Наследие

— Вы чего раскричались? — Мой выход из комнаты, где я спал, застал оппонентов врасплох.

— Макс Са, десять сатанистов перелезли через стену, чтобы сбежать, — воспользовавшись паузой, доложил Васт.

— И он пришел, чтобы сказать это посреди ночи, хотел разбудить тебя, — немного оправдывающимся голосом вступил в разговор Богдан.

— Это — возможно хитрость. Мы подумаем, что враг испуган, а они тихо откроют ворота и нападут на нас, — возразил Васт, недобро поглядывая на моего телохранителя. Предположение командующего не было лишено смысла: осажденные могли предпринять попытку прорыва.

— Хорошо, что сказал. Удвой дозоры, и пусть люди будут готовы к любому действию врага, — похвалил покрасневшего от удовольствия Васта. Бросив победный взгляд на Богдана, командующий удалился, заверив меня, что всё будет сделано.

— Он просто трус. Увидел врага и испугался, — пробурчал ему вслед мой телохранитель, пренебрежительно сплевывая за порог вслед ушедшему.

— Не думаю… Это хорошо, что Васт думает головой. Иди ложись, Богдан, я все равно уже не усну, — чуть ли не силой заставил его уйти в комнату.

Недалеко от дома горел небольшой костер, рядом с которым сидели трое Русов. Увидев меня, вскочили. Показал жестом, чтобы сидели спокойно. Темная громада дворца угадывалась лишь по факелам над воротами и на стенах. С чем связана попытка бегства воинов врага? Допросить некого — Русы убили всех, при этом у них легко пострадал только один.

Ночь безлунная, но довольно светлая: мириады звезд рассыпались но небу, подмигивая разноцветными огоньками. Когда-то, очень давно, вместе с Михаилом мы летели на орбите, а внизу была Земля. С тех пор много воды утекло, я прожил полноценную жизнь, но Судьба дала шанс на ещё один заход. После возвращения Тиландер дважды порывался рассказать и доказать мне, что нам помогают. У меня и у самого были схожие мысли — слишком много явлений происходило, похожих на чудо или фантастическое везение. Как закончу с «христоверами», надо будет сесть и всё спокойно обмозговать.

Возвращение Тиландера и моих сыновей было самым большим чудом. Более того, американцы Санчо и Бер выглядели помолодевшими, словно скинули от десяти до двадцати лет. Я тоже вернулся к исходному возрасту. Но этому было объяснение: вынырнув из «Рубинады», я попадал в тот временнóй промежуток старой Вселенной, когда мне исполнилось двадцать семь. А что произошло с остальными? Почему они помолодели, ведь они не переходили с одной временной Вселенной на другую?

Погруженный в свои мысли, — а подумать было над чем, — не заметил, как заалело небо на востоке. Лагерь просыпался — слышались ленивые разговоры людей, задымились костры. Возвращение Мала и Урра, как ни странно, добавляло мне хлопот. У меня есть сын Иван, рожденный Натой, а империя Русов столь мала, что целых три наследника в ней не уживутся. Алолихеп оказалась умной женщиной: вовремя уйдя от опасности, обеспечила себе и сыну спокойное существование. Но как разделить мои скромные земли между тремя наследниками? Это не считая того, что Терс и Гуран — тоже мои наследники. Ладно, подумаю об этом потом, сначала надо получить свою империю обратно, и препятствие к этому — Тихон и его проклятое семя.

Подготовив штурмовые отряды к броску по моему сигналу, дал отмашку, чтобы группа с тараном начала движение. Повозка с грозным стенобитным оружием загрохотала по камням: укрытые щитами воины резво катили ее по направлению к воротам. На стенах крепости дворца началось оживление, и сразу в дело вступили мои лучники и арбалетчики, чувствуя себя практически безнаказанно. Защитникам пришлось сосредоточить огонь на приближающейся повозке, в то время как мои воины могли вести прицельный огонь, не опасаясь вражеских стрел.

Когда повозка-таран приблизилась к воротам, щиты были утыканы стрелами. Двое воинов под щитами пострадало — стрелы нашли щели. Один был убит попаданием в шею. Второй, прихрамывая, отступал по направлению к домам. Группа с тараном, подойдя вплотную к воротам, оказалась в «мертвой зоне» — чтобы попасть в них, врагам приходилось высовываться до пояса. Смельчак, осмеливающийся на такое, становился нашпигованным нашими лучниками, как дикобраз. До меня долетали крики команды Богдана, возглавившего отряд с повозкой — послышались первые гулкие удары.

— Отец, пора! — Мал от нетерпения грыз большой палец правой руки.

— Ещё рано, всем стоять, — расположив штурмовые отряды по периметру дворцовой стены на расстоянии полутора сотен метров, ожидал удобного момента для атаки.

Грохнул выстрел, заставив меня подпрыгнуть от неожиданности. Я же предупреждал Тиландера и Лайтфута, чтобы берегли патроны. Накануне Герман поведал о двух остальных пулеметах и двух американских винтовках, оставленных на «Катти Сарк». Тем не менее категорически запретил использовать пулеметы без моей команды. Обернулся налево, чтобы высказаться в адрес своих стрелков, но в этот момент раздался повторный выстрел, и один из моих воинов упал с простреленной грудью.

«Винтовки! Идиот, как ты мог о них забыть!» — негодующе завопил внутренний голос. Я не забывал о винтовках, ещё вчера резиденцию Патриарха обыскали. Его слуги заявили, что давно не видели стреляющего оружия. На том вопрос про винтовки заглох, мы с американцем сошлись во мнении, что патронов у врага, скорее всего, просто не осталось.

После первых двух выстрелов с малым интервалом прозвучало еще три: два промаха, третий — в цель.

— Ложись! — громко скомандовал, подавая личный пример.

Дистанция в сто пятьдесят метров для винтовки Мосина — пустяк, хороший стрелок попадает в цель на расстоянии до полукилометра. Следующий выстрел высек искру из лежащего рядом булыжника: невидимый стрелок явно опознал меня, выбрав в качестве цели из нескольких сотен осаждающих. Удары тарана в ворота доносились без остановки: выстрелы не способны остановить Богдана, если не попадут в него самого. Не дожидаясь следующего выстрела, начал отползать назад, надеясь укрыться за углом ближайшего дома.

Следующие два выстрела были не в мою сторону: вскрикнул воин в двадцати метрах от меня. Я уже успел отползти метров на тридцать, когда очередная пуля даже запорошила мне глаза каменной сечкой. В этот раз стрелявший промахнулся не больше чем на пятнадцать сантиметров. Вскочив, рванул за угол, надеясь укрыться, прежде чем стрелок перезарядится или успеет прицелиться. Звук пулеметной очереди перекрыл все голоса и шумы: Тиландер лежа выпустил очередь в сторону дворца. Поймав мой взгляд, американец показал жест со сжатым кулаком и большим пальцем вверх.

Прозвучало ещё пара выстрелов, через минутку — ещё два. Точно! Судя по звуку выстрелов и очередности стрельбы, осталось два стрелка, а раньше их было трое. Тиландер, припав к пулемету, целился очень долго. На несколько секунд повисла тишина, среди которой отчетливо слышался треск ломающихся ворот. Вражеский стрелок не выдержал: я увидел, как, высунувшись из арочного окна верхнего этажа, мужчина целится в сторону ворот. Короткая очередь из пулемета, и тело стрелка полетело вниз. Минус ещё один.

Дальше ждать нельзя — выскочив из-за угла, скомандовал, сам устремляясь в сторону дворца:

— Русы, в атаку!

Штурмовые отряды, хватая лестницы, рванулись в сторону стен. У самих ворот завязался бой: судя по всему, Богдану там противостоял внушительный отряд. Рядом со мной бежал Баск, три брата Лутовых и Урр. Я скорректировал курс, направляясь к воротам, где Богдану требовалась помощь.

Первым стены достиг отряд Мала. Приставив лестницу, сын полез наверх с ловкостью обезьяны. Любой отец гордится успехами сына, но Мал с его вспыльчивостью заставлял меня больше нервничать.

Описать всю схватку невозможно: оскаленные лица, фонтаны крови, стоны и крики. Я проморгал удар мечом по голове — не будь шлема, не дышать бы мне дальше. Удар был сильный, на мгновение земля поплыла под ногами. Но Урр перехватил меня за пояс, не давая упасть. К воротам подоспели ещё Русы, и отряд «христоверов», теснимый превосходящими силами, отступил к самому дворцу. Повсюду, куда попадал мой взгляд, шла битва — две стены уже были под контролем Русов, третью и четвертую я не видел из-за дворца.