Спартак. Гладиатор

Он вошел и запер дверь на засов. Девушка улыбнулась:

– Как там твой конь, накормлен и напоен?

– Вполне, – ответил он с довольным видом.

– Ты так заботишься о нем…

– Забочусь. Он носил меня или был рядом больше пяти лет непрерывной войны.

– Пять лет войны – это много.

– Поэтому я и вернулся домой. Чтобы повесить меч на стену и немного пожить спокойно. А вместо этого поступаю ровно наоборот. – Он криво усмехнулся. – Признаюсь, я не удивлен. Всадник частенько делает так со мной, а ему лучше знать.

– И все же я сожалею, – сказала Ариадна, чувствуя себя еще хуже.

– Мы уже это обсудили. Вмешаться – мое решение. «Так же, как и войти в селение, несмотря на то что меня узнали».

– Это так, – признала она. Потом добавила: – Я даже не знаю, как тебя зовут.

– А я – как тебя, – с улыбкой ответил он.

– Ариадна. – Она покраснела.

– Для меня честь познакомиться с тобой. Я Спартак.

Девушка нахмурилась. Она откуда-то знала это имя, но не могла вспомнить, откуда именно.

– И сколько же ты отсутствовал?

– Около восьми лет. Ты здесь не настолько долго.

– Да. Всего шесть месяцев.

– Когда Котис принялся докучать тебе?

– Практически с самого моего приезда. До сих пор мне удавалось отбиваться, но сегодня он почему-то решил, что с него довольно. Он якобы приглашал меня на ужин, но это была лишь видимость. Чтобы он…

– Могу себе представить, – перебил ее Спартак. – Я знал, что этот сукин сын – убийца, но что он еще и насильник? Мир определенно станет лучше без него. – «И если Всадник пожелает, конец его вонючей жизни положит мой клинок».

– Так, значит, слухи правдивы?

– О да, – с горечью ответил он. – Когда Рес, предыдущий царь, умер, Котис убил его сына и наследника. Ситалк, мой отец, должно быть, попытался вмешаться, потому что его тоже убили.

– Твоего отца убили? – в ужасе спросила Ариадна. – А откуда ты узнал?

– Встретил в полумиле от ворот мальчишку, который гнал стадо. Разговорить его было нетрудно. Я сомневался, верить ли его рассказу, но один из стражников оказался давним товарищем отца. Он все подтвердил. Как и друзья, с которыми я успел наскоро переговорить.

– Мне очень жаль. – Она хотела коснуться его руки, но внезапно смутилась.

Спартак нахмурился еще сильнее:

– Ничего, вскорости Котис и Поллес, кем бы он ни был, пожалеют об этом.

У Ариадны перехватило дыхание.

– Что ты собираешься делать?

– Мне сказали, что Котиса терпеть не могут. Большинство воинов ненавидят его лютой ненавистью, и преданы ему лишь его телохранители. Сколько их там, около сотни?

Все еще не веря собственным ушам, Ариадна кивнула.

– Если я сумею убедить шестьдесят-семьдесят человек последовать за мной, мы их одолеем.

Его серые глаза лучились уверенностью, и сердце Ариадны исполнилось надежды.

«Благодарю тебя, Дионис!»

– Именно об этом я молилась.

Спартак приподнял брови:

– Ты тоже замышляла свергнуть царя?

– И что с того? – парировала она. – Он всего лишь тиран!

– Я смотрю, ты отважна. – Спартак взглянул на нее с одобрением, и сердце девушки затрепетало. – Так ты поможешь?

– Всем, чем только смогу. Я посоветуюсь с богом, но не сомневаюсь, что он хотел бы, чтобы Котиса лишили власти.

– Хорошо. С твоего позволения, именно это я и скажу воинам.

Ариадна встревоженно уставилась на него:

– Ты уходишь?

– Пока что нет. Побуду тут примерно до полуночи. Если Поллес со своими людьми до этого времени не появятся, значит они придут не раньше утра. А я пока отдохну. У меня был долгий день.

Ариадна перехватила его взгляд, брошенный на шкаф, в котором она держала продукты.

– Прости. Ты, должно быть, проголодался в пути.

– Я не прочь поесть.

– Сейчас я что-нибудь принесу. – Чувствуя на себе его взгляд, Ариадна нарезала хлеба и козьего сыра и положила их на тарелку, потом добавила немного холодной ячменной каши из закопченного железного котелка. – Больше у меня ничего нет, разве что еще вода.

– Этого вполне довольно. – Спартак нетерпеливо протянул руку.

Пока он истреблял еду, Ариадна прокралась к двери, прижала ухо к толстым доскам и стала прислушиваться. Ничего, кроме обычного дружного собачьего лая. Уже хорошо. Не зная, что бы еще сделать, она достала запасное одеяло и отдала Спартаку. И заметила, как он взглянул на ее кровать.

– Даже и не думай. Полежишь на полу.

– Конечно. – Он явно удивился. – Я другого и не ожидал.

Смущенная его уверенностью – или это была самоуверенность? – девушка улеглась на кровать не раздеваясь и натянула на себя одеяло.

– Приятного сна.

Спартак обошел комнату и задул все лампы, кроме одной. Бросив плащ у двери, он достал меч из ножен и положил рядом. А потом сел, опершись спиной на стену, плотно завернулся в плащ и закрыл глаза.

Почти сразу же Ариадна поймала себя на том, что смотрит на Спартака. Его красивое лицо наполовину освещал трепещущий огонек лампы, наполовину же оно находилось в тени, и это придавало ему таинственный вид. Волосы были коротко подстрижены, на римский манер. С прямого носа на левую щеку спускался едва заметный шрам. Квадратный решительный подбородок порос густой щетиной. Привлекательное, но и жесткое лицо. Впрочем, Ариадна не сумела отыскать в нем сходства с типами вроде Поллеса или Котиса.

«Может ли так быть, что его послал Дионис?» – подумала она. Это была очень соблазнительная мысль. Не появись этот воин, она сейчас замерзала бы в метели или упала в одну из пропастей, тянущихся вдоль дороги, и разбилась. Девушка вознесла своему богу благодарственную молитву, а потом постаралась успокоиться. Нужно было отдохнуть, сколько получится. Завтра будет новый день.

В десяти шагах от нее Спартак безмолвно общался со своим любимым божеством, фракийским богом-всадником, тем, кого не называли по имени: «Я прошу защиты твоего щита и меча для нас обоих. Пусть воины прислушаются ко мне, когда я приду к ним». Его мольба шла от всего сердца. Много лет жизнь Спартака состояла лишь из сражений, убийств и изучения римской тактики. За последние два часа все изменилось самым неожиданным образом. Его надежды на теплый прием рассыпались прахом. Теперь он стремился отомстить за убийство отца. Ему, возможно, предстоит стать цареубийцей.

Спартак глубоко вздохнул. Таковы уж пути богов. С годами он научился выдерживать удары, которые обрушивала на него жизнь, но этот оказался сокрушительнее большинства прочих. «Я, как и всегда, склоняюсь перед твоей волей, Великий Всадник». Он украдкой взглянул на Ариадну, и его ожесточенное лицо смягчилось. Не все, что произошло с момента его возвращения, стоило сожаления.

Ариадна очнулась ото сна, в котором Спартак заключил ее в объятия. Потрясенная, она села, прижимая одеяло к груди. Спартак уже стоял у двери, пряча меч в ножны.

– Хорошо ли спалось?

– Д-да, наверное, – пролепетала она, ненавидя свои покрасневшие щеки и лихорадочно стучащее сердце.

– Ты красивая.

Ариадна потрясенно уставилась на него:

– Что ты сказал?

– Что слышала. Самая красивая женщина, какую я только видел.

– А ты, значит, привык их сравнивать? – поинтересовалась она, пряча под сарказмом свое смущение.

– Конечно, – с ухмылкой отозвался он. – Как и всякий мужчина.

Обезоруженная его честностью и польщенная, Ариадна кивнула на дверь:

– Слышал ли ты что-нибудь?

– Нет, ничего. Мне пора идти.

Реальность вновь обрушилась на нее, и в животе что-то болезненно сжалось.

– Ясно. Как я узнаю, что произошло?

– Ты услышишь шум боя. А вскоре после этого станет ясно, кто победил.

Ужас сдавил Ариадне горло. Ей хотелось попросить Спартака не уходить, но она знала, что это было бы бесполезно. Он был преисполнен мрачной решимости. Девушка позволила себе зачерпнуть сил из этой решимости.

– Да сохранят тебя боги.

– Всадник был добр ко мне все эти годы. Я верю, что так будет и дальше. – Взгляд серых глаз остановился на девушке, и Спартак улыбнулся. – А потом я был бы рад узнать тебя получше.