Страница 15 из 18
Закончив с мытьем полов, Алиса вышла из комнаты, чтобы вылить воду и вернуть на место ведро с тряпкой. Семен Евгеньевич тихонько кряхтел на кровати.
– Как вы себя чувствуете? – спросил я.
– Лучше, сынок, лучше. Негодник-желудок отказывается работать, как положено. Но это ничего, поправлюсь, – вздохнул старик.
Я смотрел на этого пожилого человека, и впервые меня посетили мысли о скоротечности жизни. Мне казалось, что я буду молодым и здоровым вечно. Я не ощущал своего тела, оно было настолько крепким, что все раны заживали на мне, как на собаке. Я считал себя неуязвимым и думал, что так будет всегда. Мне и в голову не могло прийти, что собственное тело может быть тесной клеткой для души. Старое и больное, оно становится тяжелой ношей для самого человека.
То, что на смену позы можно потратить более двух секунд, представлялось мне невероятным. А невозможность самостоятельно передвигаться (как некоторые старики, которых я видел в общем зале во время мини-концерта) и вовсе казалась мне чем-то далеким и нереальным. Думалось, что такое никогда не случится со мной. Но, сидя напротив Семена Евгеньевича, я понимал, что от этого не застрахован никто.
И неожиданно я осознал, что, несмотря на то, что все это время я считал свою жизнь бестолковой и несносной, она таковой не была. Я был молод, крепок, здоров. У меня, в отличие от Семена Евгеньевича, впереди были десятки лет, за которые при желании можно много чего успеть.
Алиса бесшумно вошла в палату и, присев на стул рядом с дедом, взяла его за руку.
– Семен Евгеньевич, я сказала медсестре, что вам было плохо. Не следовало вам, конечно, блины есть, – вздохнула она. – Вы пока отдохните, а она чуть позже подойдет.
– Спасибо, дочка. От всего сердца спасибо, – улыбнулся Семен Евгеньевич. – Жаль, что как в прошлый раз не погуляли. Погода сегодня за окном чудесная.
– Да, погода – прелесть. Настоящее лето. Но вы не огорчайтесь, в следующий раз обязательно погуляем, – ласково поглаживая старика по руке, сказала Алиса.
– Ты приходи, обязательно приходи, дочка. Я тебя очень жду, – Семен Евгеньевич накрыл своей ладонью пальцы Алисы и ласково посмотрел ей в глаза.
Алиса усиленно закивала, и мне показалось, что ее глаза немного увлажнились. Сцена и впрямь была трогательная.
Распрощавшись с Семеном Евгеньевичем, мы вышли на улицу. Туда волонтеры вывели желающих погреть кости стариков и непринужденно общались с ними.
Был полдень, и жара стояла невыносимая. Я весь взмок, футболка прилипла к телу, да и есть хотелось нестерпимо. Но Алиса, по-видимому, не разделяла моих мучений. Порхала как бабочка от старика к старику и лучезарно им улыбалась.
Удивительная все-таки она девчонка. Никогда таких не встречал.
Глава 11
Алиса
Милые мои старички! Как я рада была всех их снова видеть! Думаю, нам правда удалось их развлечь. Ярослав держался молодцом. Иногда, глядя на его приподнятые от удивления брови, я еле сдерживала улыбку. Наверное, он вообще впервые общался с пожилыми людьми. Ведь у него не было ни бабушек, ни дедушек.
На обратном пути мы с ним шли позади всей группы волонтеров, и я достала из рюкзака бутерброды.
– Будешь? – спросила я, протягивая ему сверток.
– Давай, умираю с голоду, – радостно выдохнул Калашников.
Мы шли по узкой тропинке и наслаждались нежными прикосновениями солнца. Я всегда обожала лето и раннюю осень. Это время года было теплым, приветливым и радушным. Не то, что хмурая и вечно недовольная зима, которую я терпеть не могла. Холодно, зуб на зуб не попадает, брр. От одних мыслей о морозах мурашки по коже.
"Белово" находился в потрясающе живописном месте. Здесь можно писать вдохновляющие пейзажи, изображая русскую природу такой, какая она есть. Скромной, благородной, но в то же время чувственной.
Да, в наших краях не приживалась буйная растительность, характерная для Азии, не было пальм и лазурных вод, как в Южной Америке. Но в "белых березах" и "звонно чахнущих тополях" присутствовал свой непередаваемый словами шарм. Красота нашей природы была неброской, утонченной, немного суровой, но это этого не менее восхитительной.
– Алиса, смотри! Там что, река? – голос Ярослава прорезал мои мысли.
– Да, там есть небольшая речушка, – проследив за его взглядом, сказала я.
– Кайф! Пошли искупнемся! С меня уже тридцать три ручья стекло! – заявил мой одноклассник и сошел с дороги, двигаясь по направлению к реке.
– Ты что, Калашников, мы же уезжаем! Ребята не будут нас ждать, – я встала на месте и всплеснула руками.
– Брось, Малыгина, доедем без них! Когда еще такая погода будет? – не останавливаясь, бросил он мне через плечо. – Когда ты в последний раз купалась?
Меньше месяца назад я плавала в Средиземном море, но говорить об этом не стала. Ярослав уже удалился на приличное расстояние от тропинки, и я, постояв еще пару секунд в раздумьях, рванула за ним. На ходу написала Лизе сообщение, чтобы они ехали без нас.
Догнать парня было непросто, и я запыхалась. Теперь и по мне пот катился градом.
– Далась тебе эта река, – ворчала я, шагая по высокой траве. – Наверняка вода ледяная. Я вообще только ноги намочу, купальника-то у меня с собой нет.
– Зачем тебе купальник, Малыгина? – хрипло рассмеялся Ярослав. – Ты что, трусы с лифчиком не носишь?
– Трусы и лифчик – это вообще-то нижнее белье! – воскликнула я. – А купальник – это купальник.
– Ну а разница-то в чем? Кроме названия? – он игриво вскинул брови.
– Ну как… – его вопрос озадачил меня. – Разница… Она просто есть и все.
– Вот отсюда и растут ноги у шуток про женскую логику, – усмехнулся парень.
– Ну, слушай, когда одеваешь купальник, все окружающие знают, что на тебе плавательный костюм, и это не выглядит вызывающе. А когда ты ходишь в нижнем в белье, то ты просто полуголая. Как бы без причины. И из-за этого ощущаешь себя неловко, – попыталась объяснить я.
– Да вообще плевать, кто, что подумает, Алиса, – сказал Калашников. – Тем более, что из "окружающих" тут только я. А мне без разницы: купальник или нижнее белье.
Мы подошли к узкой реке с несильным течением. Вода была чистая и прозрачная. Подступ к реке казался довольно пологим, камней было мало, и на дне виднелся речной песок.
Я остановилась в паре метров от воды и стала снимать кеды с носками, чтобы попробовать воду ногами. Ярослав скинул со спины рюкзак и стянул с себя майку, уже второй раз за день обнажив свой атлетический торс.
При взгляде на его широкие плечи и кубики пресса, я невольно залилась краской. Слишком уж совершенным казалось его тело. Он провел рукой по волосам, и я заметила, как тонкие капельки пота струятся по его гладкой коже.
Затем Калашников принялся расстегивать ремень и стаскивать с себя джинсы. "Прекрати пялиться, сейчас он заметит. Хватит, Малыгина! Боже, да отвернись ты от него!" – орал на меня мой внутренний голос, но я все равно, как какая-то извращенка, косилась на Ярослава.
Оставшись в одних черных боксерах, Калашников подошел к воде. Я направилась следом.
– А вода гораздо теплее, чем я думал! – заявил он, зайдя в реку по щиколотку. – Попробуй.
Я сделала шаг, и ступней коснулась прохлада. Мое тело, изнывающее от жары, умоляло меня окунуться в освежающую воду.
Ярослав двинулся вперед и, оказавшись в воде по пояс, резко погрузился в нее с головой. Вынырнув, он смахнул с лица крупные капли и с довольной улыбкой повернулся ко мне.
– Вода обалденная! Иди сюда!
– Нет, мне и тут неплохо, – ответила я, переступив с ноги на ногу.
– Если ты сама не залезешь, я тебя сюда силой затащу. Это не шутка, – направляясь ко мне, заявил Калашников.
Мои глаза расширились. Неужели он серьезно? Ярослав приблизился ко мне и, обхватив сильными пальцами мое запястье, потащил на глубину. Я пыталась вырваться, но безуспешно: парень держал меня мертвой хваткой.