Страница 18 из 20
Первым листом лежала табличка, заполненная карандашом — общая сводка. Сколько бойцов обучалось. Сколько выстрелов произведено. Каких. И так далее. С выведенными процентными значениями.
— Каждый вечер обновляем. — не дожидаясь вопроса сам пояснил начальник. — Может быть чайку?
— Время… время… — отрицательно покачал головой Михаил Васильевич. — Пришлите мне отчеты. Копии. Суток для копирования вам хватит?
— Конечно.
— Завтра вечером, край — послезавтра — жду их. — произнес Фрунзе, сделав пометку у себя в блокнотике…
Посидев на полигоне еще минут пятнадцать нарком по военным и морским делам уехал. Получив о работе учебной части самые позитивные впечатления. Пулеметчики, которые в это же самое время тренировались на трех других полигонах, работали хуже. Не принципиально, но похуже. Поэтому именно сюда он решил «впихнуть» и обучение будущих егерей. Так он «окрестил» marksman — бойцов, вооруженных простой винтовкой с оптическим прицелом. Ну, понятно, не совсем простой. Но и не снайперской в привычном для Фрунзе смысле слова. Так как таких точностей просто не требовалось на запланированной для них практической дистанции огня.
Самих снайперов он тоже пытался создать. Но тут все было весьма и весьма непросто.
В Туле уже был создано маленькое предприятие для штучного производства разнообразного оружия специального назначения. Куда уже были наняты слесаря самой высокой квалификации и даже ювелиры. И там даже наладили выпуск бесшумного карабина на базе револьвера «Наган» образца 1910 года. Того самого, который с откидным барабаном для ускоренной перезарядки. Ствол у него был существенно удлинен и оснащен интегрированным глушителем, по конструкции очень похожим на «Винторез». Да, патрон 7,62х38R не бог весть что. Но он позволял дать спецназу рабочее оружие тихого боя.
А вот снайперское оружие… с ним были сложности. Большие сложности. Можно было пойти по историческому пути и отбирать годные стволы из серийных винтовок. Но Михаилу Васильевичу такой подход не нравился. С одной стороны, собственно валового производства винтовок в Союзе больше и не имелось. То есть, отбирать по сути и не из чего. А с другой стороны — такой подход не позволял получить снайперское оружие. Из-за того, что рассеивание у таких образцов было совершенно кошмарное и оно, в лучшем случае, годилось как marksman задач. Да и то — лишь в условиях первой половины XX века[5].
Вот и развлекался. Экспериментируя с полигональной нарезкой и пулями, выточенными целиком из латуни руками ювелиров. Да, до винтовок Лобаева он не дотянется даже в прыжке, но получить «стволы» с рассеиванием в одну угловую минуту на километр планировал. Чтобы этот самый снайпер мог в кого-то попадать не только лишь случайно на более-менее приличных дистанциях.
Параллельно Михаил Васильевич вел поиск будущих стрелков. В первую очередь среди промысловиков и так называемых «природных охотников». По всему Союзу искал. Заодно создав небольшую рабочую группу для разработки тактики и наставлений будущих подразделений. Само собой, под его мягким контролем. Чтобы не ушли куда-нибудь не в ту степь…
Феликс Эдмундович проводил взглядом очередного посетителя и отхлебнул чая. Обычного чая.
Отказ от кокаина ради здоровья давался ему тяжело. Нервно. Но он пока держался. Постоянно хотелось есть и спать. Постоянно нависало чувство переутомления, которое приходилось преодолевать волевыми усилиям просто для того, чтобы хоть немного поработать.
Солнце клонилось к закату.
Он взглянул на часы.
Хмыкнул.
Поднял телефон. И спросил у отозвавшегося секретаря:
— Сколько еще посетителей?
— Один.
— Кто?
— Товарищ из Ленинграда. Просит сегодня принять.
— По какому вопросу?
— По поводу проблем на заводе «Русский дизель». Говорит — дело неотложное.
Дзержинский прикрыл глаза, задумавшись.
Его сознание тут же качнулось в сторону сна. Но он удержался.
На заводе «Русский дизель» он поставил трех новых сотрудников. Из числа старых унтеров. Которые каждый день отчитывались в телеграммах. Утром. Докладывая по установленной схеме об штатных процедурах. Плюс — раз в неделю машинописный доклад, пересылаемый с железнодорожным составом. Стратегически важное предприятие. И Феликс Эдмундович прекрасно это сам осознавал. А потому опекал. И тут — внезапно прибывает некто с какими-то важными сведениями.
Чуть помедлив он поинтересовался личностью визитера.
Оказывается он его не знал. Точнее слышал о нем, так как чистка ленинградской организации уже подготавливалась полным ходом. И этот персонаж числился в списках не на увольнение, а на арест, так как, по предварительным сведениям, был связан с крупной бандой.
И вот он пришел.
Сам.
С какой-то важной информацией.
Совпадение?
Ой не факт.
— Пусть сдаст все оружие и проходит. — наконец произнес глава ОГПУ. — И охране быть на чеку. Не забудьте его обыскать, мало ли у него скрытое оружие есть с собой.
— Слушаюсь.
Секретарь повесил трубку.
Дзержинский тоже.
И еще отхлебнул чаю.
Потер лицо. И… за дверью послышалась возня.
Бах!
Прозвучал явно пистолетный выстрел. Судя по звуку — чего-то вроде 6,5-мм пистолета.
Бах! Бах!
И тишина.
Секунд через пятнадцать дверь в кабинет Дзержинского открылась и вошел секретарь. Предварительно крикнув:
— Свои!
Феликс успел за это время взять пистолет, лежавший под рукой в тумбочке и изготовился к стрельбе. Он не доверял на слово. Поэтому секретарь входил медленно и плавно.
— Что там?
— Попытался оказать сопротивление.
— Раненые?
— Меня немного зацепило, — указал он на левую руку, простреленную в ладони.
— А этот? Жив?
— Да куда он денется?
— Заводите. А сам попроси ребят тебя перевязать. Никуда пока не ходи. После перевязки — сядешь на место и будешь фиксировать всех, кто сунет нос. Хотя нет. Сначала позвони на проходную и прикажи никого не выпускать. Вообще никого. Понял?
— Слушаюсь.
Ввели.
Точнее внесли, так как его умудрились нокаутировать.
Допрос был быстрым, простым и жестким.
Сомнений у Дзержинского не имелось — он явно пришел по его душу. А значит кто? Правильно — контра. Поэтому жалости он не испытывал никакой.
Пяти минут хватило на то, чтобы получить сведения.
Феликс поднял трубку телефона.
— Михаил Васильевич?
— Да. — ответил нарком по военным и морским делам, который к тому времени уже успел вернуться со стрелкового полигона.
— Извини что беспокою в выходной. Тут такое дело… Ребята твои нужны.
— Конечно. Сколько? Куда? Зачем?
И завертелось.