Последний из шестерки

Огорчившись тем, что не увидел друзей, он почувствовал неодолимое желание обрести свободу движений и без промедления бежать к ним. Он сам виноват в том, что они не пришли встречать его. Напрасно он, желая поразить их, взял псевдоним. Никто из них, верно, не видел его фотографии, не узнал в Ардсоне Тиньоля.

Побег авиатора заметили многие, и если поклонники отказались от мысли преследовать его, то совсем иначе настроены были месье Венс, инспектора, которым надлежало охранять Ардсона, и некий персонаж высокого роста в черной фетровой шляпе с широкими полями, державшийся несколько поодаль и торопливо бросившийся к запасному выходу, куда направлялся Тиньоль.

– Так и есть! – решил месье Венс, припускаясь бегом. – Он сбежит от нас!

И принялся громко кричать:

– Ардсон!.. Тиньоль!..

Однако расстояние помешало авиатору услыхать свое имя. За спиной он улавливал лишь неясный гул – новый взрыв приветствий, подумалось ему, или ропот толпы, выражавшей недовольство тем, что жертва ускользает… Но это только подстегнуло его.

Через несколько минут он уже добрался до запасного выхода с летного поля. Ступив на узенькую разбитую дорожку, которая после двух-трех внезапных поворотов соединялась с шоссе, Тиньоль издал радостный клич. Он увидел автомобиль, который медленно приближался, подскакивая на ухабах.

Авиатор бросился ему навстречу и сделал знак остановиться. Высокий, бородатый шофер в надвинутой на глаза фуражке тут же повиновался.

Тиньоль назвал ему адрес Сантера и обещал щедрые чаевые, если тот, не теряя ни секунды, согласится отвезти его.

Водитель молча кивнул, и Тиньоль прыгнул в машину.

Пока она разворачивалась торопливо, насколько, правда, позволяло состояние маленькой разбитой дорожки, Тиньоль с раскаянием вспомнил о «Пилигриме». «Ничего! – успокаивал он себя. – Ват позаботится о нем…» И тут его осенила другая мысль.

«Где, черт возьми, я видел этого типа?» – подумал он.

Под типом он разумел водителя машины.

Когда месье Венс и его люди выбрались на маленькую разбитую дорожку, прошло уже пять минут с того момента, как машина скрылась за первым поворотом. Теперь уже она выезжала на шоссе.

Детектив с досадой поморщился. Он потерпел жестокое поражение. Самое лучшее, что можно сделать, решил он, это вернуться поскорее в город и установить наблюдение за квартирой Сантера, куда наверняка поспешил Тиньоль.

Увы! Через несколько часов вечерние газеты сообщали на первых страницах о сенсационном событии: исчезновении Юбера Ардсона, победителя Атлантики.

ГЛАВА XVII

МЕСЬЕ ВЕНС ВЫСКАЗЫВАЕТ ПРЕДПОЛОЖЕНИЕ

– Как только месье Венс придет, попросите его зайти ко мне в кабинет, – сказал месье Воглер.

И когда полицейский вышел, снова погрузился в чтение труда А. Пьерона «Роль мускульных ощущений в ориентировке муравьев».

Воробейчик не заставил себя ждать, но вид его не мог не вызвать удивления. Небритый, с мятым платком, торчавшим из верхнего кармана пиджака, он выглядел так, будто и не прилег за ночь.

– Добрый день, Венс, – сказал судебный следователь, пожимая ему руку. – Садитесь… Вы читали утренние газеты?

Он подвинул целую кипу газет своему сотруднику.

– Кое-какие читал.

– «Экспресс»? «Об»? Месье Венс кивнул головой.

– Дают жару! – только и сказал он.

Месье Воглер закрыл «Роль мускульных ощущений в ориентировке муравьев», аккуратно положил книгу рядом с бюваром и заметил:

– Они правы… Намот на борту «Аквитании»… Жернико у Сантера… Грибб, тоже у Сантера… Вчера Юбер Тиньоль – или Ардсон, как вам угодно, – о котором нам до сих пор ничего не известно… Когда намечается пятая жертва?

– Очевидно, в самом ближайшем будущем.

– Это «очевидно» говорит о многом в плане ваших дедуктивных способностей, хотелось бы, однако, услышать и о возможностях защиты.

– Это порицание?

– Не будем горячиться, друг мой. Но, насколько мне известно, кое-кто из ваших товарищей горит желанием заняться этим делом. От вас зависит не давать повода для нареканий. Должен признаться вам, что я и сам подумывал, а не привлечь ли нам инспектора Малеза…

– Инспектор Малез настоящий ас… И, в общем-то, второй человек будет не лишним в борьбе с убийцей Намота и его друзей.

И в заключение месье Венс счел нужным добавить:

– Вам известно, что у меня есть собственное состояние, это дает мне некоторую независимость, Я нисколько не стремлюсь к повышению в звании.

Месье Воглер отлично знал это, и, пожалуй, именно это обстоятельство заставляло его особенно ценить услуги, которые оказывал ему инспектор.

А тот между тем продолжал:

– Я бы даже сказал, что мне это вовсе не нужно… Так что не бойтесь задеть мое самолюбие. Дело, которое вы мне поручили, не совсем обычное и… Если хотите знать мое мнение, тут кроется что-то мерзкое.

– Мерзкое?..

– На мой взгляд, это самое подходящее слово. Более точного определения для действий убийцы и не подберешь, они в самом деле омерзительны.

Помолчав, месье Венс добавил:

– Словом, это пропащая душа.

Месье Воглер знал, что его собеседник человек глубоко верующий. Знал также и излюбленные выражения месье Венса, благодаря которым людям поверхностным после получасовой беседы с ним казалось, будто они постигли его целиком, хотя на деле это было далеко не так, но им-то он представлялся обезоруженным.

– Я не сомневаюсь, что вы сделали немало интереснейших открытий, которые позволяют вам видеть это дело совсем в ином, непостижимом для меня свете, – сказал судебный следователь. – Вопрос не в этом. Убийце, я уверен, от вас не уйти… Но неужели вы и дальше позволите ему совершать преступления? Вот за что вас осуждают…

Постучав указательным пальцем по стопке газет, он продолжал:

– Еще две жертвы, и убийца добьется своего. Неужели ничего нельзя сделать, чтобы спасти их?

Месье Венс покачал головой.

– Не две, а три жертвы… Хотя, может, и две, да только не те, о ком вы думаете…

– Что вы хотите этим сказать?

– А то, что Сантер и Перлонжур действительно подвергаются смертельной опасности, но не оба вместе… Либо Перлонжур, но тогда уж и его мать, которая, не забывайте, наследует его долю… Либо Сантер и мать Грибба, которая подвергается опасности и в том, и в другом случае…

И он повторил еще раз:

– Нет, не думаю, чтобы Сантер и Перлонжур вместе подвергались опасности.

– А почему, позвольте вас спросить?

– Да потому, что у меня есть все основания предполагать, что один из них и есть тот самый человек, которого мы ищем, – невозмутимо ответил месье Венс.

– Уж не хотите ли вы сказать, что один из них – убийца?

– Именно так.

Месье Воглер откинулся на спинку кресла, воцарилось молчание.

Воробейчик первым нарушил его:

– Вы только что спрашивали меня, нельзя ли их спасти… Можно… Если незамедлительно арестовать.

– Обоих?

– Обоих… Месье Сантер сообщил мне, о чем говорил его друг Жернико в злосчастный день своего возвращения. За полчаса до того, как его ранили, Жернико высказал предположение, что некий неизвестный, узнав о договоре, связавшем пять лет назад шестерых друзей, решил будто бы уничтожить их всех одного за другим, чтобы в конечном счете завладеть добытым ими богатством. Я не очень хорошо себе представляю, каким образом этот человек сможет осуществить свой замысел, не имея на это, в сущности, никаких прав. Богатство Сантера и его друзей заключается не в мешках золота, как в добрые старые времена. Скорее уж, думается, оно должно находиться в разных местах и вложено в земли, в какие-то фирмы и предприятия, разбросанные повсюду, согласитесь, украсть это практически невозможно. То есть, иными словами, вывезти.

– Разумеется, – подтвердил месье Воглер.

– Беда в том, что Жернико не продумал до конца выдвинутую им версию, – продолжал месье Венс. – Если и в самом деле допустить, что убийца вовсе не является неким неизвестным лицом, что это действительно кто-то из шестерых друзей…