Страница 15 из 16
Синтия вздохнула. Я с удивлением посмотрела на неё: это был вздох… с облегчением? И её лицо будто бы просветлело?
Вдруг она протянула ко мне руку и взялась за серебристую половинку монетки, висевшую у меня на шее.
– Красивая штучка, – произнесла Синтия, вертя медальон на пальцах. – У меня тоже такой есть. А знаешь, для чего они?
– Нет, – ответила я. – Не знаю.
– Серебряная монетка защищает от злых сил…
Я не поняла, что это значит, но ничего не успела сказать, потому что раздался громкий и настойчивый звонок дверь.
Синтия тут же вскочила и побежала вниз. Я же, глянув в окно, увидела во дворе нетерпеливо переступающую с ноги на ногу фигуру, укрытую чёрным плащом. Фигура оказалась мне знакомой, поэтому я вышла из комнаты, осторожно прокралась к лестнице на первый этаж и, укрывшись там за углом, стала ждать.
Бронислав Патиенс довольно бесцеремонно ворвался в дом. С ним, уцепившиеся за полы его плаща, внутрь ворвались капли дождя, и пронизывающий холодный ветер. Хлопнув дверью, он оставил их на улице, а сам, сбросив с мокрой головы капюшон, остановился на пороге. Тут произошло нечто странное.
Бронислав на мгновение замер, словно статуя, глядя на Синтию Вэн. Синтия тоже замерла, глядя на него, и в воздухе что-то со скрежетом вспыхнуло, так бывает тогда, когда берёшь в руки наэлектризованный предмет. Это длилось всего лишь секунду.
– Где она?! – без предисловий спросил дядя.
– Наверху, – ответила Синтия. – Она ещё не проснулась.
– Разбудим, – уверенно сказал дядя Бронислав, решительно двинувшись к лестнице. Испугавшись этого движения, я задвинулась подальше за угол. Больше я не могла видеть их, зато слышала всё так же хорошо.
– Нет, стой! – воскликнула вдруг Синтия.
Дядя остановился.
– И что же она сказала? – спросил он.
Синтия, понизив голос до шёпота, пересказала дяде всё, что услышала от меня.
– Питибл… – прошептал, нет, почти прошипел дядя.
Вдруг в дверь снова позвонили. Ему немедленно открыли.
– Мы привели собак, как вы просили…
Я поняла, что это был полицейский.
– И? – нетерпеливо спросила Синтия.
– Вы были правы, мы нашли их. Мы нашли лисьи следы.
– Ну, я же говорил, – устало бросил дядя Бронислав.
– У нас нет к вам вопросов, господин Патиенс, – сказал полицейский, и дверь за ним закрылась.
Синтия облегчённо выдохнула.
– Иди, разбуди её, – сказал ей дядя Бронислав, – я подожду здесь.
Синтия тут же пошла выполнять поручение. Она поднялась по лестнице и обнаружила меня, спрятавшуюся за углом. Она встревоженно обернулась, схватила меня за руку и увела в комнату.
– Одевайся быстрее, – сказала Синтия, закрыв дверь, и добавила: – А подслушивать – нехорошо.
– Извините!
Женщина вздохнула и протянула мне мою куртку.
– О, ты живая! – полушутливо поприветствовал меня Гарт Вэн, когда я спускалась вниз по лестнице. Я удивилась, что он тоже здесь: привыкла, что он всегда на работе.
– Ты не ранена? Помощь не нужна? – уже серьёзно спросил он, когда я оказалась на первом этаже.
– Да вроде порядок, – пробормотала я, на всякий случай осматривая себя сверху вниз на предмет повреждений.
– Я не только зубы лечить умею, – уверил Гарт.
– Со мной всё хорошо, спасибо, – ответила я и, решив поддержать его шутливый тон, добавила: – И зубы у меня не болят!
– У Патиенсов всегда крепкие зубы, – улыбнулся Гарт и исподтишка посмотрел на дядю. Это был первый раз, когда мужчины посмотрели друг на друга, хотя находились в одной комнате уже довольно долго. Бронислав не оценил эту фразу, чем бы она ни была, и немножко закатил глаза в ответ.
– У полиции нет больше необходимости допрашивать тебя, – сообщил дядя, обращаясь ко мне, – они разобрались. Если тебе не нужно ещё отдохнуть, мы можем идти домой.
Его тон был почти ласковым, однако я видела по его лицу, что мне НЕ нужно больше отдыхать и что мы-таки пойдём домой сию секунду.
– Да, эм… пока, – я помахала рукой в сторону Синтии и Гарта.
– Там такой дождь, – обеспокоилась Синтия, – Ева не может идти без зонта.
– Я дам им самый лучший зонт, что у нас есть, – пообещал Гарт, залезая в шкаф в прихожей.
Глава 6
По дереву и через окно
Мне в руки дали какой-то полуживой чёрный зонт. Синтия кинула нам вслед сухое «пока», и мы с дядей оказались на улице. Холодными иголками кололи лицо капли дождя, ветер бросал их из стороны в сторону, под ногами вместо земли было сплошь какое-то вязкое месиво. Дядя Бронислав быстро шёл впереди меня. Мне понадобилось немало сил, чтобы добраться до замка.
Когда мы, наконец, дошли, я поспешила добраться до тепла как можно скорее. Я почти бегом поднималась по лестнице в свою комнату. Но этого запала надолго не хватило, и я остановилась на полпути. Оттуда, где я остановилась, было хорошо видно столовую внизу. Я увидела, как вошёл дядя Бронислав. Он сбросил с себя плащ, швырнул его на один из стульев, сам так же тяжело упал на соседний стул и крикнул Хьюго, чтобы тот принёс вина.
Вскоре перед ним стоял, по обыкновению, бокал вина. Он то поднимал его, отпивая маленький глоток, то ставил обратно, то смотрел в него, будто бокал – как минимум бездна. Хьюго стоял рядом, за спинкой его стула, и нетерпеливо вытягивал шею. Наконец, старик не выдержал:
– Ну?
Бронислав поднял руку в жесте, показывающем, что Хьюго нужно остановиться.
– Я расскажу, – пообещал дядя и, как бы извиняясь, добавил: – Мне просто нужно…
Хьюго понимающе кивнул. Они помолчали, пока Бронислав пил, и вдруг бокал громко стукнул о стол; Хьюго вздрогнул от неожиданности.
– Ч-чёрт, – это последнее слово, которое я ожидала услышать от своего дяди, но именно это он и сказал, сказал зло, шёпотом, – чёрт, ненавижу лисиц!
– Ну и денёк, да? – Хьюго сделал ещё одну неожиданную вещь – по-отечески похлопал Бронислава по плечу. – Ну, пойдём-пойдём.
Бронислав повиновался, позволив себя увести. На столе остался стоять недопитый бокал вина.
Я отправилась в свою комнату, и тут же, во всей одежде, легла на кровать. В голове моей было много чего непонятного. Как получилось так, что мой сон оказался реальностью? И почему он так заинтересовал Синтию? Почему важно, что у убийцы синие глаза?
Причём тут мой дядя? Почему полицейский сказал, что вопросов нет к дяде, разве они не собирались поговорить с остальными? Синтия соврала мне? Тогда почему заподозрили именно дядю Бронислава?
Что это за шум я слышала ночью?
И причём тут, в конце концов, лисьи следы? Лисицы? Почему дядя ненавидит лисиц?
Я не смогла найти ответа. Чем больше мой усталый мозг думал об этом, тем сильнее шевелилось во мне, словно змея, неприятное предчувствие. С тревогой на душе я закрыла глаза.
На удивление спокойно проспав весь оставшийся день, я проснулась под вечер. Было около девяти часов, а так как я ничего не ела, я решила, что надо бы поужинать, хоть уже и поздновато.
Милые леди не едят после шести вечера. Но я не милая – так где там моя еда?!
Я спустилась вниз и нашла Хьюго, который заботливо оставил мне еды. Хорошенько подкрепившись, я поблагодарила его и снова ушла в свою комнату.
Сев на кровати, я стала думать, чем мне заняться. Спать совсем не хотелось. Мой скучающий взгляд упал на большую картонную коробку, одиноко стоящую под письменным столом ещё с моего приезда. Мне тут же вспомнились рыжая Барбара Дефенди и широкоплечий добряк Марк Вунд. При мысли о них мне показалось, что откуда-то повеяло теплом и запахом яблочного пирога. Мои губы сами собой растянулись в улыбку и заныло плечо. Как мне повезло, что я встретила таких замечательных людей! Как жаль, что так быстро пришлось с ними расстаться…
С трудом вытащив увесистую коробку из-под стола, я поставила её посреди комнаты на пол, а сама села на колени рядом. Наследство было хорошо заклеено скотчем, и я, вспоров этот скотч канцелярским ножом, углубилась в изучение его содержимого.