Адаптация

— Видимо, в этом как раз и дело. — Она поджала губы и ответила ледяным взглядом Ричарду. — Это не ваша вина, скорее, мое переоцененное ожидание.

— Я тоже так думаю, — кивнул Ричард и залпом выпил свою порцию кофе.

— Эй, Рич, ты чего? — Калеб ударил друга по плечу, пытаясь вернуть тому здравомыслие. — Какая кошка между вами пробежала?

— Он просто видит истинную картину вещей, пусть и не осознает этого, — холодно прокомментировала Сьюзен. — Видит финал наших отношений и что за ним последует. Ну а ты? — Она перевела взгляд на Калеба. — Что думаешь?

— Ну, — скривился парень и отвел взгляд в сторону. Ему совершенно не хотелось встревать в их отношения, которые так и искрили, того и гляди грозя перерасти в самый настоящий пожар, как тот, что спалил Лондон дотла. Поэтому он молчал, долго и тяжело, всматриваясь в ничего не подозревающий мир, живущей своей особой жизнь. Вокруг звучали голоса, звенела посуда, играла ненавязчивая музыка, в воздухе витали пряные ароматы специй и приправ, и никто из разношерстной толпы, собравшейся в кафе, не мог прийти на помощь бедолаге, что должен был встать между другом и его несостоявшейся девушкой. — Я не знаю, правда. Вы оба сложные натуры. Но мне кажется, что ты, Сьюзен, не даешь Ричу даже шанса показать себя.

— Пф, — девушка отмахнулась и горько улыбнулась, прячу руки под стол. — Шанс я давала, вам обоим, только не оправдали вы моих ожиданий. Ричард слишком самонадеян и замкнут, все берет на себя и решает все сам за всех, и не будь тебя — он и с места не сдвинется, застынет и будет думать, как лучше поступить, и так до скончания веков. Ну а ты, мой улыбашка, полная противоположность: чересчур спонтанен и поспешен, готов решать любую проблему самыми простыми способами. Ну да, схватить топор и броситься на аллигатора — в этом весь ты, не думаешь о последствиях, хотя, надо отдать должное, словам Ричарда ты доверяешь безоговорочно. Да, быть может вы и способны как — то уравновесить друг друга…

— Нас мобилизуют, — нахмурившись, внезапно сообщил Ричард.

— Вот как? Что же, служба меняет людей, может, и вам поможет, — Сьюзен опустила взгляд и чуть помолчала, собираясь с мыслями. — Будете работать в команде, вот где ваша слаженность наверняка пригодится.

А Калеб сидел и молчал, чувствуя полнейшую неуместность своего нахождения здесь. Поддержать друга он не мог, во всяком случае, в присутствии девушки. Да, несомненно, когда она уйдет и они останутся вдвоем, будет попробовать успокоить Рича, воодушевить и смягчить боль. Сьюзен точно не была той единственной, с которой стоило связывать свою судьбу, и ему хотелось надеяться, что в скором времени Ричард найдет ей замену, и если потребуется — Калеб поможет в этом. Но сейчас вмешиваться не стоило. Впрочем, и уйти было тоже нельзя.

— Мне бы очень хотелось встретиться после… после того, как мы вернемся, когда война закончится, — напряженно проговорил Ричард. Он неподвижно сидел и смотрел на девушку, как каменное изваяние, как стальной рыцарь, выкованный с одной единственной целью и для одного конкретного человека. — Хотя бы просто поговорить.

— Мы встретимся. Обещаю. — Шмыгнув носом, Сьюзен полезла в сумочку, достала оттуда двадцатку и положила под свою пустую чашку. — А сейчас, извините, мне пора идти. — Она торопливо встала, закинула сумку на плечо и, опустив голову, быстро пошла к выходу.

— Рич, нам тоже надо идти. — Калеб поборол желание положить ему ладонь на плечо, поскольку нутром чувствовал, как друг закипает, пусть это и никак не проявлялось внешне. А получить в челюсть за свою заботу, да еще и на глазах людей, ему совершенно не хотелось. — Может, сходим выпьем? Наш бар откроется часа через три, перед этим, конечно, хорошо бы поесть…

— Эй! — резкий окрик прозвучал как гром среди ясного неба. — Очнись, смертник! Тебе еду принесли, последнюю в твоей жизни.

Калеб открыл глаза и тут же схватился за голову. Затылок ныл так, словно его огрели бейсбольной битой. Кажется, именно так оно и было. Он постарался осмотреться. В полумраке различались смутные очертания небольшой комнаты с каменными стенами и сводчатым потолком. Единственным источником света было небольшое окно где — то под потолком, через которое проникал плотный столб солнечных лучей, падая на ржавые прутья его клетки, за которыми переминался с ноги на ногу какой — то тип.

— Чего… где я? — прохрипел Калеб и попытался приподняться. Перед глазами все поплыло, смешавшись, как капли акварели, в единую серую массу. Он пошарил вокруг себя и ухватился за выступающий камень, как за спасительную соломинку, что не даст упасть обратно. Чуть поднатужившись, ему удалось развернуться и прислониться к стене, от которой мигом пробрало ледяной стужей. Может, он все еще в капсуле гибернации, и это просто кошмар, что ему снится, пока корабль мчится сквозь бескрайние космические просторы?

— Что «чего»?! Не видишь, к тебе обращаются! — Человек за решеткой, точнее по ту сторону решетки, нахохлился и задрал подбородок, будто возомнил себя хозяином положения, если не повелителем мира. Видимо, начинающий садист с комплексом неполноценности. — Тебя велели накормить, чтобы не окочурился до казни. Поэтому быстро подошел и взял свою миску, я держать ее не нанимался!

Калеб не стал спорить, а просто постарался подняться на ноги, держась за стену, как за нечто надежное и нерушимое, что не грозилось исчезнуть или превратиться в тыкву. Получилось это у него со второй попытки, но зато стало ясно, что, кроме контузии, никаких других увечий и травм он не получил, и возможно, отделается шишкой на затылке и огромным синяком. Неуверенно переставляя ноги, мужчина подошел и ухватился за решетку, пытаясь хорошенько рассмотреть своего пленителя, который, впрочем, оказался простым стражником или надсмотрщиком в свободных штанах да широкой рубахе под кожаным жилетом.

— Ну, что застыл, на, бери! — Он протянул деревянную миску, которая едва проходила между прутьев. — Я прослежу, чтобы ты все съел и облизал ее. Подумать только, ведь не каждый же день выпадает шанс так близко увидеть еретика, да еще и перед самой казнью.

— Смешно, — скорее для себя, нежели для стражника, проговорил Калеб и принял угощение, что на деле оказалось не то кашей, не то супом, а в древности сие и вовсе называлось похлебкой. — А ложка где? Чем мне эту дрянь есть?

— А пальцы тебе на что? — Человек громко рассмеялся, довольный собственным остроумием.

— Смешно, — повторил Калеб и молниеносным движением просунул руку между прутьев и схватил самодовольного типа за рубаху, прижав того к решетке. — Кончай этот спектакль, поиграли и хватит! Это что, реалити — шоу какое — то? Где тут скрытые камеры? И почему… — он осекся и пристально всмотрелся в бледное лицо сникшего человека. Ошибки быть не могло, ему точно где — то попадалась эта морда, причем совсем недавно. И тут в памяти вспыхнул ответ — в файлах компьютера мелькало досье, в котором и значился этот тип, кажется, один из разведчиков. — Мэтт Волта! Я тебя узнал!

— Пусти меня, еретик! Иначе ты рискуешь не дожить до собственной казни… — Стражник едва потянулся к небольшому кинжалу, висящему на поясе, как внезапно застыл. Глаза потухли, а сам он превратился в безвольную куклу. — Мы все уже умерли и миру пришел конец…

От столь неожиданной перемены и странности самой фразы Калеб разжал пальцы, но солдат и с места не сдвинулся. С одной стороны, бессмысленный набор слов, не говорящих ни о чем, и в то же время глубоко внутри он что — то почувствовал, почувствовал истинную природу услышанного. На мгновение ему показалось, что вселенская истина где — то совсем рядом, и оставался всего лишь один шаг до заветной … Миска выпала из его рук и глухо упала в солому, устилающую пол.

— Мэтт? Что ты сказал? — он попытался снова ухватиться за эту ниточку, но было очевидно, что момент прозрения безвозвратно упущен.

— Ненастоящее… — Охранник все так же смотрел в одну точку, но по крайней мере слышал, что ему говорили. И в тот же миг он дернулся, схватился за прутья и посмотрел на пленника полными отчаяния глазами. — Беги! У тебя еще есть шанс! Доберись до периметра… — В его трясущихся руках оказались ключи, но замка они так и не достигли.