Бракованные

В смысле? Она-то что тут делает?

– Да-да, Мир дома, он на кухне, проходите, – веселится Юрка, а я поднимаю взгляд к потолку.

Так, значит, сюда идет Катя, а в моей кухне полуголая баба. Отличное утро, да? Смотрю на раскрытое окно и думаю, что выпрыгнуть из него сейчас – не самая плохая идея.

11 глава

Мирослав

Но так не пойдет, потому закрываю окно. Во избежание. Когда поворачиваюсь обратно, Нина все еще торчит в кухне, еще и кран крутит, стаканом в него тычет.

– Нина, ты реально тупая?

Но на этот вопрос я не успеваю найти ответ, потому что Катя, как неотвратимое цунами, появляется в дверном проеме. Они совсем не похожи с Ариной, разве что обе довольно высокие. Только в Кате больше округлой мягкости и созревшей женственности. Впрочем, у них и разница в возрасте приличная. Я внимательно вглядываюсь в ее лицо, чтобы понять: что ее сюда привело, но Катя вся поглощена созерцанием Нины. Она ее взглядом расстреливает, щурит глаза, губы поджимает, качает головой.

– Ой, смотрю, помешала, да? – голос Кати пропитан сарказмом. – Простите, не подумала, что у кого-то такая бурная личная жизнь.

Осуждение – вот, что это такое. И осуждают явно не Нину, а меня. Голос Кати сочится ядовитым сарказмом, от которого меня тошнит.

– Здрасьте, – Нина улыбается, вообще ни капли, не смущаясь своего вида. Пьет воду маленькими глотками, удовлетворенно крякает, вытирает губы и, хихикнув, бросает стакан рядом с мойкой. – А я вас видела в баре! Вы Катя, хозяйка «Ирландии»?

У Нины, похоже, напрочь отсутствует чувство самосохранения.

– Ага, Катя я, – кивает. – А вы, я так понимаю, подруга Мирослава?

Она сильнее щурится, и в глазах мелькает нечто опасное. То, что способно смести ядерной волной все, что подвернется. Вот только Нина – то ли из-за выпитого накануне вина, то ли из-за природной глупости – не въезжает, что ей здесь совсем не рады, что ступила на опасную территорию.

Катя очень экспрессивная, эмоциональная. Хочется верить, что еще и умная и не станет громить на своем пути все, ни в чем не разобравшись для начала.

– Нет, Катя, ты никому не помешала, – пожимаю плечами и снова щелкаю кнопкой на чайнике. – Нина, может быть, ты уже уйдешь, а?

– Да-да, простите, – Нина бочком-бочком пытается выйти в коридор, но Катя с резким хлопком ставит руку на косяк, лишая девчонку права на свободу.

С Нины вот-вот свалится полотенце, и так держащееся на честном слове, а мне меньше всего хочется видеть ее голой.

– Я хочу все-таки услышать ответ на свой вопрос, – голос Кати обманчиво ласков, а на губах широкая улыбка. – Вы, Нина, девушка Мирослава?

– Катя, ты забываешься, – это почти угроза.

Пусть Катя моя начальница там, в «Ирландии», но в моей квартире, пусть и съемной, мне меньше всего нужны концерты.

– Мирослав, помолчи! – рявкает Катя, а я складываю руки на груди и делаю шаг вперед.

– Если еще раз гаркнешь, выгоню, – вот это тоже угроза.

– Я Нина, девушка Юры, – Нина неосознанно чуть-чуть сгибается под взглядом Кати, а я усмехаюсь.

Ну-ну, девочка. Блажен, кто верует. Вряд ли вы с Юркой увидитесь еще хоть раз.

– Девушка Юры?

– Юры, да, – мелко-мелко трясет головой Нина. – Катя, пропустите меня.

– Ладно, иди, девушка Юры.

Катя бросает на меня колкий взгляд, возвращает его Нине, но все-таки убирает руку. Нина, что-то пискнув (кажется, «придурки») выбегает из кухни и, судя по топоту, возвращается в комнату Юрки.

– Катя, что это было?

Пока Катя собирается с мыслями, а чайник медленно закипает, протираю начисто стол. Мне необходимо на что-то переключиться, чтобы от неприятного ощущения избавиться. За неимением кофе бросаю в чистую кружку чайный пакетик, заливаю кипятком и ставлю на стол, кладу рядом ложку. Простые механические движения, но от них удивительно ясной становится голова.

– Так и будешь в пороге стоять и молчать? Присядь, чай выпей. Наверное, утомилась с дороги.

Катя хмыкает, о чем-то про себя размышляя, но все-таки усаживается на выдвинутый для нее стул. Медленно, сантиметр за сантиметром, осматривает небольшую кухню, замечает те самые бутылки, снова хмыкает и барабанит пальцами по чистому столу.

– С Ариной все хорошо? – спрашиваю, потому что это единственная причина, пришедшая на ум. Причина, по которой Катя могла явиться ко мне рано утром. Тоже бред, но он хотя бы логичный.

– Мирослав, что это было? – Катя взмахивает рукой себе за спину, хотя я и так понял, что именно ее интересует. Вернее, кто.

– Это была Нина, – пожимаю плечами и, перевернув стул спинкой вперед, седлаю его. – Она же ответила. Тебе нужны еще какие-то данные? Так я ничего о ней не знаю. Ее привел Юрка, у него и спрашивай. Позвать?

Катя открывает рот, чтобы что-то сказать, но так и не решается. Я буквально вижу, какие тяжелые мысли ворочаются сейчас в ее голове. От них даже у меня мутное ощущение.

– Как я могу знать, что ты мне не врешь?

Хм, приплыли. Нет, ну ладно на работе, но тут-то с какого перепуга?

– А с какой стати ты ко мне прицепилась? Я что, должен перед тобой отчитываться? Ты мне кто, мама? Так у меня своя есть, новая не нужна.

– Мирослав, знаешь, какое у меня сейчас жгучее желание?

– Устроить скандал?

– Ты очень умный мальчик, – усмехается и просит сахар.

– Так устрой. Это будет забавно.

На поиски сахара уходит несколько минут в гнетущей тишине.

– Держи, – ставлю пакет прямо на стол, в нем торчит столовая ложка, и Катя, качая головой, насыпает себе в чай немного. – Кать, в конце концов, это ты ко мне пришла. Значит, что-то от меня было нужно. Так и будем молчать?

– Я пытаюсь не наговорить грубостей, – Катя смотрит на меня в упор, то ли убить взглядом пытаясь, то ли в башку влезть.

– Мне? – удивляюсь и, протянув руку, беру бутылку с водой. Жадно пью, следя за взволнованной и хмурой Катей, которая так и не притронулась к чаю. – Что я тебе сделать успел? Из-за Нины, что ли? Так это тебя тоже не касается.

Катя становится мрачнее тучи, плечами поводит и нос морщит.

– Кать, мне правда надоела пантомима. Я понимаю, что ты моя начальница, но свои рабочие обязанности вроде как выполняю хорошо. Нет? Не так, по-твоему?

– Если бы ты косячил по работе, я бы к тебе домой не приезжала. Уволила бы, и дело с концом, – усмехается и за спину оборачивается, где в коридоре слышны громкие голоса. Юрка провожает Нину, торопит ее к вызванному такси, а та пытается напроситься на еще одну встречу. – Она точно не твоя… девушка?

– У меня одна девушка, и это Арина. На два фронта мне лениво работать. Ты пей-пей, остынет же, у тебя, кажется, паранойя разыгралась.

– Ой, не паясничай, – морщится и трет кончик носа. – Арина, значит.

– Значит, Арина. Ты же поэтому пришла? Кать, ну не делай из меня дурака. Когда я вчера… нет, сегодня уже привел Арину домой, мы договорились, что ничего не будем скрывать. Она тебе рассказала? Оттого примчалась с выпученными глазами? Решила глянуть на меня в естественных условиях? Вдруг бухаю и бабами обложился?

Катя откидывается на спинку стула, смотрит на меня изучающе, а я себя клопом под микроскопом чувствую. Отвратительное ощущение.

– Судя по тому, что я тут увидела… так можно подумать. Вино вон, Нина.

– Я понимаю, как это выглядит, но оправдываться не стану. Вино не мое, Нина не моя, так что пей чай и вещай дальше.

– Ладно уже, черт с той Ниной… я об Арине пришла поговорить. Да, ты угадал, она мне все рассказала. Ты предложил ей встречаться?

– Это тебя удивляет?

– Мир, ты же видишь ее, да? Понимаешь, что многие вещи… многие вещи даются Арише непросто.

– К чему ты?

– К тому, что ты ей не подходишь.

Она выносит свой вердикт и губы поджимает, а я резко встаю из-за стола. Стул за моей спиной проезжает десяток сантиметров и заваливается набок. На грохот прибегает Юрка, но я взмахом руки отправляю его обратно.