Страница 13 из 23
На уверения Светы, что она очень серьезно поговорила с отцом, который обещал подключиться наконец к ведению хозяйства и во всем помогать жене, Нина Ивановна лишь грустно улыбнулась:
– Конечно, поможет, а как же? Ты об этом не думай. Ну, а если вдруг не сложится чего, в Москве-то, помни – здесь твой дом, здесь тебя всегда ждут.
Бывать в Москве Свете, конечно, случалось – еще в школе несколько раз ездили на экскурсии, потом, уже во времена училища, каталась с девчонками «потусить», на столицу посмотреть и себя показать. От всех этих поездок осталось впечатление какой-то непрерывной суеты, всегда приходилось куда-то спешить, урывками глазея по сторонам и опасаясь затеряться в многоликой и многоголосой толпе, хаотично двигавшейся, казалось, сразу во всех направлениях.
И только теперь, приехав сюда, чтобы обосноваться – очень хотелось в это верить – всерьез и надолго, Света могла рассматривать город спокойно и обстоятельно. И при таком рассмотрении столица предстала перед ней в абсолютно новом качестве. Облик города-торгаша не могли затмить ни вид с Воробьевых гор, ни храм Василия Блаженного, ни зеленые берега Серебряного бора. Над центральными улицами уходили в бесконечность плотные шеренги рекламных перетяжек, каждая из которых настойчиво кричала копошащейся внизу толпе: «Покупай-покупай-покупай!» Ряды коммерческих палаток давно отвоевали у пешеходов бо́льшую часть тротуаров, а у каждого выхода из метро по-хозяйски обосновались целые базары из лотков с самым разнообразным товаром. В подземных переходах, наряду с многочисленными музыкантами, появилось множество нищих – калек с написанными на картонках перечнями бед и болезней, стариков, одной рукой опирающихся на палочку и протягивающих другую за подаянием, шустрых и шумных цыганят, шныряющих в толпе под присмотром своих хитрых и вороватых мамочек. А по соседству с каким-нибудь нищим, сидящим на полу с коробочкой для милостыни в ногах, нередко можно было заметить вполне благополучного на вид мужичка, держащего в руках лаконичное объявление «Куплю золото». Оба ежедневно занимали свое заранее оплаченное место, и многочасовое сосуществование способствовало невольному сближению представителей таких разных профессий – чтобы развеять скуку, они мирно переговаривались, делились новостями, стреляли друг у друга сигареты. Объявлениями с выделенными жирным шрифтом словами «Куплю» или «Продам» были заклеены автобусные остановки, фонарные столбы, двери подъездов и стальные стенки торговых палаток. Казалось, все население многомиллионного мегаполиса, вдруг обнаружив в себе коммерческие способности, дружно искало счастья в оптовой или розничной торговле.
И на фоне этого гигантского базара, где даже нищие гордо ощущали себя настоящими профессионалами своего дела, контрастным пятном выделялась особая, узнаваемая с первого взгляда категория людей, – мужчин и женщин еще не пенсионного возраста, подчеркнуто интеллигентного вида в добротной, но уже сильно поношенной одежде, с застывшей в глазах робкой неуверенностью. Эти люди подолгу простаивали перед витринами палаток или прилавками магазинов, перебирая в руках мелкие купюры и мучительно размышляя, есть ли смысл сегодня «гульнуть» и купить не обычные сто, а целых двести граммов колбасы, или лучше поберечь невеликий капитал для завтрашнего пакета молока. Это были настоящие или бывшие работники многочисленных НИИ, КБ, лабораторий и исследовательских центров, часть которых уже закрылась, а другая еще пыталась влачить свое жалкое, ставшее вдруг никому не нужным, существование. Этих людей, наряду со всеми пенсионерами страны, с брезгливой снисходительностью отнесут к особо презираемой категории – категории «невписавшихся в рынок».
Именно такую Москву увидела Светлана, впервые оказавшись в ней не в качестве туриста. Невольное сравнение с тихим старинным городком, в котором она выросла, городком, где знаешь почти всех, где при необходимости всегда есть к кому обратиться за помощью или советом, где спешащий куда-то человек привлекает всеобщее внимание своей непривычной суетливостью, оказалось не в пользу столицы.
Серега же, напротив, прибыв в Москву, казалось, почувствовал себя в родной стихии. Город источал аромат больших денег, манил туманными, но такими волнующими перспективами, и Сергей был полон решимости взять от этого города все.
Жильем, о котором он договорился еще до переезда, оказалась маленькая пыльная комната, наполовину заваленная пустыми картонными коробками, в малогабаритной «трешке» недалеко от метро «Спортивная». Старая полутораспальная кровать и маленький столик у окна занимали все незанятое пустой тарой пространство. В двух других комнатах компактно проживали еще трое пацанов и две девчонки примерно Серегиного возраста, прибывшие из разных уголков страны и работавшие на расположенной неподалеку «Луже» продавцами. Первый день Сергей со Светой посвятили приведению комнаты в более-менее жилой вид: вытащили на помойку коробки, сделали генеральную уборку, вытрясли покрывало и сменили старое и затасканное постельное белье на новое, за которым пришлось бежать все на ту же «Лужу». Вечером немного посидели с новыми соседями, слегка выпили «за приезд и знакомство» и, усталые, завалились спать.
Влад заявился в пять утра. Соседи, привыкшие к такому режиму, уже встали, и Серега, едва продрав глаза и успев проглотить чашку растворимого кофе, так до конца и не проснувшись, отправился с приятелем устраиваться на работу. Влад не соврал – у одного из торговцев, владеющего пятью палатками, торгующими игровыми приставками и картриджами и раскинутыми в разных частях огромной территории «Лужи», действительно имелась свободная вакансия продавца и по совместительству товароведа, кассира, грузчика и уборщика. Узнав о зарплате, Серега робко намекнул, что, вроде бы, разговор шел о другой сумме, после чего ему доходчиво объяснили: за воротами уже выстроилась очередь из таких, как он, а тому, кто думает, что, заявившись в Москву, он тут же окажется в шоколаде, лучше сразу валить обратно в свой Мухосранск.
Хозяина, невысокого круглолицего толстячка лет сорока, звали Макс. Первым делом он потребовал Серегин паспорт, пообещав вернуть через несколько дней: «Вся материальная ответственность на тебе. Товара в палатке до хера, да и выручка бывает неслабая, особенно в оптовые дни – по вторникам и четвергам. Утром снял с сигнализации, вечером поставил, все это время за товар и бабки отвечаешь только ты. Паспорт твой я ментам знакомым отдам, они его пробьют, данные твои перепишут, через пару дней получишь обратно».
Рынок открывался в шесть, рабочий день начинался на час раньше – нужно было идти на пульт охраны, снимать палатку с сигнализации, устанавливать витрину на принадлежащих каждому арендатору четырех квадратных метрах примыкающей к палатке площади, выставлять товар и проверять ценники. В пять вечера заходил за выручкой Макс, после чего вся процедура повторялась в обратной последовательности, и около семи часов Серега, еле волочащий ноги после четырнадцатичасового рабочего дня, наконец оказывался дома. Рынок работал без выходных, и короткие передышки выпадали лишь в те редкие дни, когда в Лужниках проходил большой футбол, если не имеющий своего стадиона Спартак проводил домашние матчи чемпионата России, то рынок закрывался на два часа раньше, а в дни международных игр еврокубка барахолка не открывалась вообще.
Света, намеревавшаяся всерьез готовиться к поступлению в институт, привезла с собой много учебников, но пока все они оказались сложены в углу комнаты аккуратной стопкой. До экзаменов далеко, и главной на сегодня задачей стал поиск работы. Оптимальным вариантом было бы устроиться медсестрой в любую поликлинику – в Москве зарплаты медиков были значительно выше, да и для поступления в медицинский стаж работы оказался бы весьма кстати – но для этого требовалась если не прописка, то хотя бы временная регистрация. Серега навел справки, и с этим вопросом ему обещали помочь, вывести на нужных людей, но процедура требовала денег, и ребята решили урезать расходы до минимума, чтобы, накопив нужную сумму, получить легальный статус вместе. Временная подработка на той же «Луже» как вариант даже не рассматривалась – обе соседки еще в первый вечер, во время кухонных посиделок, откровенно, как о чем-то само собой разумеющемся, рассказали про «дополнительные обязанности», обычно возлагавшиеся на молодых девушек из провинции, которые, приехав в столицу, не нашли другого работодателя, кроме торговца из Лужников.