Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 10 из 19

– Неужели из чистого золота? – спросил Сиротин у инопланетянина, разглядывая расставленных в нишах диковинных аполлонов, которые далеко не всегда напоминали земных. Из этого Сиротин, между прочим, заключил, что жизнь во Вселенной гораздо разнообразнее, чем можно себе представить. Среди статуй попадались и такие, рядом с которыми даже виденные Евграфом жабовидные пщаки выглядели писаными красавцами.

– Пришли,– сказал незнакомец, открывая дверь в относительно небольшую комнату, довольно скромно по местным меркам обставленную, в которой, кроме шикарного ложа под бардовым балдахином, стояли еще два кресла, отдаленно напоминавшие земные, но сделанные из кости.

– Простите,– обернулся к инопланетянину Сиротин,– а как мне вас называть?

– Зовите меня Найком. Имя, конечно, не совсем привычное для земного уха, но тут уж ничего не попишешь.

Найк так Найк – вполне пристойно и даже легко произносимо...

Сиротин за время путешествия по чужому замку уже немного свыкся с новым положением. Ну, Внеземелье, ну, незнакомый мир – что с того?.. В юности Евграфу и Западная Европа казалась заповедной стороной. Об Америке и речи никто не заводил!.. Ничего, притерпелись, свыклись – теперь в Нью-Йорк летаем чаще, чем в Кацапов родимый!..

Найк то ли пальцами щелкнул, то ли нажал на невидимую кнопку – ложе под балдахином плавно сдвинулось в сторону и растворилось в стене, а на его месте появился небольшой бассейн с чистой голубоватой водой.

– Прямо скажу, поселили мы вас не в хоромах...– словно извиняясь, сказал Найк.– Но ведь и заслуг перед орденом у вас пока нет.

– Я не в претензии! – замахал руками Евграф.– Мне здесь очень нравится. А бассейном можно воспользоваться?

– Разумеется.

С наслаждением плескаясь в бассейне, Сиротин мучительно раздумывал, как без особых потерь выкрутиться из ситуации, в которую он неожиданно попал. Чего доброго, от него потребуют предать земную цивилизацию!.. Идти во вселенские коллаборационисты – даже за миллиард долларов! – Евграфу не хотелось... В крайнем случае, исключительно для спасения собственной жизни – он согласен был стать агентом влияния неведомых и явно могущественных сил.

Предложенная заботливым Найком одежда Евграфу понравилась: удобная и не слишком отличалась от земной. Наряд включал в себя обтягивающие икры штаны и черную рубаху с широкими рукавами. Был еще короткий плащ с капюшоном – тоже траурного черного цвета. Его Сиротин примерять не стал.

Комната попалась теплая, даже, пожалуй, жарковатая, что особенно ощущалось после выпитого зеленоватого напитка – скорее всего спиртосодержащего. Во всяком случае, питье вызвало легкое головокружение. Ел и пил Евграф без опаски: травить его явно не было смысла – ну хотя бы потому, что никакой вины перед инопланетянами за ним пока не числилось.

– Я так понимаю, вы планируете использовать меня на Земле? – осторожно спросил Евграф, пытаясь хоть как-то развеять сгустившийся вокруг его скромной персоны туман.

– Конечно... – не стал наводить тень на плетень Найк.– А мне нравится ваше спокойствие, Евграф Виленович. Обычно земляне очень нервно реагируют на перемену обстановки. Некоторые, представьте себе, кричат и плачут еще до применения к ним специфических методов воздействия.

– Вы имеете в виду пытки? – насторожился Сиротин.

– Физическое устрашение мы используем крайне редко. Незачем. Легкое магическое заклятие – и у вас, дорогой Евграф, начнется неудержимый словесный понос. Кроме того, практикуются кратковременные метаморфозы, которые быстро излечивают наших подопечных от гордыни. Кому, согласитесь, понравится доживать век в шкуре земного осла, арнаутской гигантской жабы или разжиревшей на падали дельфионской крысы?

Сиротин с трудом проглотил застрявший в горле ком плохо прожеванного мяса и поспешно отхлебнул из вместительного золотого кубка. Конечно, он понимал, что его банально запугивают, однако сомневаться в том, что улыбчивый Найк вполне способен выполнить свои угрозы, не приходилось. О новом, внезапно вторгшемся в его жизнь мире Сиротин знал пока немного, но и известного вполне хватало, чтобы обмирать от ужаса под взглядом серых прищуренных глаз Найка.

– Вы ведь, кажется, большой любитель экзотических зрелищ, господин Сиротин? Надо признать, что Земля в этом смысле место довольно занятное, но, прямо скажем, не уникальное. Вы какие зрелища предпочитаете, Евграф Виленович: эротические, кровавые или магические?

– Эротические,– быстро отозвался Сиротин.– Кровавые после сытного обеда – пожалуй, слишком большое потрясение для пищевода.

– Ну, не знаю... – задумчиво проговорил Найк.– Когда совокупляются мохнатые девятиножки с Кандоуры, то зрелище способно подорвать любую нервную систему – даже такую устойчивую, как у вас. А уж брачные игры сиенских остроухов и вовсе порой заканчиваются трагически для любопытствующих. Войдя в раж, они вовлекают в процесс и зрителей, не считаясь с их желаниями.

– Я не совсем это имел в виду,– робко поправился Евграф.

– Тогда остается магия... – развел руками Найк.– Лично я могу порекомендовать вам поединок сигойских колдунов. Уровень, конечно, провинциальный, но на неискушенных производит впечатление.

– А это не опасно? – на всякий случай полюбопытствовал Сиротин.

– Безопасность зрителей гарантируется устроителями, хотя бывают издержки. Человеческая жизнь – сосуд хрупкий. Но вы не пугайтесь, Евграф Виленович, я буду рядом и постараюсь минимизировать негативный эффект.

Будь на то воля Сиротина, он, конечно, на поединок сигойских магов не пошел бы. К сожалению, выбора у него не было. В том смысле, что брачные игры сиенских остроухов привлекали его еще меньше.

Заботливый Найк порекомендовал Евграфу набросить на плечи плащ, ибо погода на Арбидоне ветреная и есть опасность подхватить простуду на местной арене, оборудованной явно не для приятного времяпрепровождения.

К немалому удивлению и огорчению Сиротина, на спектакль они отправились в самой обычной карете– как какие-нибудь вельможи века восемнадцатого или девятнадцатого. И лошади их везли самые обычные. Не говоря уже о кучере, который чем-то даже смахивал на таксиста рязанской национальности, возившего Евграфа по городу Кацапову.