Страница 62 из 96
– Выходи. Пожалуйста.
Не поворачивая головы, Анна нащупала ручку и потянула дверцу на себя. Крылов не сопротивлялся. Достав сигарету, он оперся спиной о багажник и закурил. Сколько времени это продолжалось, никто из них не замечал: ни женщина с текущими по щекам слезами, тупо уставившаяся в ветровое стекло, ни мужчина, куривший без остановки.
Наконец, немного успокоившись, Анна взглянула на себя в зеркало и, словно очнувшись, заметила, что вся с головы до ног выпачкана в грязи. Открыв дверь, она вышла из машины и побрела в сторону дома, где находился выведенный наружу водопроводный кран.
Повернув голову, Костя проводил ее взглядом, затем закрыл автомобиль и пошел следом. Подойдя к ней, он молча взял из ее рук шланг. Так же без слов Анна подставила руки под струю холодной воды и, сполоснув их, сначала умыла лицо, затем стала очищать от грязи одежду и обувь протянутым Крыловым носовым платком.
– Повернись, – попросил он и, взяв платок, стал стирать налипшую грязь со спины.
Анна стояла не шевелясь. Из-за туч стали пробиваться солнечные лучи. Но то ли от ветра, то ли от того, что она наполовину промокла и руки долго были в холодной воде, ее стала бить мелкая дрожь.
Наконец отмыв все, что было можно, Костя закрутил кран, бросил шланг на землю и, подчиняясь внутреннему порыву, крепко прижал Анну к себе.
От всего пережитого ту уже просто колотило. Взглянув на ее посиневшие от холода губы, он молча взял ее за руку и повел в дом, где было тепло: работало газовое отопление и догорал растопленный утром для проверки камин.
Усадив ее на раскладушку перед камином, где обычно спал сторож, он сбегал в баню, принес чистые простыни, пару одеял и бутылку водки. Недолго думая, быстро ее раздел, уложил на раскладушку, укрыв одеялами, и налил полстакана спиртного. Анна безропотно подчинялась. У нее вообще не осталось никаких сил. Наблюдая из-под одеяла за языками пламени, лизавшими вновь подброшенные поленья, она, согревшись, незаметно для себя уснула.
Развесив мокрую одежду рядом с камином на собранные по комнатам приспособления, Костя, взглянув на спящую, вышел из дома и направился к машине. Вытянув грязный коврик, он нашел в багажнике тряпку и принялся отчищать сиденье.
Анна проспала больше двух часов. Неожиданно скрипнувшая дверца камина заставила ее открыть глаза. Вполоборота к ней на корточках сидел Костя и подбрасывал дрова.
– Который час? – спросила она.
Это были первые слова за весь день, которые услышал от нее Крылов.
– Почти четыре.
– Мне надо ехать. Саша будет волноваться. Катя у нее.
– Не будет, – успокоил Костя. – Я позвонил. Здесь мобильный берет.
– Голова болит, – простонала Анна. – В машине в сумке таблетки.
Крылов встал и поднес Анне сумку, висевшую на крючке у камина. Не удивившись, та достала косметичку и, пока искала нужную таблетку, Костя уже притащил бутылку минеральной воды.
Анна снова опустилась на подушку – голова просто раскалывалась, и проспала еще почти час.
Когда она открыла глаза, то сразу увидела Костю, спавшего сидя в невесть как оказавшемся здесь старом кресле. В камине тлели угли.
Тихо встав с раскладушки, Анна надела высохшую одежду и, повернувшись, заметила, что Костя открыл глаза и наблюдает за ней. Смущенно передернув плечами, она отвела взгляд и произнесла:
– Мне пора. Поехали?
– Поехали, – ответил он и добавил: – Я поведу. Тебе за руль нельзя.
Анна кивнула и пошла к выходу.
В город въехали спокойно в потоке возвращавшихся с дач машин. Костя ни слова не сказал о том, что едет без прав. Он их просто не взял с собой, рассчитывая утром на архитектора.
Когда машина свернула с дороги и подъехала к дому Кости, Анна вопросительно на него посмотрела.
– Катю забрать. И есть хочется, – пояснил он. – Зайдем? Саша будет рада.
– Господи, где вас носило? – прямо с порога, заглядывая им в глаза, спросила женщина.
Забыв предупредить Анну о вчерашнем разговоре, Саша после звонка Кости, узнав о том, что он также находится в строящемся доме, очень волновалась, но, увидев их вместе и наметанным глазом заметив перемены, произошедшие в Крылове, не могла скрыть радости.
– Посадила, Анечка? – спросила она, наблюдая за тем, как они ужинают.
– Посадила, – ответила та и отложила вилку. – Спасибо, Саша. Очень вкусно, но что-то есть не хочется. Пойду посмотрю, что делают дети.
Костя, не отрывая взгляда от тарелки, медленно пережевывал пищу.
– Ты ее не обидел? – не выдержав, строго спросила Саша, когда Анна вышла из кухни.
Вздохнув, Костя отодвинул в сторону пустую тарелку и попросил:
– Кофе сделай нам, пожалуйста.
Затем, встав из-за стола, поцеловал женщину в лоб и вышел вслед за Анной.
– Мама, можно я останусь у бабушки Саши? Ты всегда по утрам спешишь, на работу опаздываешь, – заныла Катя, едва ей напомнили, что пора домой. – А у Саши можно поспать подольше.
– Тетя Аня, – подхватил Олежка, – пусть Катя у нас останется.
– И правда, Анечка. Пусть остается, – произнесла подоспевшая Саша. – Ты устала, сама чуть больше поспишь, завтра на работу.
Анна, прислонившись головой к косяку двери, устало улыбнулась:
– Пошли, Катюша. Дяде Косте тоже отдыхать нужно.
– Пап, – быстро переключился на отца Олежка, – разреши Кате остаться, мы тебе мешать нисколечко не будем.
– Дядя Костя, – поняв, кто тут сегодня главный, протянула Катюша.
– Оставайся, – не в силах выдержать такого единодушного напора, согласился Крылов. – Если мама разрешит.
– Ма!.. Тетя Аня!..
– Ну что с вами сделаешь? – вздохнула Анна. – Оставайся, только если не будешь слушаться, сразу заберу.
– Будем слушаться! – закричали дети.
– Слушается, слушается, – успокоила Саша.
– Тогда я пошла, – повернулась она к двери.
– Я провожу, – быстро бросил ей вслед Костя.
И под одобрительный взгляд Саши стал переобуваться. Уже на лестничной клетке он, вспомнив о правах, вернулся на минуту домой. Достав из кармана пиджака документы, он нерешительно взглянул на Сашу и произнес:
– Прости меня за вчерашнее.
– Да простила уже, – улыбнулась женщина.
– Ты у меня самая лучшая в мире мать, – сказал Костя и уже в дверях добавил: – Если через час не вернусь, закрывай дверь.
– И не возвращайся, прямо сейчас закрою, – назидательно ответила женщина.
Поставив машину на стоянку, Костя с Анной молча дошли до нужного подъезда и остановились. Наконец, повернувшись к нему лицом, она произнесла, пожав плечами:
– У меня роза корни пустила. В бутылке.
– Какая роза? – не понял Крылов.
– Двадцать пятая. Помнишь, тогда, на Восьмое марта, я тебе говорила, что попытаюсь прорастить.
Костя улыбнулся, глядя себе под ноги, затем, оторвав взгляд от земли, взглянул на Анну:
– Вот и хорошо. Пошли.
– Куда?
– К тебе. Должен же я, толстокожий, посмотреть на это чудо природы! – заглянув ей в глаза, виновато улыбнулся Крылов.
Только через несколько секунд до Анны дошло, как ловко он нашел предлог зайти к ней в квартиру, и она, усмехнувшись, открыла кодовый замок. Следом за ней в подъезд зашел Костя.
Вернувшись среди ночи в спальню, в свете настольной лампы он заметил, что на плече у Анны, чуть выше локтя, темными пятнами на белой коже выделяются следы пальцев. Прикоснувшись к ним губами, он лег рядом и нежно ее обнял.
– Костя, не обижай меня больше, пожалуйста, – сонным голосом тихо попросила она. – Я не выдержу в следующий раз и сбегу.
В ответ Крылов вновь молча поцеловал ее, выключил лампу и крепче прижал к себе. «Только попробуй, я тебя везде найду. Если только не за океаном», – подумал он, засыпая.