Страница 4 из 13
Егорка заплакал. Сын всегда плачет, когда кто–то повышает голос.
– Тише, тише, сыночек, – сбавляю тон и прижимаю к себе малыша, попутно выключив плиту.
– Все сказала?! – Виталий вспылил, не обращая внимания на плачущего мальчика, чем еще больше напугал ребенка.
Стеклянная кружка в руках мужа вот–вот разлетится на кусочки – у него пальцы побелели, с такой силой он сжал ее. И желваки ходуном ходят и ноздри раздуваются – мои слова взбесили мужа.
Бой взглядами длится несколько секунд. Я сдаюсь первая. Отворачиваюсь к окну, стараясь успокоить сына. Ожидаю услышать в спину оскорбления, унижения, но вместо этого – тишина, разбавленная затихающими всхлипами Егорки. Через минуту на плечи мне вдруг опускаются мужские руки, и я оказываюсь прижата к голой груди Виталия.
– Прости, – пыхтит мне в затылок.
Я удивлена, но молчу, не веря в поведение мужа. Не понимаю, что он задумал.
– Варь, ну? Я же извинился, – прижимается к моей щеке с виноватым видом, отражение которого я вижу в стекле. С трудом заставляю себя не морщиться от ударившего в нос перегара. – Это было в последний раз.
– Ага, как же, – бурчу недоверчиво.
– Честно–честно. Я на работу устроился. Вот и отметил вчера, извини, не рассчитал дозу.
– Ты? На работу? Куда? – поворачиваюсь к мужу и пытливо заглядываю в глаза – шутит? Егорка успокоился и теперь просто лежит чернявой головенкой на моем плече, изредка громко вздыхая после плача.
– Охранником в крутой ночной клуб. С четырех дня до четырех ночи смена, потом два дня дома. И зарплату хорошую обещают два раза в месяц, плюс полный соцпакет. Заживем.
– Правда? – все еще не верю в то, что услышала. Но серо–голубые глаза напротив вроде не лгут. – А после смены опять пить будешь? Смысл идти на работу? Все, что заработаешь, будешь пропивать.
– Говорю же – последний раз вчера пил. Да, малой? – Виталий касается пальцем носика Егорки, на что тот улыбается и прячет личико мне в ключицу. – Вон, даже сын мне верит. А в выходные буду чинить технику. Может быть, удастся свой сервис открыть, как думаешь?
«Я думаю, ты давно бы открыл свое дело, если бы алкашкой не увлекался», но вслух я говорю другое:
– Если поставишь цель, то обязательно ее добьешься. Главное, не сбивайся с пути. Обедать будем?
– А на пиво дашь денег? Голова болит.
И если пару минут назад я вдруг поверила, что у нас с Виталиком все может измениться в лучшую сторону, то после последнего его вопроса я снова вернулась с небес на землю.
– Нет у меня денег. Вчера все потратила.
Ненавижу врать, но выхода нет. И первые отложенные сэкономленные деньги думаю отнести к соседке на хранение, чтобы Виталя вдруг не нашел.
Глава 5
Егор
Семь утра, а я на пробежке в парке. Холодное утро и ясное небо обещают солнечный, возможно жаркий к обеду день – бабье лето в самом разгаре.
По плану пять кругов. Два круга позади. Лицо максимально скрыто капюшоном, мокрая от пота футболка под толстовкой неприятно липнет к телу, и я ускоряюсь, мечтая поскорее выполнить ежедневное задание и добраться до освежающего душа.
В наушниках биты любимой музыки. Нападавшие за ночь красно–желтые листья мягко шуршат под ногами. Не слышу, но чувствую, как они сминаются под черной подошвой беговых кроссов.
На пути встречаются редкие прохожие кто с собакой, кто без. Как обычно ни на кого не обращаю внимания. Они для меня не более чем размытые пятна, попадающиеся на моем пути на неширокой асфальтированной дорожке. Иногда боковым зрением замечаю оранжевые жилетки дворников, убирающих с дорожек листья. Нос улавливает приятный запах жженой травы и листвы – то тут, то там тлеют дымящиеся кучки. Дым стелется по повядшей темно–зеленой траве серым туманом.
– Егор! Егорушка! – слышу женский, мелодичный голос, напоминающий мамин из детства.
Я замедляюсь. Делаю еще два шага и останавливаюсь как вкопанный. Оглядываюсь. Метрах в десяти от меня стоит девушка с коляской и, наклонившись над ней, агукает с ребенком. Как я мог слышать ее голос, если я в наушниках? Ничего не понимаю.
– Вы меня звали? – громко обращаюсь к девушке, вынимая один наушник.
Она выпрямляется и с удивлением смотрит на меня. Утреннее солнце бьет ей в глаза и мое лицо, скрытое под капюшоном, скорее всего ей не видно, зато я девушку могу разглядеть во всех деталях.
Какие у нее глаза! Большие, красивые. И брови вразлет. И губки бантиком. И шейка тоненькая, хрупкая, как у фарфоровой статуэтки.
– Нет, я с сыном разговариваю, – отвечает тем же голосом, что я слышал минутой ранее, и вдруг улыбается мне – искренне так, открыто.
Чет растерялся я от этой улыбки.
– О, простите, а мне показалось со мной.
Разворачиваюсь, снова втыкаю наушник и бегу дальше, недоумевая, как я мог слышать ее голос сквозь песню. Мистика какая–то.
Пробегаю еще круг и совсем чуть–чуть замедляю темп, когда вижу впереди ту же девушку. Она медленно катит коляску по краю дорожки. Миниатюрные ручки держат коляску за поручень. Тоненькое обручальное колечко сверкает на безымянном пальчике. Еще бы такая красота и замужем не была бы!
Девушка смотрит по сторонам, очевидно, оглядывая полуобнаженные осенние деревья, иногда задирая голову к вершинам, любуясь утренним, еще бледным небом. Коса у девушки толстая, длиной до попы и волосы русые, видно, что натуральные, некрашеные. Фигурка худенькая, точеная, в узкие голубые джинсы одетая и легкую бежевую курточку. На ногах кроссовочки простенькие.
Я бегу мимо. Впереди еще два круга. Как раз что–нибудь смогу увидеть в этой девушке еще.
И вижу. Она снова наклонилась к ребенку, а из–под короткой курточки выглянул кусочек голой поясницы. Кожа белая. И это после жаркого лета. Совсем не загорала или загар не пристает? От поясницы взгляд скользнул ниже – красивая попа. Мысленно завидую мужу этой красотки – он счастливчик!
Пробегая мимо, ожидал услышать ее голос, обращенный к малышу, но забыл, что у меня в ушах музыка.
На последнем круге девушка повернулась ко мне чуть раньше, чем я успел пробежать мимо. Надеялась увидеть мое лицо? А солнце снова оказалось на моей стороне. Девушка улыбнулась мне кончиками губ, а потом смутилась и поспешно отвернулась. Пофлиртовать решила? Смешная. Молодая.
Замужняя. Ребенок.
Мимо.
Пробежка закончилась, и я спешу домой – душ, холостяцкий завтрак и на работу.
Не каждый день, но частенько бывает, что мы снова встречаемся с той молодой мамочкой – она с ребенком гуляет, я бегаю. Иногда она берет ребенка на руки и воркует с ним. Улыбается счастливо, а малыш ей в ответ что–то гулит, кулачками машет. Хорошенький, темноглазый. Сколько интересно ему? Не понимаю в возрасте, но думаю, малыш еще ходить не умеет. Против воли теперь взгляд ловит в парке знакомую фигуру. Это раздражает, будоражит, нервирует.
С девушкой мы теперь здороваемся при каждой встрече. Она улыбается в ответ, кивает. Красивая.
Как вижу ее рано утром в парке, так в голове роем крутятся вопросы, наслаиваясь друг на друга. Самый важный – почему она гуляет одна так рано? Могла бы мужа завтраком накормить, на работу проводить.
Странная она.
«Так, Курагин, – одергиваю себя, – ты слишком много думаешь об этой женщине. Еще и замужней. Еще и с ребенком. Тебе проблемы не нужны».
В очередной раз пробегаю мимо.
Глава 6
Варя
– Варенька, а в кого это у тебя сыночек такой темноглазенький? Что ты, что мужик твой светленькие, а Егорка в кого?
«Начина–ается. Мимо пройти нельзя, дай повод посудачить. Лучше бы дверь подержали» – ворчу про себя, выкатывая одной рукой коляску из подъезда, другой держу Егорку. Коляска как назло зацепилась колесами за порожек и не поддается.
– В деда, – бросаю бабушкам–соседкам, каким–то чудом усевшимся вчетвером на коротенькую лавочку. – И вам здрассте! Да чтоб тебя! – в сердцах громко ругаю Егоркин транспорт, мысленно взывая кого–нибудь на помощь. Только бабульки и думать не думают помочь. Наверное, боятся, что как только кто–нибудь из них встанет с лавочки, так на ее место тут же подвинется более проворная попа.