Страница 8 из 16
– А ты, должно быть, Ева Дистурб?
Так я познакомилась со своим дядюшкой Бо, и до сих пор помню, каким увидела тогда, в первый раз.
– Да, я Ева, – ответила я, и поняла, что мой голос звучит очень тихо. – Очень приятно познакомиться.
Он, судя по его взгляду, не мог сказать того же.
– Хью, отведи девочку в её комнату, – бросил он.
Старик, что привёл меня, кивнул головой, и, взяв мой чемодан, повёл меня за руку вверх по лестнице. Пройдя ступенек десять, я обернулась. Внизу уже никого не было. Бронислав Патиенс исчез так же неожиданно, как и появился.
Старик, кряхтя, затащил мой чемодан на второй этаж. Пройдя немного по длинному коридору, он открыл передо мной одну из дверей:
– Вот, тут будешь жить. Не понравится – комнат свободных ещё очень много. Располагайся.
Я поблагодарила его, взяла из его рук чемодан и уже собиралась войти в комнату, как вдруг он неуклюже улыбнулся и протянул мне руку:
– Меня зовут Хьюго, ну или Хью. Я здесь слуга.
– Очень приятно, – я, смутившись, легко пожала его трясущуюся руку.
– Располагайся, а потом, в девять часов приходи завтракать
– Ну ладно… – я пожала плечами и вошла в комнату.
Моя комната была очень просторной, с высоким потолком. Всё, что нужно, здесь было: большой шкаф для одежды, кровать, которая уже была застелена для меня, письменный стол, широкие окна, много полок на стенах. Только на окнах были решетки и плотные чёрные шторы. Здесь было очень красиво, но непривычно. Одна эта комната была как три в нашем с папой доме, и это было очень неуютно. Слишком много места для одной меня. Но жаловаться тоже было не на что.
Я вздохнула и опустилась на кровать. Та тихонько скрипнула под моим весом. «Что ж, добро пожаловать домой», – невесело подумала я, и принялась распаковывать свой чемодан.
Было удивительно найти рядом со столом розетку. Я подключила к ней свой телефон, и тот ожил – что ж, по крайней мере, в замке было электричество. А вот связь была слабая – не удивительно, учитывая, насколько далеко от крупных населённых пунктов мы уехали.
Разложив кое-как вещи и переодевшись, я честно вышла из комнаты в девять часов и спустилась в огромный зал с большим столом – как я потом узнала, это была столовая. Небольшая дверка сбоку от стола, которую я до этого не заметила, была приоткрыта, и оттуда доносился шум воды. Я осторожно вошла в эту дверку и оказалась на кухне, на грандиозной большой кухне, где на полках в шкафах громоздились все возможные виды посуды, было для мытья этой посуды целых три раковины, большой разделочный стол, и посреди этого стоял Хьюго в забавном белом фартуке, с кастрюлькой в руках.
– А, это ты, – встрепенулся он, увидев меня в своих владениях. – Уже девять?
– Да, – сказала я. Старик виновато засуетился:
– Завтрак ещё не готов, я…
– Вам нужна помощь?
Хьюго обернулся на меня недоверчиво, но затем лицо его расслабилось.
– Да-да, мне бы не помешала помощь, – признался он.
– Что вы готовите? – я тоже немного расслабилась. По мне, если человек разрешает прикасаться к своей еде, значит, доверяет.
– Я хотел сварить гречневую кашу и приправить маслом, но успел только перебрать и промыть.
– Так это уже полдела, – улыбнулась я. Визуализация тарелки с горячей ароматной кашей, сдобренной тающим кусочком масла, подняла мне настроение.
– Я не уверен, сколько нужно воды… – смущённо признался Хьюго.
Я подошла и оценила количество крупы в его кастрюльке.
– Я думаю, два стакана хватит, – вынесла я вердикт и, наблюдая, как старик наливает в кастрюльку воду, решилась спросить:
– А что, дядя, эм, любит гречку?
Или мне показалось, или Хью чуть не выронил свою кастрюльку, пока ставил её на плиту.
– Хозяин, он, э-э-э, не будет есть, нет, это только для нас. Он уже завтракал, я, эм, готовлю ему отдельно, – быстро сказал он, отведя взгляд.
– А, ладно, – я махнула рукой, – я просто хотела у него спросить…
– Если тебе что-нибудь нужно, говори мне, – дружелюбно сказал Хьюго, оставляя плиту и направляясь к большому холодильнику.
Он так быстро открыл и закрыл холодильник, что я даже не успела увидеть, какие деликатесы там хранятся. Хьюго принёс масло в блестящей маслёнке и хлеб – это было не такое масло, как я покупала для нас папой, оно было желтее, жирнее и лежало большим неровным куском. Хлеб тоже был необычный: большой, серый и круглый, воздушный и ароматный.
– Всё свежее, – заметил Хью, – местные делают. Я сам закупаюсь на рынке.
Мы сели на табуретки у большого разделочного стола и стали делать бутерброды с маслом. Я присматривала за кашей, а ещё у нас пыхтел на плите чайник. Я окончательно успокоилась и даже почувствовала себя почти уютно.
Каша получилась отлично. Хьюго хотел было понести наши тарелки в столовую, но я сказала, что мне нравится здесь. Так мы и сели за разделочный стол есть наш завтрак.
– Так что ты хотела спросить? – поинтересовался старик, вычищая свою тарелку.
– Ну например, – задумалась я, насыпая сахар себе в чай. Я хотела спросить много. – Например, где ванная?
– Я тебе всё покажу, – пообещал Хьюго. – У нас их много.
Мы позавтракали, и оставалось только допить чай. Хью убрал со стола тарелки и, сев обратно, серьёзно сказал мне:
– Ты должна понимать, что теперь ты живёшь в замке, здесь хозяин твой дядя. Как он скажет – так и будет.
– Я понимаю, – кивнула я, уже с сожалением вспоминая свою свободу у папы дома. – Но где же он сам?
– Он отдыхает, – быстро ответил Хьюго. – Он, эм, работает по ночам.
– А кем он работает?
Старик махнул рукой: «Это неважно». Кажется, моё любопытство было не очень уместно, так что я подавила в себе желание задавать вопросы. После четырнадцати лет жизни с папой у меня это отлично получалось.
– Есть некоторые правила, которые, эм, твой дядя хотел, чтобы я до тебя донёс, – медленно, будто бы сомневаясь, сказал Хью.
Правила. Ну вот опять. Я вздохнула и запила свою раздражённость чаем.
– Я слушаю, – сказала я, пытаясь сделать нейтральный голос.
– Хорошо, – старик попытался улыбнуться. – Завтракать и обедать можешь когда угодно. Но на ужин обязательно приходи в семь часов. Ещё ты можешь уходить и приходить, когда хочешь, но обязательно приходи в семь часов. Твой дядя надеется, что ты не попытаешься уехать обратно в город…
Я покачала головой:
– Зачем мне туда ехать? Я не хочу попасть в какой-нибудь дурацкий интернат…
– Это хорошо, – закивал Хьюго. – Ещё ты можешь ходить по замку, если хочешь, но часть комнат заперта, потому что, эм, там никто не живёт. Там ничего интересного, поверь. И, эм, в замке много ценных вещей, и твой дядя, он, кхм, надеется, что ты не станешь брать их и выносить за пределы замка…
Мне стало как-то неприятно, и я бросила:
– Я, конечно, сирота, но не воришка.
– Ну-ну, не надо, – старик встревоженно замахал руками. – Я этого не говорил, и твой дядя тоже. Просто поверь, ты не будешь ни в чём нуждаться. Ты будешь получать некоторое количество денег от дяди, и ещё немного будет капать тебе со счёта твоего отца, и ты будешь распоряжаться этим сама, так что…
– Ладно, проехали, – я махнула рукой. Чай уже был допит, и мне ничего не оставалось, как ждать, пока Хью закончит читать мне правила.
– А сейчас действительно важное правило, Ева, послушай, – сказал он, и я насторожилась, когда он назвал моё имя.
– Нельзя выходить ночью. Ночью я закрываю все двери, я буду приходить и закрывать дверь в твою комнату в полночь.
– Но зачем? – перебила я.
Хьюго вздохнул:
– Я знал, что ты спросишь. Просто поверь, это очень важно. После ужина никуда не выходи, и ночью не покидай свою комнату. Пожалуйста.
Я услышала в его скрипучем голосе почти мольбу. Кажется, это действительно ужасно важно.
– Хорошо, – согласилась я. В конце концов, зачем мне выходить куда-то ночью, если ночью я сплю?