Я ухожу

Только теперь я понял, что он до сих пор с нами. Обернулся, и увидел перед собой своего бывшего командира роты – Ефременко Сергея Палыча, по прозвищу Гнида. Козла редкостного... Жена у него была красивая и гулящая, Анна. Поговаривали, что ее замуж вроде как насильно выдали. Вот та, зараза, и мстила. И, что самое смешное, чем ниже оказывалось звание офицера, тем сильнее она заводилась. Наверное, в голове уже какие-то необратимые процессы происходили.

С другой стороны, я не психотерапевт. У меня тогда гормоны буйствовали. А тут женщина. Красивая, с третьим размером груди, пухлые губы красной помадой намазаны. В общем, не посрамил честь второго взвода. А уже после, когда узнал к кому она по жизни прикомандирована, за голову схватился. Да было поздно. Палыч мне такую сладкую жизнь устроил, что вешаться хотелось.

Закончилось все через полгода, когда Анна внезапно застрелилась из табельного оружия Гниды. Дело замяли, а его самого по-тихому перевели, чтобы глаза не мозолил. Мне же урок на всю жизнь остался: «не все можно совать, куда хочется. Даже если места для этого вроде как предназначены, а их владельцы вполне не против». Правда, как выяснилось на примере Алисы, ученик я был хреновенький.

Поэтому и сейчас меня передернуло от отвращения, когда перед глазами предстал Сергей Палыч.

– Извини, Шипастый, не мог удержаться, – он обернулся другим человеком, каким-то пожилым стариком-узбеком, в тюбетейке, в широких штанах и стареньком потертом зипуне. – Или мне лучше называть тебя Федор?

– Лучше Шипастый, – ответил я. – Я пока не привык к новому имени.

Странно, но сейчас мне не хотелось спрятать свой взгляд. Напротив, появилось неосознанное желание разглядеть каждую морщинку этого старика. Словно в облике мог скрываться какой-то смысл. При этом я вполне понимал, что личина выбрана Несущим Свет случайно. С таким же успехом здесь могла быть женщина или ребенок любой национальности.

И еще я понял – собеседник знает обо мне практически все. Этот фокус с Виктором Палычем был более, чем красноречивым.

– Итак, Шипастый, я… как бы тебе попроще сказать.

– Падший ангел, Люцифер.

– Падший ангел, – закатил раскосые глаза старик. – Очередная жертва пропаганды. Уж лучше Люцифер, хотя и это не совсем точно.

– Тогда кто?

– Правая рука Отца в этих отдаленных землях. Ты же понял, что это за место?

– Понял, – кивнул я. – Нечто вроде Чистилища.

– Если очень грубо выражаться, – согласился Несущий Свет. – Место, где души ожидают своего часа для перехода в другой мир.

– Почему их не перекидывать сразу? Неужели правдива версия про скуку, которую рассказал мне Толстожоп… один из твоих детей?

– Мне надо в определенной степени поддерживать соответствующую репутацию, – ухмыльнулся узбекский старик, хитро подмигнув мне. – На деле все объясняется проще. Когда Отец сотворил загробный мир для своих новых творений, мы и не предполагали, куда приведет этот его, как вы выражаетесь, стартап. И по началу было все хорошо, они умирали, попадали туда, ко мне. Кто прожил жизнь хреновенько, тот отправлялся на нижний порядок, кто так, как заповедовал Отец, на верхний.

– Получается, никакого Ада и Рая нет.

– Есть, для верующих, – хохотнул Несущий Свет. – Для всех остальных лишь глобальное нечто, где тоже существуют свои правила. Даже если ты последний распиздяй, но подаешь надежды, тебе будет выдан шанс. И из пучин нижнего порядка вознесешься ты, – тут старик дал петуха и осекся, поняв, что перегнул с пафосом. – Чуть повыше.

– Ага, я встретил тут парочку персонажей, несущих твою кровь.

– И что? Не понравилось?

– Смешанные впечатления. Так что произошло дальше? Почему появилось это место?

– Одно из мест, – поправил меня Несущий Свет. – Поверь, вряд ли бы тебе понравилась космическая база, где остатки десанта отражают атаки иноземных захватчиков. В роли последних, опять же, мои дети. Но если возвращаться к тебе, то получилось следующее. Люди любят брать только то, что им нравится. И из многочисленных заповедей Отца они выбрали: «Плодитесь и размножайтесь». Уж как в этом преуспели, ты в курсе. Тут и начали возникать проблемы.

Несущий Свет пожевал нижнюю губу, отчего его сморщенное лицо еще больше собралось складками. И продолжил.

– Инфраструктура загробного мира не была рассчитана на такой поток… переселенцев. И тут стали возникать катаклизмы. Наши мощности оказались не заточены на прямоток. Там протуберанец вырвется, тут мелкие бесы УФМС забастовку объявят, мол, им некогда домой сходить – работы двадцать четыре на семь. Конечно, можно этих мерзавцев, – узбек решительно впечатал кулак в ладонь. – Вот только что потом? Новых набирать, обучать, а это все время. А дела лишь нарастают. Поэтому я и придумал историю с этими временными пунктами.

Несущий Свет развел ладони, демонстрируя творение рук своих. Сказать по правде, вышло так себе, учитывая окружение. Будто пьяный столяр смастерил колченогий табурет, на который и смотреть страшно, а теперь заставляет сына на него встать.

– Отец одобрил. И мы стали пересылать сюда тех, кого в данный момент еще не готовы принять. Как только немного разгребаемся и места освобождаются, пускаем волну. Опять же, и часть местных выпускаем наружу. У нас, знаешь ли, тоже с перенаселением серьезные проблемы. Когда совсем все хорошо становится, заканчиваем Эру. Это, значит…

– Я понял, убиваете всех окончательно и перемещаете туда…

– Формально вы уже и так мертвы, – пожал плечами старик. – Без обид. А потом я еще придумал эту фишку с наместниками. Ты бы знал, как отреагировали на верхних порядках. Уже вторую тысячу лет шоу на первых местах. Его, конечно, на какое-то время Top Gear пододвинул. Пришлось даже самолично вмешиваться…

– Ясно, – кивнул я. – И что нам теперь делать?

Узкие глаза узбекского деда расширились от удивления, точно я спросил что-то невиданное.

– Что угодно. Можно просто дождаться конца Эпохи и уже смотреть куда именно вас распределят, в зависимости от деяний там, – указал он большим пальцем себе за спину. – Или попробовать совершить то, к чему ты и стремился. Занять кресло наместника, как он себя называет, Голоса. Признаться, у тебя есть для этого все качества. Я буду приглядывать за этим временным убежищем, – поглядел старик наверх, словно пытаясь увидеть на небе какой-то идентификационный номер. И, видимо, увидел. Потому что кивнул себе. – Удачи, Шипастый.