали» ли мы с вами ее?
Валентина: Какие эмоции были у тебя, когда ты задавала себе эти вопросы?
Жанна: Грусть.
Валентина: То есть страха, ужаса, шока, отчаяния, оцепенения, кошмара – всего этого уже не было?
Жанна: Нет. Только грусть и бессилие. Я не Бог, я не могу управлять судьбами. Все, что в моих силах, я делала.
Я словно расслабилась как-то, что ли. Успокоилась.
Валентина: Отлично. Это максимум, что мы могли взять от метода «Дойти до дна», – убрать полностью страх. Другие эмоции этот метод убрать не может: грусть, бессилие, подавленность, печаль.
Для обнуления этих эмоций идеально подойдет метод ДПДГ (десенсибилизация и переработка движением глаз). В стоимость каждой моей консультации входит одна любая моя книга, поэтому сегодня я тебе именно ее и отдам после консультации.
А сейчас мы можем «стереть» твои бессилие и усталость после этих болезней, чтобы к тебе снова вернулись силы как раз таки через ДПДГ.
Но данная книга не об этом методе, поэтому завершу описание истории Жанны.
1. Растождествление (отделение) через метод пустого стула в завершение имеет смысл делать, только если финал так и остался до самого конца печальным, как мы видим в примере с Жанной: «…шок потери уже позади, но теперь я навсегда другая…».
В первом же примере про страх голода у Марьяны мы наблюдали противоположную картину в конце. Марьяна на своем дне страха обнаружила ресурс для себя:
«…очень необычное ощущение. Чувство, что из меня прям изнутри изливается какой-то свет, что ли. Какое-то тепло или что-то другое нежное… Словно любовь, что ли, льется из меня на все и всех вокруг… Я хочу побыть в этом подольше сейчас…»
Если клиент на дне своего страха обнаружил ресурс, то отделение через пустые стулья делать нет смысла. Поэтому с Марьяной в конце мы не делали пустые стулья, а с Жанной делали.
2. После психотерапии методом «Дойти до дна», как после многих других серьезных методик, может быть эффект физического отреагирования, остатки страха могут продолжать выходить из тела до конца еще несколько дней. У кого-то это может быть в виде непонятного поноса, у кого-то в виде повышения температуры тела, у кого-то могут резко появиться приступы кашля и длиться 2–3 дня. У некоторых людей начинается ангина, бывало, что чирей резко появлялся на глазу.
Конечно же, эти симптомы не стоит игнорировать, а необходимо лечить стандартными медицинскими способами.
Такая физическая чистка тела после метода «Дойти до дна» бывает не так часто, примерно в 10 % случаев. И если бывает, то начинается в течение первых 2–3 дней после психотерапии. И завершается не позднее чем через 5–7 дней после психотерапии.
Залечивание Душевной раны схоже с хирургической операцией. После операции шов будет еще заживать недельку и может поболеть. С Душой также. Зато потом бегаешь как новенький.
3. Иногда метод «Дойти до дна» выглядит по-садистски жестоким: «Представь мертвое тело своей пятимесячной дочери».
Эта неприятная процедура причинения боли клиенту мне очень напоминает работу хирурга. Чтобы удалить опухоль, врач берет скальпель и безжалостно вырезает ее. Это тоже выглядит по-садистски со стороны, если сделать стоп-кадр.
С Душой, к сожалению, иногда приходится проводить схожую экзекуцию.
В качестве анестезии иногда я добавляю параллельно метод ДПДГ: клиент отвечает, рассказывает про воображаемые похороны и при этом поочередно похлопывает себя по плечам.
Глава 4. Как помогать близким: убираем страх призыва в армию
4.1. История Авроры и Богдана
Аврора: Когда мой сын Богдан сказал мне по телефону, что хочет бросить институт, я постаралась быстро завершить разговор. Я понимала, что если сейчас этого не сделаю, то буду просто орать в телефон на него с такой яростью, что потом сильно пожалею об этом.
Завершив звонок и положив телефон, я поняла, что меня трясет. Как он так может? Ведь Богдан прекрасно понимает, что если его сейчас выгонят со второго курса строительного факультета, то он сразу же пойдет в армию! Да не просто в армию, а ведь его могут как мясо кинуть в эту непонятную бойню, на войну! Вы понимаете меня?
Валентина: Да, конечно, Аврора, я вас понимаю. Любой родитель на вашем месте был бы в таком же состоянии.
Аврора: Когда потом позже мы с мужем пытались разговаривать с сыном, уговаривать его не бросать учебу, то я видела, что Богдан сам напуган не меньше нашего. На первом же курсе он понял, что выбрал совсем не ту специальность, что хотел. А что именно он хотел, он и сам не знал и не знает сейчас. Он, похоже, просто реально «не тянет» учебу и не видит смысла «лезть из кожи» в том направлении, в которое он не верит.
Да и я так устала за все 11 лет школы заставлять его учиться, так устала от репетиторов, от кружков, что у меня просто уже нет сил снова это делать. Я понимаю, что мне пришла пора сдаться и принять его выбор. Если бы не война сейчас, то я была бы даже рада, если бы Богдан пошел в армию.
Из-за этого я теперь живу в постоянной тревоге. Мы стали с мужем часто ругаться на этой почве. Я прошу супруга, чтобы он включился в ситуацию и что-то сделал. Муж говорит, что пусть идет в армию. У меня начинается истерика, я объясняю ему, что сын может погибнуть. Муж отвечает, что он взрослый мужчина и если и погибнет, то выполняя свой долг.
В этот момент мне хотелось расцарапать мужу лицо. Меня остановило только то, что он может дать мне сдачу.
В итоге муж позвонил сыну, чтобы он приехал и посмотрел, что якобы Богдан со мной сделал. Когда сын приехал, муж кричал на него, что из-за него мать, то есть я, может выпрыгнуть в окно, что мы так разведемся из-за него.
В общем, эта армия и военные действия в стране стали кошмаром нашей семьи. Я перестала нормально спать. Мне снятся ужасы.
Что делать? То ли идти к декану и умолять его оставить хотя б формально учиться. То ли попытаться перевести его на другой факультет. То ли искать знакомых, чтобы его взяли в армию, но отправили на Камчатку писарем в штаб. То ли искать врачей, которые нарисуют ему диагноз, и купить военный билет. Но это все так размыто, можно нарваться на мошенников и отдать деньги в никуда. То ли вообще отпустить ситуацию и ждать, как она разрулится сама.