Страница 5 из 18
– Да, здравствуйте.
– Здравствуй. Присаживайся вон туда, – она указала на парту в первом ряду по соседству с каким-то прыщавым очкариком с огромной копной рыжих волос.
Кивнув, я занял отведенное мне место, а рыжеволосый, как испуганный зверек, забился в самый угол нашей парты. Я усмехнулся: очевидно, репутация детдомовца идет далеко впереди меня.
– Дорогие дети! – певучим голосом начала учительница.
– Ксения Степановна, мы уже вообще-то в одиннадцатом классе, какие же мы дети? – отозвался темноволосый коренастый парень со второго ряда.
– Вы для меня всегда будете детьми, Ковальчук. Даже, когда вам будет по тридцать, – улыбнулась женщина. – Я рада приветствовать вас в новом учебном году. Впереди непростое, но интересное время: экзамены, поступление в ВУЗы, кто-то, возможно, переедет в другой город. Так что давайте наш последний совместный год проведем максимально плодотворно и сразу настроимся на серьезную работу, хорошо?
Пока учительница говорила, я внимательно рассматривал своих одноклассников. Они все были холеные, счастливые и почему-то казались младше детдомовских сверстников. Может, из-за выражения лиц? Они не смотрели исподлобья и совсем не выглядели настороженными, как большинство ребят из интерната.
Чуть позже мне стало ясно: мои новые одноклассники отличались от нас, детдомовцев, тем, что у них было детство. Нормальное детство с родителями, уютным домом и чувством защищенности. В этом, собственно, и заключалась огромная разница между ними и нами.
– Ребята, в этом году у нас в классе новый ученик, Ярослав Калашников, – объявила Ксения Степановна. – Ярослав, встань, пожалуйста, расскажи пару слов о себе. Чем ты увлекаешься? Какие предметы любишь? Какой спорт предпочитаешь?
Утомленно вздохнув, я нехотя поднялся на ноги. Если честно, меня уже порядком подзадолбало это "Ярослав, расскажи о себе". В каждом новом коллективе одно и то же. Откуда взрослые взяли эту дурацкую моду? Ну что путного человек может поведать о себе, когда тридцать пар незнакомых глаз буравят его любопытными взглядами?
– Увлекаюсь видео-играми. Любимый предмет – математика. Из всех видов спорта предпочитаю баскетбол, – спокойно ответил я на поставленные вопросы.
Судя по образовавшейся паузе, учительница рассчитывала на более пространный ответ, но, поразмыслив, решила меня не мучить и начала урок.
– Давайте по традиции несколько человек расскажут стихотворения, выученные наизусть за лето. Кто хочет быть первым?
Поднялось несколько рук.
– Выходи, Малыгина, очень интересно послушать, что ты выбрала на этот раз, – с широкой улыбкой проговорила Ксения Степановна.
Стройная девушка с кофейными волосами поднялась с места и легким шагом двинулась к доске. Она была вся такая воздушная и тоненькая, что я невольно задержал на ней взгляд подольше.
– Я хочу рассказать стихотворение Роберта Рождественского, – мягко произнесла она.
Голос у нее был чистый, звонкий и немного грустный.
Человеку надо мало:
чтоб искал
и находил.
Чтоб имелись для начала
Друг – один
и враг – один…
Я никогда не любил поэзию, а про Рождественского, если честно, вообще слышал только краем уха. Но, черт возьми, из уст этой кареглазой девчонки стих звучал чудесно!
– Очень душевно, Алиса, спасибо, – похвалила Ксения Степановна. – Кто следующий?
Мои одноклассники читали стихи Фета, Тютчева и еще кого-то там, но, надо признать, довольно посредственно. Я бы и сам так смог. Эта Алиса Малыгина задала высокую планку, и никто так и не смог до нее дотянуться.
Заканчивая урок литретуры, учительница предупредила, что в течение нескольких занятий каждый из нас должен будет рассказать понравившееся стихотворение. Еще одна непростая задачка мне в копилку.
Дальше по расписанию у нас была химия. Выяснилось, что моего соседа по парте зовут Паша Корчагин, и, походу, он тут местный ботан.
– Я не кусаюсь, – наконец сказал я, когда Павлик весь урок опять проторчал на противоположном краю парты.
– Да я и не думал… – пробубнил он себе под нос.
– Все ты думал, – усмехнулся я. – Вы же уже в курсе, что я детдомовский, да?
– Ага, Ксения Степановна нам на первое сентября об этом сказала. Но сразу предупредила не заострять на этом внимание, – не поднимая на меня глаз, сообщил Корчагин.
– Ясно. Давай, Павлик, рассказывай, что у вас тут и к чему?
– В смысле? – он вскинул на меня непонимающий взгляд.
– Яйца свисли, – поддразнил его я. – Про одноклассников своих рассказывай. Кто с кем, кто против кого, кто главный, кто обиженный.
Мне казалось, что я разговариваю с пятилетним ребенком. Павлик с таким подозрением косился на меня, что мне пришлось состряпать самое добродушное выражение лица, на которое я способен.
– Ну… Вот это Глеб Тарасов, – Павлик кивнул на здорового белобрысого детину на второй парте. – Он спортсмен. Боксом занимается.
– Он тут у вас главный?
– В смысле? – опять не понял Павлик.
– Да что ты заладил? В смысле да в смысле, – закатил глаза я. – В прямом!
– Здесь нет таких понятий, как главный, – поправив очки, ответил Павлик. – У нас демократия.
– Демократия, блин. Ладно, поехали дальше. Вон тот мажор кто? – я перевел взгляд на лощеного парня, рядом с которым стояла группа нервно хихикающих одноклассниц.
– Это Борис Антюшин, все девочки в школе по нему сохнут, начиная с седьмого и заканчивая одиннадцатым, – вещал Корчагин.
– Папка богатый? – догадался я.
– Дед. Он в свое время запатентовал разработку в области нефтехимии и хорошо на этом заработал. С тех пор у них денег куры не клюют.
– Прикольно. А вот про эту что скажешь? – кивком головы я указал на воздушную девчонку, которая декламировала стих Рождественского.
– Это Алиса Малыгина. Она хорошая: всегда помогает и со всеми запросто общается, несмотря на то, что ее отец – сам Александр Малыгин.
– А кто это? – заинтересовался я.
– Ну как же? Александр Малыгин – учредитель ООО "РусПродукт". Им и хлебный, и молочный заводы принадлежат. А еще куча других предприятий в нашем городе, – пояснил Павлик.
Да, конечно, я знал эту компанию. Она была спонсором нашего детского дома, поставляла продукты питания. Надо же, значит, Алиса – настоящая богачка.
Я еще раз посмотрел на девушку: минимум косметики, длинные темные волосы, аккуратный носик, придающий ей сходство с лисичкой, и бесподобные, отливающие янтарем глаза. Она была похожа на добрую фею осеннего леса.
Затем я заметил, что ее соседка, розовощекая блондинка, как-то плотоядно поглядывает на меня. Я задержал на ней взгляд, и девчонка, смущенно захлопав ресницами, перевела внимание на свою тетрадь.
– А ты, выходит, Павлик, у нас самый башковитый? – вновь обратился я к соседу.
– Ну да, один из, – смущенно признался Павлик, уже в сотый раз поправляя свои очки. – У нас трое идут на золотую медаль: Игнат Баширов, Леся Самойлова и я.
Игнат, в отличие от Павлика, был крупным смазливым пацаном с тяжелым, как мне показалось, взглядом. Он сидел за партой ровно и со скучающим видом смотрел в телефон. Никогда бы не подумал, что он отличник.
А вот Самойлова выглядела как настоящая зубрилка. Страшная, словно атомная война, толстая, с длинными сальными волосами, напоминающими сосульки. Закрыв большими пальцами уши и слегка покачиваясь, она непрерывно молилась на учебник.
Остаток первого дня прошел довольно спокойно и без происшествий. Учителя меня не дергали, видимо, давали освоиться. Одноклассники со мной тоже не общались. Вели себя отстраненно и делали вид, что не замечают. Но я не расстраивался по этому поводу. Мне было плевать. В моей жизни случались ситуации гораздо хуже.
Глава 5
Алиса