Джек Ричер. Гость

– Давай остановимся где-нибудь и перекусим, – предложил Ричер.

– Еще слишком рано.

Он сверился с часами. Времени уже было час дня.

– Не разыгрывай из себя героя, черт возьми. Тебе необходимо влить внутрь не меньше пинты кофе.

Ламарр хотела было возразить, но затем сдалась. Ее тело внезапно как-то обмякло, и она снова зевнула.

– Ну хорошо, давай остановимся.

Проехав еще с милю, Ламарр свернула на площадку для отдыха, скрытую за деревьями. Она остановила машину и заглушила двигатель. Некоторое время они сидели во внезапно наступившей тишине. Ричеру довелось повидать сотни подобных стоянок: образчик дешевой архитектуры, насаждаемой федеральным правительством в пятидесятые годы, оккупированный точками быстрого питания, устроившимися в скромных помещениях под яркими, кричащими вывесками.

Выбравшись первым на холодный, сырой воздух, Ричер потянулся, разминая затекшие члены. За спиной ревело оживленное шоссе. Ламарр неподвижно сидела в машине, и Ричер направился в туалет. Выйдя оттуда, он нигде ее не увидел. Он вошел в здание и занял очередь в буфет. Ламарр присоединилась к нему через минуту.

– Ты не должен был так поступать.

– Как так?

– Уходить от меня.

– Почему?

– Потому что у нас для таких, как ты, есть определенные правила.

Она произнесла это без намека на шутку. Ричер пожал плечами:

– Хорошо, в следующий раз, когда я отправлюсь в сортир, я захвачу тебя с собой.

Ламарр даже не улыбнулась:

– Просто предупреди, и я буду ждать за дверью.

Пока очередь неспешно продвигалась вперед, Ричер решил, что вместо бутерброда с сыром возьмет бутерброд с крабовым мясом, хоть он и дороже. Платить-то все равно не ему. К бутерброду Ричер добавил кружку черного кофе на двадцать унций и сдобную булочку. Оставив Ламарр возиться с бумажником, он выбрал столик. Когда она присоединилась к нему, он насмешливо поднял кружку:

– Предлагаю выпить за несколько веселых дней, которые нам предстоит провести вместе.

– Не несколько дней, а столько, сколько потребуется, – поправила Ламарр.

Ричер пригубил кофе, думая о том же.

– Что означает трехнедельный цикл? – спросил он.

Ламарр остановила свой выбор на бутерброде из хлеба с отрубями и сыра. Услышав вопрос, она мизинцем смахнула с уголка губ крошку.

– Точно мы не знаем. Три недели – очень странный промежуток. Никак не связанный с луной. Трехнедельных циклов нет ни в одном календаре.

Ричер проделал в уме несложные арифметические расчеты.

– Девяносто одна цель, по три недели на каждую, – чтобы расправиться со всеми, убийце потребуется пять с четвертью лет. Чертовски долгосрочный проект.

Ламарр кивнула:

– Мы рассматриваем это как доказательство того, что продолжительность цикла обусловлена внешними причинами. Предположительно убийца работал бы быстрее, если бы у него была такая возможность. Поэтому мы считаем, что его работа связана с трехнедельным графиком. Вероятно, он две недели работает, затем неделю отдыхает. Эту неделю убийца тратит на то, чтобы выследить жертву, подготовиться и совершить преступление.

Ричер увидел открывшуюся перед ним возможность.

– Похоже на то.

– Итак, кто в армии работает по такому графику?

– С такой регулярностью? Различные дежурные части. Две недели боевой готовности, неделя отдыха.

– А кто находится на боевом дежурстве?

– Морская пехота, некоторые сухопутные части. – Помолчав, он сглотнул комок в горле. – И спецназ. – Интересно, клюнет ли Ламарр на приманку?

Она клюнула.

– Спецназ должен знать изощренные способы убийства, верно?

Ричер недовольно посмотрел на свой бутерброд. Похоже, крабовое мясо было сделано из тунца.

– Не совсем. Могут убить бесшумно – да, без оружия – да, без предварительной подготовки – да. А вот о том, чтобы убивать, я ничего не слышал. Наш приятель старается не оставить никаких следов. А спецназовцев действительно учат убивать, это точно, но им наплевать, будет ли кто-нибудь впоследствии ломать голову над тем, как именно они сделали свое дело.

– Что ты хочешь сказать?

Он положил бутерброд.

– А то, что я не знаю, кто это делает, почему и как. И не представляю себе, как я могу это узнать. Это ты у нас большой специалист. Ты изучала в университете декоративное садоводство.

Ламарр застыла с поднятым бутербродом.

– Ричер, нам не нужно твое нытье. Нам нужно от тебя дело, и ты знаешь, на что мы готовы пойти ради этого.

– Я знаю, на что вы грозитесь пойти.

– Ты хочешь рискнуть, понадеявшись на то, что мы не станем осуществлять свои угрозы?

– Если у Джоди хоть один волос упадет с головы, знаешь, что я с тобой сделаю?

Ламарр усмехнулась:

– Ричер, ты мне угрожаешь? Угрожаешь федеральному агенту? Ты только что снова нарушил закон. Глава восемнадцать, параграф А-три, раздел четыре тысячи семьсот два. Ты сам громоздишь обвинения против себя.

Он отвернулся и ничего не ответил.

– Помоги нам, и все будет в полном порядке, – продолжила она.

Допив кофе, Ричер посмотрел на нее поверх края кружки. Спокойно, бесстрастно.

– Тебя заботит вопрос морали? – спросила Ламарр.

– При чем тут мораль?

Внезапно ее лицо изменилось. По нему пробежала тень смущения, и оно чуть смягчилось.

– Понимаю. Меня в свое время это тоже беспокоило. Окончив академию, я не могла поверить в то, что мне действительно придется заниматься всем этим. Но Бюро знает, что делает. Я уяснила это быстро, очень быстро. Тут главное – практическая целесообразность. Как сделать лучше максимально большому количеству людей. Когда нам бывает нужна помощь, мы сначала обращаемся с просьбой, но, можешь мне поверить, мы обязательно добиваемся своего.

Ричер молчал.

– Вот во что я теперь верю, – продолжила она. – Но я хочу, чтобы ты знал: не я предложила оказать на тебя давление, угрожая твоей девушке.

Ричер молчал.

– Это была мысль Блейка. Не стану ругать его методы, но лично я не пошла бы таким путем.

– Почему?

– Потому что у нас и без того хватает женщин, над которыми нависла опасность.

– Тогда почему ты не остановила Блейка?

– Не остановила? Он ведь мой начальник. И мы работаем в правоохранительном ведомстве. Основное ударение на слове «правоохранительное». Однако мне все же хочется, чтобы ты знал: будь моя воля, все было бы иначе. Потому что нам с тобой нужно работать вместе.

– Это извинения?

Ламарр ничего не ответила.

– Неужели? Наконец-то?

Она поморщилась:

– Наверное, это максимум того, что ты от меня услышишь.

– Ладно, и на том спасибо.

– Теперь мы друзья?

– Друзьями мы с тобой никогда не станем, – сказал Ричер. – Можешь забыть об этом.

– Я тебе не нравлюсь.

– Хочешь, чтобы я был честен с тобой?

Она пожала плечами:

– Нет, наверное. Мне от тебя нужна лишь твоя помощь.

– Я готов стать посредником, – сказал Ричер. – Я согласился на это. Но ты должна сказать мне, чего конкретно ты хочешь.

Ламарр кивнула:

– Мысль о войсках специального назначения пришлась мне по вкусу. Первым делом тебе нужно будет заняться именно этим.

Ричер отвернулся и стиснул зубы, чтобы не улыбнуться. Пока что все шло хорошо.

Они провели на площадке для отдыха целый час. И только к концу этого часа Ламарр начала расслабляться. Когда время истекло, ей даже не хотелось возвращаться в машину.

– Хочешь, я сяду за руль? – предложил Ричер.

– Это машина Бюро. Ты не имеешь права управлять ею.

Однако вопрос снова вверг ее в нервное состояние. Схватив сумочку, Ламарр резко встала. Ричер отнес грязные подносы и догнал ее у дверей. Они молча прошли к «бьюику». Ламарр завела двигатель, выехала со стоянки и влилась в поток машин.

Вернулись ворчание двигателя, приглушенный шум дороги, негромкий свист ветра, и через минуту Ричеру уже стало казаться, что никакой остановки не было. Ламарр сидела в том же положении, прямая, напряженная. Ричер развалился справа от нее, глядя на мелькающие за окном пейзажи.