Между Мирами

Правда, теперь, когда я понял, что видел, где находится его убежище, мне показалось, что найти его там второй раз уже не получится. Но, раз уж у меня есть три выходных, почему бы не попытать счастья и не добраться до человека, который меня похитил?

Возвращаясь к профессору, я подумал, что он, как человек честный и, самое главное, разумный, наверняка найдет способ уговорить Анну-Марию вернуться к отцу и восстановить доверие народа. Если оно было подорвано, разумеется.

– Такой способ – лучше всего, – сказал я как можно мягче. – Я верю, что вы сможете его найти. Наверняка вы знаете принцессу довольно хорошо. Определенно лучше, чем ее знаю я. А потому придумаете что-то гениально простое и эффектное.

– Возможно, – растерянно произнес Подбельский, удивленный моими словами. – Но ведь все, что знаю я – знает и эта девушка. Ни обманом, ни хитростью мы не сможем привести ее к нужному месту. Надо думать.

– Надо думать, – эхом отозвался я и отправился делать еще одну чашку кофе.

Вот так мы оказались жертвами обстоятельств. Мне придется держать гостей в доме. Подбельскому несколько дней надо провести без работы с мыслями о том, как отправить принцессу домой и не попасться третьему отделению в случае провала, а ее отцу – в случае успеха. Должно быть, ему сейчас действительно тяжело.

Павел, бесфамильный работник сыска, тоже жертва. Застрял в нашем мире. Мысли о том, что все это может быть подставой, покинули мою голову. Нет повода, мотива, как сказал бы любой детектив.

Когда вода в кофемашине закипела, в дверь сунулась каштановая голова:

– Доброе утро, профессор, – неожиданно бодро произнесла принцесса. – И тебе, Максим, тоже.

Надо отдать ей должное – она ничем не показала, что провела ночь со мной. Никаких уменьшительно-ласкательных, никаких воздушных поцелуев – чем обычно грешили современные девушки после первой ночи.

Мы в ответ поприветствовали девушку и она тут же скрылась. Обнаженное плечо только намекало на то, что она, вероятнее всего, совершенно раздета, как и была ночью. Она аккуратно прикрыла дверь и я услышал, как девушка прошла в ванну.

Подбельский многозначительно посмотрел на меня. Я не менее многозначительно посмотрел на него. Неужели он начал о чем-то догадываться? Даже если это было так, он тактично промолчал.

Я на всякий случай сделал три кофе и сел обратно за стол. Не зная, чем занять паузу, я принялся рассуждать о том, как принцессы представлены в нашей культуре. Заряженный телефон и безлимитный интернет позволил мне продемонстрировать профессору образ одной из последних мировых монархий – британский.

Григорий Авдеевич критически рассмотрел несколько фотографий, морща лоб, а потом вернул мне смартфон, покачав головой.

– Никакой живости. Никакой естественности. Все показное, – он говорил отрывисто, а когда смог собраться с мыслями, выдал, наконец, фразу подлиннее. – Как я уже говорил вам, наша культура отличается от вашей близостью императорской семьи и системы управления страной в целом к народу. Если бы у меня был альбом или у принцессы – вы бы увидели, что они находят время поучаствовать в простых делах.

– Например? – живо спросил я, заинтересованный тем, как же августейшие особы могут проводить время с простыми людьми.

– Первое, что приходит на ум – турнир по лапте. Еще некоторые любят посещать различные предприятия, учреждения, – принялся перечислять профессор. – Они принимают участие, оценивают, иногда просто разговаривают с людьми. Но расписание императора и его семьи очень плотное, – старик вздохнул. – Может, нам и не стоит удивляться, что девушка решила сбежать? Она слишком свободолюбива.

– И всегда была? – выскочил у меня вопрос.

– Да, всегда. Она не выказывала пренебрежения правилами, но всегда относилась к ограничениям чуть более легкомысленно, чем ее старшая сестра. Она, кстати, уже замужем.

– Нам никогда не понять действий других людей, пока мы не почувствуем себя в их шкуре, – глубокомысленно повторил я сказанную кем-то расхожую фразу. – Try walking in my shoes, как пели Depeche Mode.

– Никогда не слышал современную французскую музыку.

– Они британцы, – поправил я профессора и тот скорчил кислую мину. – Если вам не повезет и вы задержитесь здесь дольше, чем планировали, я непременно устрою небольшую экскурсию в нашу культуру. Мировую, я имею в виду.

Профессор же был настроен скептически. То ли из-за того, что ему действительно не по душе была культура западных стран, то ли ему просто не нравился наш мир. Ситуацию разрядила принцесса, которая внезапно ворвалась в мою кухню, сияя лимонным платьем.

Освежившись после душа, она легко села за стол, заняв место как раз между нами. Я тут же подставил ей чашку с кофе. Анна сделала глоток, мечтательно прикрыла глаза. Потом озорно посмотрела на меня и после на профессора.

– Чудесный новый день, не правда ли? – с деланной интонацией спросила она и рассмеялась.

– Действительно, – улыбнулся я и тоже глянул на Подбельского.

– Неплох, да, – подтвердил старик, смягчившись.

– Надеюсь, ни у кого из вас нет планов на день? – девушка вернула себе свой привычный тон, а в ее вопросе не слышалось требовательности, которую я ожидал от весьма капризной особы.

– Никаких, – подчеркнул я отсутствие собственных планов на день.

– Мне предстоит немного поработать, к сожалению, – пожал плечами профессор. – А чего вы хотели, Анна?

– Я чувствую себя жертвой, – она снова надула губки. На вид девушке было около двадцати лет, но, когда она начинала капризничать, теряла лет пять, не меньше.

– Почему? – удивился я. Только что сам думал о том, что все вокруг жертвы, а теперь главная виновница происходящего говорит то же самое.

– Ну как же, – теперь изумление изобразила Анна. – У меня нет вещей. Это платье очень красивое, но я же не могу постоянно ходить в одном и том же. Понимаете?

– Понимаем! – хором кивнули мы с профессором, знакомые с женскими желаниями, которые были одинаковы в обоих мирах.

– Я бы хотела, – девушка обняла кружку обеими ладонями и осторожно отхлебнула еще кофе, – очень хотела бы себе какую-нибудь обновку. Что-то из вещей. Что-то красивое. Я ведь здесь надолго и…

– Может, я вас сопровожу в вашем походе по магазинам? – среагировал я на профессора, который еле заметно кивнул.

– Это было бы так здорово! Знаете так неприятно чувствовать себя жертвой обстоятельств! – воскликнула девушка и тепло мне улыбнулась.

Если не знать, что происходило ночью, то ничего заподозрить было нельзя. Анна быстро перевела свои очаровательные карие глаза на профессора:

– А вы не хотите составить нам компанию?

– Ох, что вы, – отказался тот, – в моем возрасте ходить по магазинам – та еще пытка.

Глава 24. Неожиданная тайна

Как оказалось, ходить по магазинам с принцессой – пытка и для меня. Девушка беседовала с продавцами, пытаясь выяснить происхождение товара. Уже к третьему магазину она частично растеряла пыл. Как оказалось, в выборе одежды она уж слишком придирчива.

У нее словно развилась особая чувствительность к тканям. Анна только трогала, терла между пальцами, затем брезгливо морщилась. Продавцы смотрели на нее, как на прокаженную, а когда она просила продемонстрировать «иной ассортимент» – и вовсе крутили пальцами у виска.

Я же чувствовал себя не столько неловко, сколько не знал, кого мне больше жалеть: измученных продавцов, принцессу, которая так ничего и не могла выбрать, или себя, стоящего, как статуя по сорок минут в каждом магазине.

Ничего необычного в этом не было. Я вполне представлял себе, с кем хожу по магазинам, отлично понимал, что девушка как минимум изображает из себя важную персону. Как максимум – ей же и является. Ну, и еще не мог же я быть последней свиньей и безразлично относиться к ней после произошедшего между нами.

К тому же со мной она вела себя достаточно корректно: не вешалась на шею и держалась вполне достойно. Брала меня под руку, когда мы ходили по торговым центрам и становилась самостоятельной, стоило ей только попасть секцию.