Страница 6 из 13
На этот раз ее разбудил звонок телефона. Лиза подскочила, запоздало сообразив, что от резкого движения головная боль усилится, но то ли мигрень ей приснилась, то ли таблетки подействовали. Болезненных ощущений не было.
– Алло, Лизка, ты спишь там, что ли? – в трубке звучал возбужденный голос Юли. – Давай вставай, не вздумай на саундчек опоздать!
– Слушай, я, кажется, приболела… – начала Лиза, но Юля перебила ее:
– Никаких отмазок, сестричка! Давай, в четыре я тебя у входа в клуб встречу и проведу, как договаривались. А то придется самой за вход платить.
– Ладно. – Лиза дала отбой и снова откинулась на подушку. Солнце ярко светило в окна. Впереди зима, она еще успеет насидеться дома. Почему бы не насладиться осенью, раз в этом году она выдалась такой яркой и теплой? От ночной тревожности ни осталось и следа, и девушка ощутила прилив сил.
Напевая вслух, Лиза сварила кофе, позавтракала, и начала собираться. Внезапно все произошедшее накануне, особенно Кирилл с его любопытством, стало казаться ей забавным.
– Хотите ведьму? – спросила она в пустоту, и по-девчачьи хихикнула. – Будет вам ведьма!
Она достала из шкафа самое откровенное из своих черных платьев – из полупрозрачного шифона, короткое, струящееся, и кожаную портупею. Нашла остроносые ботильоны на каблуке, и чулки, которые не носила, кажется, с выпускного, а еще выбрала самую яркую красную помаду. И, конечно, шляпу – с широкими, мягкими полями. Через час, разодетая и накрашенная, как готическая модель, она вызвала такси, чтобы приехать в клуб к нужному времени.
– Ну почему всегда в черном? – поприветствовала ее Юля. Подруга стояла у входа в клуб, одетая по-простому, в джинсы и белую футболку.
– Потому что черный цвет похож на броню. – Ответила Лиза. – Он поглощает все – свет, другие цвета, плохие мысли и дурные взгляды.
– Тогда пусть съест сейчас мою истерику, – попросила саксофонистка. – Илья ведет себя так, как будто это главный концерт в нашей жизни. Билеты раскуплены все! А я забыла половину своих партий.
– Импровизируй! – Лиза прижалась щекой к ее щеке вместо приветственного поцелуя, чтобы не испачкать помадой. – Я в тебя верю. Этого мало, чтобы отыграть как по маслу?
– Надеюсь, что достаточно! – рассмеялась Юля. – Пошли? Нам надо еще пару песен прогнать, пока народ не начал собираться.
Девушки вошли в клуб.
Лиза кивнула Илье, и прошла вслед за Юлей за кулисы, стараясь игнорировать Кирилла, который не сводил с нее глаз.
– Это кто такая? – услышала она за спиной вопрос кого-то из парней.
– Подруга Юлькина, – отозвался Илья.
– Ммм, готочка? – хмыкнул кто–то в ответ. – Я думал, они уже вымерли.
– Ты рот-то прикрой! – грубо отреагировал Кирилл. – И на чужое не пялься.
– Хочешь сказать, твоя?
– Может и моя.
– А она об этом знает?
Музыканты хором рассмеялись.
– Заткнитесь, давайте чекаться уже! – оборвал веселье Илья.
– Не обращай внимания, – Юля закрыла дверь гримерки, и голоса со сцены умолкли. – Я попросила Илюху с ним поговорить, на счет тебя. Чтобы не приставал и все такое.
– Спасибо, – Лиза села на стул и расправила шифоновый подол платья. На мгновение ее охватила тревожная неуверенность – зачем она так разоделась, чтобы еще больше привлечь к себе внимание? Может, лучше вернуться домой, пока не поздно? Лиза хотела поделиться мыслью с подругой, но из-за двери приглушенно зазвучала музыка, мебель загудела в унисон с басами, а Юля, подхватив со стола свой саксофон, торопливо махнула ей рукой и вышла из гримерки.
В пустой комнате Лиза посмотрела на себя в зеркало. Иссиня-черные пряди волос, прямые и блестящие, яркие зеленые глаза с желтыми крапинками, жирно подведенные угольно-черным карандашом. Бледная кожа с россыпью светлых веснушек и ярко-красная помада. Она и правда походила на гота, тем более в этом черном платье и остроносых ботинках на высоком каблуке. Может, ей действительно стоило попробоваться в роли рок-вокалистки, с такой внешностью? Тем более, слухом ее природа не обидела, а голос поставить – дело наживное.
Она слегка приоткрыла дверь, чтобы слышать происходящее на сцене. Песню, которую играла группа, она знала – Юля с Ильей сочиняли ее у нее на кухне, одним жарким августовским вечером. Лиза сама не поняла, как стала отстукивать носом ботинка сильную долю, а слова в голове появились сами собой:
– Ночь раскрывает объятия верным,
кто успеет раньше, тот пройдет здесь первым.
Млечный путь – дорога, для того, кто знает
место, где ветер в чьи-то сны играет…
Лиза продолжала петь, закрыв глаза, и от гипнотического, с восточными мотивами, соло Юлиного саксофона, мурашки побежали по спине:
– Ты пройдешь первым, на траве твой запах.
Я тебя обгоню на звериных лапах.
Ты прибавишь шаг, опережая ветер.
Я слежу, улыбаясь, с далеких созвездий.
«Какой странный текст, как я раньше не заметила», – вдруг подумалось Лизе, – «Похож на заклинание, как будто зовешь кого-то».
Вместе с Ильей одна допела припев, покачиваясь в такт музыке:
– Незаметно, за твоей спиной
Один шаг – твой, другой шаг – мой.
Утро укроет прозрачной росой
Один след – твой, другой след – мой…
С каждой нотой внутри нее будто росло наэлектризованное облако, пока на последней высокой ноте не вышло за пределы Лизиного тела, заставив воздух в комнате вибрировать и гудеть. Лиза на мгновение почувствовала, как ее сознание сливается со всем, что ее окружает, расширяя границы все дальше и дальше. Она была одновременно собой, и столом у стены, и досками старого пола, и Юлей, и гитарой в руках Ильи… Это было так пугающе и прекрасно, что она перестала дышать.
В ту же секунду свет в гримерке мигнул и погас.
Музыканты на сцене тоже перестали играть, и внезапно пришедшая в сознание Лиза оказалась в полной темноте.
– Эй, все в порядке? – из-за кулис вынырнул Илья, держа перед собой мобильный телефон в качестве фонарика. Юля шла рядом, опасливо держась за его плечо. – У нас, кажется, пробки выбило.
– Все хорошо! – Лиза поспешила к ним. Дыхание у нее сбилось, сердце колотилось, отдаваясь в ушах.
– Звукорежиссер уже позвонил техникам, сейчас приедут, – продолжил Илья, потом вручил Лизе Юлину руку. – Побудьте здесь пока, девчонки, чтобы в темноте ни на что не налететь. А то со сцены свалитесь еще.
– Да поняли мы! – Юля стиснула Лизину ладонь в своей. – Вот же блин, ну за полчаса до начала…
– Все хорошо! – повторила Лиза, обращаясь одновременно и к подруге, и к самой себе. Дыхание понемногу успокаивалось, дрожь проходила. Что только что произошло – она не знала, объяснить не могла, да и не хотела, боясь признаться в том, что странный импульс, вырубивший электричество в клубе, исходил от нее самой.
– Юль, ты уверена, что ничего не искрило? – из-за угла появился Кирилл. В одной руке он держал фонарик, освещая себе дорогу, в другой сжимал барабанные палочки. – Ничего мы не спалили тут?
– Я уверена, что вы тут не при чем! – вырвалось у Лизы, и она сразу пожалела об этом, потому что тяжелый взгляд Кирилла опять ухватился за нее.
– Хорошо, если так, а то придется все инструменты продать, чтобы заплатить клубу за аппарат, – пошутил он. Юля нервно хихикнула, а Лиза немного расслабилась.
– Блин, а куда я саксофон положила? – опомнилась вдруг Юля. – Вот черт, его никто там впотьмах не поломает? Кирюх, дай фонарь, я быстро сгоняю посмотрю.
Кирилл молча передал ей фонарик.
– Я сейчас! – Юля нырнула под занавес, и Лиза с Кириллом остались стоять в темноте.
– Ты пела, – сказал он после паузы. – Я слышал, как ты пела, и воздух стал как во время грозы, а потом все вырубилось.
– Что еще придумаешь? – отозвалась Лиза, и на всякий случай отошла в сторону на пару шагов. – Может, я и пожары могу устраивать, по-твоему?
– Я думаю, можешь. Ты не представляешь, как это… как это офигенно. И какая ты красивая. И как я…
– Я здесь, с саксом порядок! – прервала его запыхавшаяся Юля, вынырнув из–под занавеса. Она отдала Кириллу фонарик, и скользнула между ним и Лизой, как маленький хищный зверек. Явно разочарованный тем, что ему не дали договорить, Кирилл, отвернулся.