Обеты молчания

Крейг долгое время молчал. Потом он медленно поднял глаза. Казалось, что он был где-то очень далеко. Что он глубоко спал. Он выглядел так, будто не знает, кто эти люди напротив него, где он находится и что случилось.

Но он ответил:

– Нет. На первом этаже живет пожилая пара. Я не знаю, как их зовут.

– Брайан и Одри Перкисс. – Сержант достал свой блокнот и перевернул страницу. – Это они?

Крейг покачал головой.

– Вы не знаете? Даже фамилию? Она у них на звонке. Вы не обращали на это внимания? Как давно вы купили квартиру? – Он закидывал молодого человека вопросами, и они обрушивались на него как беглый огонь.

Серрэйлер снова вклинился.

– Мы поговорили с вашими соседями. Тем днем никого не было дома. Брайан и Одри Перкисс были в отъезде. Дом был пуст. Но кто бы ни вошел в дом и ни поднялся в вашу квартиру, он либо знал код от замка, либо позвонил по домофону. И Мелани либо впустила его из квартиры, либо спустилась, чтобы открыть ему.

– Она бы не открыла, – сказал Крейг в тот же самый момент, когда сержант произнес:

– Или ей. Ему или ей.

Серрэйлер проигнорировал это.

– Крейг?

– Кому бы она открыла дверь? – произнес Крейг.

– Ну, подруге. Или сестре? Или сводной сестре? Должно быть множество людей, которых она с удовольствием пригласила бы подняться в квартиру.

– Да, конечно… Разумеется, они были, но… Не те, кто хотел бы убить ее. Не люди с оружием.

– Она бы этого не знала, верно? Она ведь не знала бы, что у этого человека есть оружие.

Он снова покачал головой.

– Я бы хотел, чтобы вы подумали как следует… Нам нужны любые, даже самые мелкие моменты, которые могут прийти вам в голову и показаться связанными со случившимся. Или просто странными.

– Какого рода?

– Что-нибудь, что она говорила. Человек, которого она могла упоминать. Или, может, она вспоминала какое-нибудь событие?

– Я не знаю.

– Подумайте еще, Крейг.

– Где ваш офис? – спросил Уайтсайд.

– Шип-стрит.

– И целый день вы были там, да?

– Большую часть – да. Я уже говорил.

– Мне не говорили. Вы были там весь день?

На этот раз Крейг Дрю посмотрел через стол на Серрэйлера, как ребенок, который ищет защиты у родителей.

– Крейг, пожалуйста, поймите, что нам нужно знать все – чтобы это отставить и уже об этом не думать. Вы обедали в вашем офисе?

– Да. Я пошел к Дино, это кафе через улицу. Я взял сэндвич и кофе. Еще я купил банан, если вас это интересует. Я взял их с собой и съел за своим столом.

– Кто-то еще с вами был? – спросил Уайтсайд.

– Да. Трое… нет, нас было даже четверо. Мы обычно остаемся в офисе на обед… Иногда кто-то из нас показывает клиенту объект… Тогда на демонстрацию уехал Стив. Остальные были там.

– А потом?

– Я нагонял. Меня долго не было, так что я пропустил много сделок – что продали, что появилось… Нужно быть в курсе. И по своим объектам, и по чужим…

– Весь день? Вы утверждаете, что вы были там весь день?

К чему агрессия? – Серрэйлер не мог этого понять. Почему Уайтсайд обращался с Крейгом Дрю как с главным подозреваемым? Бывали моменты, когда требовался жесткий допрос, но это был явно не один из них.

– Нет. Я поехал встретиться с клиентом – показать объект… Это было в новом районе в Сайдерхолс.

– Как его зовут?

– Ее. Мисс Брэдфорд…

– И мисс Брэдфорд это подтвердит?

– Я не знаю… Наверное… Я не знаю, что случилось.

– Случилось?

– Она не появилась. Я поехал туда и прождал полчаса, и она не пришла. Я не мог связаться с ней по телефону, так что вернулся в офис – это было уже примерно половина шестого. Так что я просто взял велосипед – я езжу на нем на работу – и отправился домой.

– Как вы добирались до Сайдерхолс?

– Я взял одну из машин – у нас есть несколько корпоративных автомобилей. Я не мог проехать на велосипеде весь путь туда и обратно, тем более это выглядело бы непрофессионально.

– Уж наверное. Удивительно, что мисс Бедфорд…

– Брэдфорд.

– Ах да, мисс Брэдфорд – звучит так, будто ей самое место на конкурсе Мисс Великобритания, да? Удивительно, что она не пришла, не оставила вам сообщение, вы не могли с ней связаться. Так странно. Вам не кажется?

– Нет. Такое случается. У нас бывают те, кто просто тратит наше время.

– А, понятно. Значит, она такая? Эта невидимая женщина?

За всю свою профессиональную жизнь в качестве старшего офицера Саймон Серрэйлер никогда не отчитывал младшего офицера в присутствии гражданских лиц. Он старался не делать этого даже в присутствии коллег, хотя иногда это бывало необходимо. Но он как никогда был близок сейчас к тому, чтобы сделать выговор Грэму Уайтсайду в присутствии Крейга Дрю и его отца, который снова зашел, чтобы предложить еще кофе, и так и остался стоять в дверях, когда они отказались.

Крейг посмотрел на своего отца. В его глазах стояли слезы. Его лицо пылало. Но прежде всего он выглядел обескураженным. Он не понимал, почему его так долго мурыжат, что значат эти вопросы, что он сделал плохого.

«Ничего, – хотел сказать старший суперинтендант, – вы вовсе не сделали ничего плохого». Потому что он в это верил. Крейг Дрю не убивал свою жену. Если раньше у Саймона еще и были какие-то сомнения – и то только тень сомнений, – теперь их не осталось. Крейг Дрю не был убийцей.

Он поднялся. Уайтсайд еще несколько секунд сидел, доедая очередное пирожное.

– Мы остановимся на этом, Крейг. Спасибо вам за сотрудничество, и мне правда жаль, что мы сюда пришли. Вы понимаете, что нам, возможно, понадобится задать вам новые вопросы, если появится какая-то информация? Если будут новости, то мы, разумеется, свяжемся с вами. У нас есть фотография вашей жены, и в городе появятся постеры, как мы вам и говорили. Вас это, вероятно, расстроит, но нам это может очень помочь. Люди задумываются, когда видят постер, они что-то вспоминают и часто приходят к нам.

– Вы должны сделать это, – сказал Крейг заплетающимся языком. – Вы должны. Я понимаю.

– Спасибо. Спасибо вам за кофе. О, и если вы захотите поговорить со мной, или вспомните о чем-нибудь, что может показаться нам полезным, вот моя карточка, там мой номер, рабочий и мобильный. Даже не задумывайтесь, сразу звоните мне.

Рука Уайтсайда потянулась к тарелке с пирожными, но под тяжелым взглядом Серрэйлера он с недовольным видом убрал ее в карман и вышел из дома вслед за ним.

Десять

Они договорились провести день вместе еще месяц назад. У Лиззи уроки по четвергам заканчивались в три, а Хелен взяла на работе отгул.

Все утро она занималась тем, что разбирала свою одежду. Она распределила ее по трем кучам: что она никогда не надевала, что она надевала редко и что она надевала часто. Внезапно набралось три мешка вещей, которые можно было отдать на благотворительность, один – чтобы отнести на помойку, и один – чтобы сдать в химчистку. Все остальное, вычищенное и возвращенное на вешалки, отправилось обратно в шкаф, где образовалось многообещающее свободное пространство.

Она встретила Элизабет у школьных ворот – впервые за бог знает сколько лет, – и они поехали в Бевхэм. Через три часа и кучу сумок с покупками спустя они, вернувшись в Лаффертон, пили кофе с поджаренными булочками в новой пекарне в Лэйнс.

Все это время Хелен удавалось держать разговор в русле одежды и обуви, иногда сворачивая в сторону поступления в университет и девочки, которая ходила за Томом как хвостик.

В пекарне было тихо. Наплыв посетителей – покупателей из соседних магазинов, офисных работников, молодых людей, женщин, встречающихся за ланчем, – происходил с момента подачи первого утреннего кофе в 10:30 и длился до полудня, когда особой популярностью пользовался чай. После семи случался еще один. А сейчас только несколько человек сидели за стойкой. Они заняли столик на приступке у окна с видом на Лэйнс, в конце которой виднелся собор. Хелен чувствовала себя довольной – довольной тем, что она с дочерью, довольной покупками, довольной всем.