Случайные люди

– «Все больницы и морги обзвонила», – цинично ответила Рита.

– Зря ты так… – поморщился Аркадий.

– Нет, не зря. Если бы она дорожила тобой, не отпустила бы тебя со мной. Сама бы поехала. Она меня хорошо знает.

– То есть такие «заходы» – это для тебя норма? – усмехнулся Аркадий.

– Ну, не часто, конечно, но да, бывает, – просто ответила Рита.

– Да уж!

– В смысле? – искренне удивилась Рита. – Ты удивлен? А что, женщинам секс не нужен? Если хочешь знать, этот формат – три дня в постели – для меня самый подходящий. Партнеров, способных бежать длинную дистанцию, маловато. Это – проблема. Но я тебя вычислила. У меня чутье.

Морковкин даже растерялся. Его вычислили, стреножили, привели, использовали. «Но я тоже получил удовольствие», – подумал он. Это было правдой, только осадок остался. К тому же предстоял разговор или даже скандал с Верой. Морковкин гнал от себя мысль, что история может закончиться разводом.

Домой он поехал на метро, хотя следовало бы взять такси. Во-первых, гудели ноги – двое с половиной суток занятий сексом давали о себе знать. Во-вторых, лучше было бы поспешить. Морковкин знал, что в такой ситуации и пятнадцать минут имеют значение. Но Аркадию надо было придумать слова, которые он скажет, когда войдет в дом. По его разумению, самым главным было вступление. На его беду, ничего путного в голову не приходило. Все казалось такой непроходимой ложью, что самому было стыдно. Когда он поднялся на этаж, почувствовал, что у него дрожат руки. Открыв ключом дверь, он вошел в прихожую и произнес:

– Вера, прости, напился в зюзю. Эта твоя Ритка подсунула коньяк. А он паленый оказался, мы с тобой такого не пьем. Я сначала не понял, а потом как шибанет меня. Думал, сердце… испугался. Ритка хотела даже «Скорую» вызвать. Но потом заснул. Понимаешь, лекарств же нельзя. Спиртное же пил. Над унитазом просидел. Перепачкал ей все там! Стыдоба, да сама эта твоя Ритка виновата!

Все это Морковкин произнес на одной заунывной ноте. Ответа не последовало. Морковкин скинул ботинки, прошлепал в комнату. Вера сидела за компьютером в наушниках. Она что-то печатала, покачивая головой. Видимо, в такт музыке. Морковкин растерялся. «Интересно, она слышала, что я сказал?! Нет, вряд ли. У нее музыка в наушниках всегда орет», – пронеслось у него в голове. Аркадий стоял посреди комнаты и гадал, как ему поступить. «Притворяется? Делает вид, что не заметила меня? Нет, она не знала, когда я приду! Специально так равнодушие не сыграешь!» – продолжал он. Морковкин кашлянул и прокричал:

– Вера, Вера!

Она оглянулась на него, сняла наушники.

– А, это ты? – спросила она и тут же добавила: – Я котлеты сделала. Если хочешь – в холодильнике. Мне надо закончить работу.

Она опять надела наушники. Морковкин совсем потерялся. «И? Что, не будет скандала? А, потом… потом все припомнит!» – решил он и попытался разозлиться на жену. «Да, это не равнодушие! Это хитрость и коварство! Потом начнет выяснять все, и будут упреки, слезы, даже пощечину даст! – думал Аркадий. – Да, точно! Обычная тупая женская хитрость. Подпустить поближе и вцепиться. Когда ты подумаешь, что все позади, она устроит истерику!» Он прошел на кухню, открыл холодильник, прямо немытой рукой ухватил котлету и съел ее на ходу. Пальцы он вытер о белоснежное полотенце, которое висело рядом. Проделал он это с какой-то злобой. Раздевшись, он вещи свои не убрал, а разбросал по комнате. Не умывшись, завалился спать. Проснулся поздно. Вера все так же работала. Она по-прежнему была в наушниках. Словно спряталась в музыке от мира и мужа.

– Я есть хочу, – объявил Аркадий. Он не знал как себя вести, поэтому был трусливо-агрессивен.

Вера повернулась к нему:

– Аркаша, там все есть. И суп, и котлеты, и салат. А в шкафу берлинские пирожные. Свежие. Я купила вчера.

При слове «вчера» Морковкин покраснел и разозлился еще больше. Он вспомнил Риту. «Фу, непристойность!» – шевельнулась в нем гадливость. Мир потерял гармонию для него. Утратил стройность и чистоту. Была противна вчерашняя любовница, была неприятна жена с ее спокойствием и доброжелательностью.

– Слушай! Чего ты тут изображаешь?! Можно подумать, тебе все равно?!

– Ты о чем? – изумилась Вера.

– Как о чем? – опешил Морковкин.

– Ты чего такой вздрюченный? Твой Носов устроил драку с женой, перебаламутил всех, а кричишь ты на меня?! – возмутилась Вера.

– А?! Носов!

– Ну не я же! – Вера пожала плечами и приготовилась опять нацепить наушники. – Я понимаю, что твой Носов еще тот подарок. Но я же не виновата, что твой друг не умеет пить. Я так думаю, что ему вообще нельзя это делать. Есть такая категория людей. Но это же не скажешь его жене. Вот из-за него все имеют головную боль. Ты, который его усмирял, Денисьев, который врача искал. Тебе пришлось хуже всех – охранял его жену и детей! Конечно, надо было помочь Носовым. Но поговорить с ним имеет смысл. Иначе зачем тогда дружить. Кстати, я обратила внимание, что за столом у нас больше всего пили Ритка и он, твой Носов. Алкоголизм подкрадывается незаметно. Так врачи говорят.

«Либо она святая, либо дура! Либо прекрасная актриса!» – подумал изумленный Аркадий. Он прошел в ванную комнату и позвонил Денисьеву.

– Ты что Вере моей сказал? Где я был?

– Я сказал, что тебе позвонила Лена Носова. Что Носов нажрался чего-то, ты проводил Риту и срочно поехал к ним. Сторожил их семейство, чтобы Носов не убил никого спьяну. А телефон разрядился, и вообще они еще на даче живут, там связи никакой. Мне СМС Лена Носова прислала.

– А предупредить меня мог?! – гаркнул Морковкин.

– А в глаз хочешь?! – отреагировал Денисьев. – Твою шкуру спасаю, ты еще тут гавкаешь! Жену твою пожалел. Ты не стоишь ее.

– Ладно, ладно. Спасибо. Но разберемся без тебя, – сбавил обороты Морковкин.

– Да кто бы сомневался!

– Я все понял, понял. – Морковкин постарался говорить спокойнее. Он подозревал, что Вера Денисьеву очень нравится.

Эта история ушла в прошлое. Вера, казалось, ни на минуту не усомнилась в «легенде». Оставалась милой, спокойной. Ушла с головой в работу – ей предложили место в журнале, и теперь она уезжала рано утром, возвращалась поздно. Много не рассказывала, но Морковкин видел, что она устает. Аркадий Риту не забыл. Не в смысле похоти, а в смысле опасности. Про себя называл ее «бесноватой». Ему казалось, что она обязательно все расскажет Вере. Но время шло, подруги иногда болтали по телефону, а разоблачения не случалось. Наконец Морковкин успокоился. Казалось, он сам поверил, что спасал Лену Носову от буйного и пьяного мужа.

Глава пятая

Развод

Работа не повлияла на Веру – в доме было чисто, аккуратно, вещи находились на своих местах. Только намного чаще она делала замечания мужу. Морковкин не избавился от привычки раскидывать вещи по всей квартире. Однажды между ними случился скандал. Самый настоящий – Вера кричала и швыряла вещи, обнаруженные ею во всех углах дома. Обычно она молча все убирала или тихо просила сделать это Морковкина. В тот день все было иначе.

– Это что такое?! Я терпеливо ждала, что ты сам все уберешь! А ты ждал меня? Сколько можно за тобой грязь вывозить!

Морковкин даже онемел – так Вера никогда не разговаривала.

– Ну, что ты сердишься. Я уберу! Верочка! – Аркадий вдруг испугался, что жена узнала про Риту.

Жена посмотрела на него, прошла на кухню, сварила себе кофе и села работать. Спать она легла, когда Аркадий видел третий сон. С этого дня в их жизни наступили перемены. Морковкин наблюдал за Верой и удивлялся – жена стала резкой, прямолинейной, безапелляционной. Это касалось всех вопросов: уборки дома, покупки продуктов, рабочих моментов. Морковкин теперь даже опасался ей рассказывать, что у него происходит. Он только удивлялся, куда исчезла снисходительность – этот спасательный круг многих семей со стажем. Сторонний наблюдатель удивился бы той неприязни, той агрессии, которая сквозила теперь в их репликах. Их дом превратился в драматическую сцену, где разыгрывался спектакль «Кто кого!», поскольку Морковкин стал отвечать Вере тем же. Эти двое словно задались целью как можно больнее задеть друг друга, поймать на ошибке или оплошности. Иногда Аркадий удивлялся Вере. «Куда делось ее спокойствие? Ее выдержка?» – думал он, наблюдая за женой. С лица Веры не сходило выражение некой брезгливости и раздражения. Что бы ни сказал муж, что бы он ни предложил, все вызывало только негативную реакцию.