Страница 19 из 96
У Крыловых к тому времени остро назрела такая необходимость, так как Ирина Антоновна была очень активной женщиной и старалась сопровождать мужа во всех командировках. К тому же она вела светский образ жизни, а поздний, хотя и долгожданный, ребенок вносил свои коррективы.
Саша привязалась к маленькому болезненному мальчику, отдавая ему всю свою невостребованную любовь. Костя отвечал ей взаимностью. Когда через много лет он заканчивал школу, а старших Крыловых переводили с повышением в Москву, он категорически отказался уезжать в другой город.
Как ни странно, родители недолго с ним спорили. Решив, что мальчику семнадцать лет и он вполне может принимать самостоятельные решения, – не настаивали. Подумав, что время все расставит по своим местам, они покинули Костю под присмотром Саши и двинулись покорять столицу, не особенно беспокоясь за сына. Саша с детства была для него второй матерью.
И вот теперь его вынуждали сделать выбор. Светлана с первого дня желала быть хозяйкой в доме. А так как настоящая свекровь была далеко и не особенно вмешивалась в их отношения, камнем преткновения стала Саша.
После того как на пороге Костю по очереди встречали или заплаканная Светлана, или слишком молчаливая, против обыкновения, Саша, он, не зная что делать, попытался несколько раз помирить обеих. Но у него ничего не получилось. Противостояние продолжалось.
В тот день, когда Костя, набравшись храбрости, решился предложить Саше пожить отдельно от молодой семьи, тем более что, благодаря усилиям Петра Олеговича, у нее к тому времени была однокомнатная квартира в тихом районе города, Саша сама позвонила ему на работу и сообщила, что не хочет больше вмешиваться в их жизнь. Оказывается, она уже устроилась на работу в детский сад недалеко от дома и просила Костю помочь перевезти вещи.
Он облегченно вздохнул, когда услышал эту новость. Любя его как собственного сына, Саша освободила его от трудного выбора.
Светлана ликовала. Костя, глядя на нее, был счастлив. И пусть часто не было ужина, а в самый неподходящий момент оказывались неглаженными рубашки – они начали жить самостоятельно. Изредка Саша звонила ему на работу, два-три раза в год он заезжал к ней в гости. Никто больше не вмешивался в их жизнь.
А потом неожиданно от инфаркта умер в Москве отец. За ним, с разницей в полгода, от инсульта скончался научный руководитель, следом мать. Все встало с ног на голову. Научная работа представлялась бесперспективной, материальной помощи ждать было неоткуда. Понемногу Костя стал подрабатывать экспертом по радиотехнике в образующихся, как грибы после дождя, фирмах, пока не понял, что пора открывать свое дело.
Он без сожаления оставил НИИ и с головой ринулся в бурлящее море бизнеса. Светлана продолжала работать старшим лаборантом. Но эта работа никогда ее не радовала. Особенно теперь. Она подолгу грустила, иногда плакала, оживая лишь с приходом Костиных друзей, среди которых был и Михаил Селиван. Но вскоре ей это тоже надоело, и она наконец согласилась на то, чего так долго ждал Костя, – родить ребенка.
Тяжелая беременность совпала с последним курсом университета. Костя не спал сутками, успевая зарабатывать деньги, развивать свою компанию, делать курсовые и договариваться о сдаче Светланиных экзаменов.
Олежка родился за несколько месяцев до защиты диплома. Хотя бы изредка, но Светлане тоже нужно было появляться на глаза комиссии. Срочно понадобилась няня, и Костя вспомнил о Саше. Светлана не возражала, понимая, что более надежного и преданного человека Крыловым не найти.
Саша согласилась не раздумывая. Несколько лет она провела как в забытьи, словно потеряв почву под ногами. Сейчас же она вновь чувствовала себя помолодевшей и всякий раз вскакивала по ночам вместе с молодыми родителями к Олежке, пока в конце концов не забрала его к себе в комнату.
Всем стало легче. Светлане – оттого, что можно было выспаться, не думать о том, что и как приготовить, постирать и погладить; Косте – оттого, что нужно было меньше помогать Светлане; Саше – оттого, что она вновь почувствовала себя востребованной. А маленькому Олежке – просто потому, что еще одним любящим его человеком оказалось больше.
Вчера Костя был уверен, что, сославшись на неотложные дела, не позвонит сегодня Селиванам. Слишком неожиданной была весть о присутствии в Киеве Светланы с мужем.
Покопавшись в дорожной сумке, он нашел аптечку, которую всегда предусмотрительно собирала ему в дорогу Саша. Зная о его недоверии к лекарствам, она всякий раз настойчиво клала небольшой кулек с таблетками, аккуратно переложенными и подписанными: от каких недугов, что и в каких количествах помогает.
Продолжая бесцельно валяться в кровати, он слышал, как хлопнула дверь в соседней комнате. «Анна ушла, – отрешенно подумал Костя. – Хорошая девушка, умная, интересная. А жизнь тоже не сложилась. Как Верка за нее вчера уцепилась! Неужели до сих пор понять не могут, что я однолюб. Любил только Светлану и люблю. А может, и не люблю уже. Не знаю. Но одно упоминание о ней до сих пор причиняет боль».
Костя вздохнул и решительно встал. «Ну, хватит, – приказал себе он. – Николай прав: от этой проблемы в кровати не спрячешься».
С этими мыслями он скрылся за дверью ванной.
Попрощавшись с сотрудниками офиса, со многими из которых она успела подружиться, Анна решила зайти к Николаю Степановичу Дербеневу. К сожалению, тот был на совещании.
– Может быть, ему что-то передать? – спросила секретарша Марья Петровна.
Хрупкая женщина внешне никак не соответствовала классическому и грозному имени-отчеству. Она хорошо чувствовала настроение своего начальника и поэтому с симпатией относилась к Анне.
– Нет, спасибо, – задумчиво ответила девушка. Ей искренне хотелось самой поблагодарить Дербенева за всю ту помощь и поддержку, какую он оказывал ей в течение этих напряженных дней.
Уже подходя к широкой стеклянной двери, Анна увидела обещанную Балайзером машину. Тяжело вздохнув, она вышла из здания и, оглянувшись, еще раз мысленно попрощалась со всеми, кто там остался.
Водитель был молчалив. Дорога до гостиницы заняла около пятнадцати минут. Быстро поднявшись в номер, Аня оставила пакет с вещами и, стараясь не задерживаться ни на минуту, покинула комнату.
Пока Анна ехала от офиса Дербенева, расстроенный Костя наконец решился набрать телефонный номер, записанный вчера Николаем.
– Да, алло, – тут же ответили на другом конце провода родным до безумия голосом.
У него перехватило дыхание.
– Костя, я знаю, что это ты. Не молчи, пожалуйста, – умоляюще попросила женщина.
– Да, это я. Здравствуй, – ответил он непослушными губами.
В горле пересохло.
– Здравствуй... – Светлана осеклась.
Как правило, во время их с Костей семейной жизни после приветствия всегда следовало «дорогой» или «милый». Сейчас эти слова она говорила другому человеку.
– Дербенев передал, что вы чего-то хотели, – нашелся Крылов.
– Да, мы очень хотим встретиться с тобой. Нам нужно поговорить. Я очень скучаю по Олежке, Костя. Я не видела его около двух лет. Ты не представляешь, как мне тяжело. Я знаю, что виновата перед ним... и перед тобой.
– Так в чем дело? Ты ведь сама выбрала такой вариант, – весь напрягшись, Крылов почувствовал, что перестает владеть собой. —
Я тебя не держал за руку, когда ты подписывала бумаги.
– Ты все еще злишься на меня, – Светлана замолчала, пытаясь найти нужные слова, чтобы не завести Костю еще больше. За годы семейной жизни она научилась предчувствовать его реакцию. – Но я прошу тебя, пожалуйста.
– Хорошо, – согласился Крылов.
Бывшая жена добилась того, чего хотела. Но, честно говоря, он неожиданно почувствовал, что сам хочет ее увидеть.
– Где и когда? У меня мало времени, я сегодня уезжаю.
– Я знаю. Мы остановились... – она назвала гостиницу. – Если хочешь, Михаил пошлет за тобой машину.