Страница 3 из 98
— Господа адепты святого батюшки, позвольте совершить экскурс в историю, — еле сдерживая ярость, зашипел на сухопутных офицеров бывалый моряк. И, получив одобрительные кивки, поведал: — В эпоху Пунических войн, когда римляне сокрушили флот Карфагена, на галеры вертикально устанавливали высокие помосты с острым шипом на конце — так называемые вороны. При сближении с противником, широкий и длинный помост падал на борт вражеского корабля, вгрызаясь острым клювом в чужую палубу. Римляне шли на абордаж и вырезали моряков. Никто не мог противостоять римской пехоте. В решающем сражении, в свалке кораблей, флот Карфагена был уничтожен простыми пехотинцами.
— Ну, изучали мы Пунические войны ещё в училище, — пожав плечами, вспомнил историю древнего мира Кондрашов, не понимая, к чему клонит капитан.
— А почему римляне отказались в дальнейшем от столь эффективных штурмовых конструкций? — с усмешкой спросил моряк.
— Достойных врагов в Средиземном море не осталось, — предположил полковник.
— Врагов у римской империи всегда было предостаточно, — отрицательно покачал головой капитан и, зло оскалившись, выдавил сквозь зубы: — Сильный шторм утопил весь римский флот. Одним махом — всех! Не выжил никто.
— Очевидно, установленные помосты нарушили остойчивость узких галер, — задумчиво глядя на дымящие пароходные трубы, догадался генерал.
— Громоздкие конструкции стояли вертикально и не могли быть убраны с палубы в момент шторма, — победно улыбнулся профессионал. — В бурю паруса всегда убирают, но как сложить лопасти ваших огромных ветряных вышек? Ведь для мощных энергоустановок потребуется большой размах лопастей.
— Значит, лопасти должны быть парусиновыми и складными, — подмигнул капитану Беляев и отдал приказ: — Алексей Ильич, подключайтесь в качестве эксперта к работам Вито Лосано по созданию пароэлектрического флота.
— Высокие ветровые мачты всё равно нарушат остойчивость судна, — нахмурившись, попытался возразить сухопутному генералу капитан.
— Вот, Алексей Ильич, и поработайте над возникшей проблемой, как опытный моряк, — положил ладонь на плечо капитана Беляев. — Разработайте конструкцию телескопических или складных мачт, а испанец с батюшкой займутся электрикой и моторами. Не то, утопят ваш новый корабль сухопутные профаны.
— Мой новый корабль?
— Ну, милейший, вы же не пойдёте в услужение к аборигенам, — озорно подмигнув, рассмеялся Беляев. — Наш «Морской казак» уйдёт на американских торгах «с молотка». И господин Ронин вас с радостью возьмёт капитаном на новейшую… плавучую мельницу.
Лебединский задумался, грустно вздохнул и признался:
— Да уж, лучше быть капитаном ходячего ветряка, зато русского.
— Вот и озаботьтесь, Алексей Ильич, о внешнем дизайне и мореходности новейшего скоростного транспорта. Вам на нём самому по океану ходить.
— А ведь, пожалуй, идея батюшки–анархиста неплоха, — загорелись глаза у, почти уже в отставке, капитана первого ранга. — Ибо на чёртовом «ветряке» можно даже в кругосветку махнуть. Запас угля нужен только при мёртвом штиле. Да и то, заряженные в порту аккумуляторы, какое–то время, приличный ход поддержат. А уж если одновременно запустить паровой двигатель и электрический, то за «морской мельницей» и боевому фрегату не угнаться. Очень скоростной торговый клипер получится!
— Это метко подмечено. С контрабандным грузом на борту часто потребуется от фрегатов удирать, — пророчески предрёк контрразведчик. — Казаки по буржуазным законам жить не будут.
— А знаете, господа офицеры, мне служить под командованием отпетого авантюриста даже нравится, — честно признался капитан. — Не всегда понятна логика поступков казака, зато дерзость замыслов потрясает. И удивительно — Сыну Ведьмы всегда благоволит фортуна.
— Бог или дьявол тоже на его стороне, а то и оба разом, — задумчиво покачал головой Кондрашов. — Главное, что казак–шаман теперь за всех обездоленных русских бьётся.
— Да-а, не простой у нас атаман, — расправил кончиками пальцев усы генерал. — Прям чародей какой–то. Одни его чары с управлением ветра чего стоят. Вон, как сумел лихо дымовую завесу перед морским конвоем поставить.
— Ваша правда, Иван Тимофеевич, — склонил голову полковник контрразведки. — Если обнаружение английской эскадры и уничтожение береговой батареи ещё можно как–то списать на действия разведчиков–диверсантов в рядах врага, то фокусы с ветром никакой логики не поддаются.
— Вы заметили, господа офицеры, как чёртов казак ходит по палубе, когда с кем–либо ведёт увлечённую беседу? — решил поделиться наблюдением капитан.
— Всегда крадётся бесшумно, как дикий кот на мягких лапках, — кивнул Беляев. — Видно, научился у японских ночных убийц к врагу подкрадываться. Вот и вошло в привычку.
— Нет, господа, обычно казак старательно топает каблуками, — отрицательно покачал пальцем внимательный капитан. — И лишь только, когда теряет контроль над обычной походкой, отвлёкшись на беседу, начинает, будто, парить над палубой. Однажды я проследил с капитанского мостика за тем, как шаман вместе с Вито Лосано пересекли полосу мокрой палубы. Цепочка следов от подошв испанца была видна, а сапоги святого батюшки отпечатков не оставили.
— И стул в кают–компании под шаманом не скрипит, — подтвердил давно примеченную странность контрразведчик. — Я, господа, куда мельче телом, чем наш рослый атлет, а без скрипа взгромоздить зад на расшатанную мебель не могу.
— Ну, значит казачий пастырь действительно святой, — улыбнувшись, развёл руками генерал. — И нечего к чудотворцу придираться. Пользуйтесь благами, которые он дарит народу. Будем считать Алексея, как думает и вся его казачья паства, бескрылым архангелом, посланным господом богом на грешную землю. Ведь даже евреи признают его святым мессией.
— Хотя наш батюшка больше смахивает на восточного факира, — Кондрашов усмехнулся, покачал головой и поведал друзьям–офицерам ещё один занимательный случай на поднятую тему странностей Сына Ведьмы: — Вчера вечером захожу в каюту господина Ронина. Он сидит на полу, скрестив ноги, и медитирует с закрытыми глазами. А перед ним лежит ворох тонкого каната, перепутанный в замысловатый клубок. Спрашиваю: «Чем, батюшка, занимаетесь». Отвечает: «Да вот, учусь морские узлы завязывать». Встал, отшвырнул ногой ворох каната в угол каюты и занялся со мной изучением азов шпионского ремесла. А когда я уже уходил, то случайно обратил внимание на отброшенный клубок канатов. И знаете, что заметил?
— Верёвки исчезли? — покрутил в воздухе пальцами капитан.