Страница 6 из 8
– Крошка, – мурчу ей на ушко, – хочу тебя прямо здесь.
– Где? – наигранно отзывается она. – На этой постели?
– Холодно.
– У этой стены?
– Уже теплее.
– На этом подоконнике? – Ее голос стал чуть ниже, выдавая едва сдерживаемое возбуждение. – Но нас ведь могут увидеть!
– И что? Разве тебя это не заводит? – мой палец очерчивает окружность ее сосков сквозь платье и я легонько щипаю за возвышенность.
Девушка хихикает и еще немного ломается. Тогда я опускаю ладонь ей на внутреннюю часть бедра и веду ее наверх. Туда, где мои пальцы встречаются с кружевными трусиками и нагло ныряют за их кромку. Девушка готова до предела, потому что сама насаживается на мой палец и гортанно постанывает. Не медлю и секунды, разворачиваю ее спиной к себе и надавливаю на спину, чтобы она прогнулась. Мне тут же открывается прекрасный вид на ее попку и влажные складочки. Жаль, что всю картинку портит до безобразия шлюховатое тату на ее пояснице в виде сердца, окруженного розочками по краям и именем непонятно какого по счету бойфренда. Но если прикрыть глаза и посильнее сжать ее ягодицу, то вполне можно получить удовольствие. Она знатно подмахивает мне бедрами и стонет так, что ее могут услышать за милю отсюда. Куда же делась твоя стеснительность, зайка? Чуть разворачиваю ее боком, чтобы было виднее этот ракурс. Ракурс того, что эту малышку сейчас знатно трахают, а не помогают искать выпавшую заколку из волос. И когда она начинает дергаться так, будто ее сшибает разряд во все двести двадцать вольт, то я не сосем вкуриваю, что это ее оргазм. К тому же ее стон переходит в какой-то вой. Пугаюсь, но продолжаю вдалбливаться и молиться, чтобы она не вырубилась прямо в этом номере. Иначе вызов скорой обойдется мне поездкой в участок, где офицеры дружно поржут над тем, что я затрахал ее до смерти. И это в прямом смысле слова. Самому кончать тут же расхотелось. Я на своем веку повидал множество оргазмов и теперь могу с уверенностью сказать, что этот случай теперь возглавляет мой анти парад. Конечно же, она даже не в состоянии узреть и понять, что я не пришел к финишу.
– Это было потрясающе, – шепчет она и закуривает.
Тьфу. Ненавижу курящих девушек. Да и в целом, стоит сбить еще денег с этого Диллана за моральный ущерб. Когда я знакомился с Кристин, то не догадывался во что вляпываюсь. С виду такая благоразумная и скромная девушка, которая ломалась больше недели и все увиливала от моих ухаживаний. А когда крепость пала под моим натиском, то не такой уж она оказалась и добропорядочной. С целым комплектом странностей и пугающим до чертиков оргазмом.
– Повторим как-нибудь? – Задает она тот самый страшный вопрос, который я не хотел от нее слышать. Да я скорее найду для тебя экзорциста, чем засуну свой член в это адское логово. Но вслух я этого не произношу и оставляю в своих мыслях. Ей же подмигиваю и прощаюсь, ничего не обещая. И пока она не успела понять, что к чему, бегу к машине. В прямом смысле этого слова.
Через неделю мы встречаемся в условленном месте и я отдаю пухлый конверт с фотографиями. На нем четко видна Кристин во всей красе. Естественно, мое лицо там не мелькает. Только торс и моя упругая задница.
– Шикарно, – одобрительно причмокивает пацан, рассматривая компромат. – Красавчик. И как она тебе? Не испугала своими визгами?
– Я не обсуждаю клиентов и клиенток, – коротко отвечаю ему и вытягиваю ладонь, – расписку, пожалуйста.
Диллан не особо охотно достает из заднего кармана сложенный вчетверо листок. Пробегаюсь глазами по тексту и удовлетворенно киваю. А Эрик в свою очередь выдыхает и на глазах расправляет плечи.
– Ну че, если че, то я еще обращусь, – пацан крутит в руках ключи от своей навороченной тачки.
– Уж изволь, но справляйся сам. – Фыркаю. – Моя деятельность пока на паузе.
– Че, хрен устал? – зычно ржет Диллан и мне моментально хочется дать ему в кадык. Чувствую, как друг сжимает мое плечо и тем самым отвлекает, помогая сохранить терпение.
Когда мы оказываемся в моей машине, я стаскиваю с себя парик и снимаю куртку. Голова беспощадно чешется от шиньона, но что поделать. Безопасность превыше всего. Выступать в своем привычно виде не особенно хочется во избежание всяких форс-мажоров.
– Ты спас меня, – ликует Эрик. – Я теперь твой должник.
– Я это уже где-то слышал, – стираю с лица тоналку и выкидываю влажную салфетку в урну, мимо которой мы проезжаем. – Это был последний раз, когда я согласился тебе помочь.
– Ты реально хочешь уйти от дела?
– Временно отстраниться, – поправляю его. – В классе дела идут вверх и я хочу сконцентрировать свое внимание на нем.
– Тебе еще не надоело учить бабенок тому, что они должны всасывать с молоком матери? – Эрик хмыкает.
– Женщин, – поправляю его, – и нет, не надоело.
Высаживаю его у дома и прошу не вляпываться в неприятности хотя бы до утра. А затем газую, потому что неприлично опаздываю на семейный ужин.
– Ооо, дорогой, не стоило, – мама с улыбкой принимает букет, который я успел выкупить у уличного торговца.
– Должен же он был как-то загладить свое невежество и опоздание, – ворчит отец откуда-то с боку. – Я смотрю сынок, что пунктуальность ты так и не освоил.
– Фред, не начинай. – Мама шикает и подталкивает меня в обеденный зал. – Сегодня такой особенный день!
– И почему он такой?
– Потому что твоя сестра соизволила приехать к родителям, – вместо матери говорит отец.
–О, – только и могу выдавить я.
Сестра здесь. Здесь Ариель. Чудо в юбке с приветом в голове. К моему великому сожалению, все сказочное заканчивается на ее имени. Эта маленькая чертовка выпила всю мою кровь еще в детстве и с периодичностью посягает на мои нервы во времена ее наскоков на родительский дом. Она младше меня на пять лет, но каким-то образом умудрялась командовать всеми с пеленок. И сейчас только преуспела в этом деле.
– Братюня! – Слышится визг и цепкие ручки впиваются в мою шею.
– Полегче, ты меня задушишь, – сиплю и на удивление она отстраняется.
Что сказать, внешними данными нас не обделили. Вот только я стараюсь сохранить и даже преумножить это, а вот сестренка по ходу решила себя в край изуродовать. Потому что я сейчас вижу перед собой нечто с короткой стрижкой под пацана и пирсингом в брови. Как мать еще в обморок не грохнулась, остается загадкой. А вот то, что отец сменяет стакан за стаканом и не смотрит в ее сторону, это очевидный факт. Свою цель Ариель поразила.
– Как дела? – она ухмыляется. – Соскучились?
– Безумно, – в тон ей отвечаю и прошу прислугу принести мне выпить. – Что тебя привело в наши края?
– Хардин, разве твоя сестра не может приехать просто так? – Мама старательно выглаживает на скатерти невидимы мне складочки.
– Не может.
– В этом я солидарен с сыном. – Отец кивает головой.
– Ой, какие здесь собрались злюки, – парирует Ариель, но без злости, – а я к вам вообще-то с хорошими новостями. Я выхожу замуж!
За столом мгновенно воцаряется тишина. Смотрю на мать, та сидит с застывшей улыбкой. И только отец продолжает подливать в свой стакана виски с удвоенной силой.
– И кто же он?– решаюсь первым нарушить молчание.
– Байкер, – Ариель непринужденно запрокидывает одну ногу на рядом стоящий стул и я только сейчас замечаю, что одета она в черный кожаный костюм. – Но дабы не доводить вас до инфаркта, то предупреждаю, что не все так плохо. Микки еще и хирург.
– Какое прекрасное сочетание, – вяло отзывается мать. Видимо все еще находясь под впечатлением. – И как же вы познакомились? По дороге в больницу или в больнице после дороги?
– Ни там, ни там. – Ариель вальяжно растеклась по стулу. – Все получилось внезапно.
– Как и половину того, что происходит в твоей жизни. – Отец принялся за поданный обед и с каким-то маниакальным выражением лица начал распиливать мясо на тарелке.
Отчасти его можно понять. Он растил детей, вкладывал в них деньги, силы и делал все возможное, чтобы мы ни в чем нуждались. И только я относительно следую по его стопам. Точнее создаю видимость благополучного отпрыска, который заинтересован в получении отцовского дела. Правда, оно меня мало волнует, потому что я чхать хотел на экономические обороты и многотысячные капиталы. Но в связи с тем, что Ариель вообще ложила большой и толстый хрен на все, то приходилось немного подыгрывать родителям. Пока они думают, что я следую их заветам, они не лезут в мою жизнь. Ибо видеть им этот разврат категорически не желательно.