Страница 19 из 20
Зрение мое затуманилось из-за слез, и я произнесла прерывающимся голосом:
– Я тоже хочу защитить его, но не могу сейчас даже стоять на ногах…
К тому времени, как ребята вернулись, прошел почти целый час, и я чувствовала, что мои нервные окончания плавятся от напряжения.
Я лежала, закрыв глаза, на боку на диване, сознание мое было затуманено принятыми препаратами, когда вдруг услышала:
– Придержи дверь…
Сердце мое оборвалось, и мне показалось, что я умираю. Придержать дверь просят лишь тогда, когда несут что-то тяжелое…
Боже, Реми, мой сильный, безрассудный, прекрасный Реми.
Я даже перестала дышать, когда Диана пошла к двери, чтобы помочь, а потом я увидела…
Пит и Райли кряхтели, задыхаясь, пытаясь втащить Реми в комнату. Его ноги волочились по полу, голова свесилась вниз. Я видела лишь его темную шевелюру, внезапно меня охватили гнев и желание его защитить, и эти эмоции были настолько сильны, что я не бросилась на парней по одной-единственной причине – ноги у меня просто отказали.
– Ах вы сволочи! – воскликнула я.
Они переглянулись, но ничего не сказали, и тут я неожиданно услышала его голос, который звучал невнятно, но был полон решимости.
– Мне надо увидеть Брук.
– Держись, приятель, – прерывисто произнес Пит, когда они направлялись в нашу большую спальню.
– Она мне нужна, – повторял Реми тихим, прерывающимся голосом.
Диана поспешила помочь мне встать на ноги, и мы с ней последовали за ними. Клянусь, сердце в моей груди плакало от боли и сопереживания. Я ненавижу, ненавижу их за то, что они опять вкололи ему успокоительное!
Обнимая меня за талию, Диана помогла мне пройти, прихрамывая, в спальню, и мы увидели, что ребята раздели Ремингтона до трусов и теперь пытались уложить его в постель.
– Зайди с другой стороны, – скомандовал Пит, и Райли помог затащить Реми на кровать, стоя у дальнего ее конца.
– Рем, ну что прикажешь с тобой делать? – с укоризной произнес Пит.
Они с трудом разместили его на кровати так, чтобы он мог видеть меня, и подложили подушку ему под голову. Веки его были полуприкрыты. Он неотрывно смотрел на меня, пока Диана помогла мне взобраться на кровать, и при этом глаза его были полностью черными, в них застыло отчаяние. Я не переставала изумляться, насколько быстро эти его прекрасные глаза могли менять цвет. Как его тело могло полностью трансформироваться за несколько минут. Его большие загорелые руки бессильно лежали вдоль тела, но пальцы подрагивали, словно он хотел ко мне прикоснуться, и внезапно у меня самой пальцы заболели от такого же отчаянного желания дотронуться до него, чтобы утешить.
– С тобой все хорошо? – хриплым голосом спросил он, и в его темном взгляде были тревога и гнев.
Я просто чувствовала это физически. Он хотел пойти и защитить меня, а парни остановили его. В нем все кипело от ярости, поэтому я поудобнее устроилась рядом и натянула на нас одеяло.
– Просто прекрасно, – мягко произнесла я, обвив его плечи руками и поглаживая голову.
Я почувствовала, как напряжение постепенно отпускает его тело – он закрыл глаза и внезапно обмяк. Зарывшись лицом в его волосы, я изо всех сил вдохнула его запах и еще крепче обняла его, а он прижался к моему боку, устроив голову на моей груди, как на подушке.
– Я так тебя люблю, – прошептала я ему на ухо. – Отдохни, хорошо? Не бойся, ты теперь со мной.
– Похоже, этот сезон будет напряженным, – услышала я голос Пита.
Я понимающе кивнула, не в силах оторвать от Реми взгляд – его прекрасные ресницы отбрасывали тень на скулы, губы были слегка приоткрыты. Не удержавшись, я провела пальцами по его такому мальчишескому лицу, щекам, покрытым сексуальной легкой щетиной.
– Пойду-ка я заберу Лупе из спортзала – надо сказать ему, что наш парень не сможет прийти.
Пит наблюдал, как я массирую Реми голову, а потом принес мне воды и новый ледяной компресс и положил его на прикроватную тумбочку. Диана сказала, что нужно прибраться в гостиной, и ушла.
– Как ты себя чувствуешь? – спросил меня Пит.
– После всех этих таблеток гораздо лучше, – прошептала я, добавив: – Извини, что обругала вас.
– Прости, но мы вынуждены были так поступить… И этот негодяй там был… – Он сердито сжал губы и как-то странно на меня посмотрел.
– Ты единственная, кто может его успокоить, и в то же время единственная, из-за кого он так быстро слетает с катушек. – Пит вздохнул и посмотрел в окно на небольшой садик с кактусами перед нашей комнатой. – А Скорпион знает, что Ремингтон выходит из себя, если речь заходит о тебе. Вот и продолжает его провоцировать. Этот урод будет пытаться давить ему на психику, чтобы пробудить в нем зверя.
– Мы не можем, Пит, мы просто не можем позволить кому-либо воздействовать на него. – Я поцеловала Реми в лоб, вкладывая в этот поцелуй всю свою любовь и мысленно обещая, что никому никогда не позволю причинить ему вред.
– Ремингтон сейчас на пике формы, – отметил Пит. – Но ты его величайшая слабость. Ради тебя он пойдет на что угодно, проиграет бой, откажется от участия в чемпионате. Убьет ради тебя. Нашпигуется препаратами.
Я вытерла слезы и еще крепче притянула Реми к груди.
– Пит, прошу, больше не колите ему успокоительное. Мы попробуем найти какое-нибудь другое решение.
– Блин, да он сильнее пятерых здоровенных мужиков. И как, по-твоему, мы должны были его остановить? Позволь сказать тебе, если организаторы нынешнего чемпионата решат, что последний бой за звание чемпиона будет проходить в формате «до отказа продолжать бой», я уж не знаю, что и делать… – Он сокрушенно покачал головой и поднялся.
– Что ты имеешь в виду? Что это за формат такой?
Пит мрачно посмотрел на меня и вздохнул.
– Ладно, проехали. Но у Ремингтона явно бзик на почве Скорпиона. Реми благороден, но этого подонка он явно не собирается щадить – и если ему представится шанс убить его на ринге, не сомневаюсь, что он так и сделает. – Пит направился к двери. – А теперь я, пожалуй, пойду – надо найти нам новую гостиницу.
Я кивнула ему и жалобным голосом произнесла:
– Спасибо тебе. – И повернувшись к своему льву, пробормотала: – Давай-ка устроимся поудобнее.
Я стянула с себя одежду неловкими трясущимися руками и сняла с него трусы, потому что знала, что он любит спать обнаженным. Затем я снова прижала его голову к своей груди и принялась гладить его волосы. Поцеловав его в висок, я прошептала:
– Не бойся, я с тобой.
Дыхание его было медленным и ровным. Пальцы рук, лежавших вдоль тела, слегка подрагивали. Я взяла его руку и обвила ее вокруг своей талии.
– Тебе нравится так меня обнимать? – спросила я тихим голосом, вовсе не ожидая с его стороны ответа. Потом я устроилась поудобнее, положив руки на его плечи. Внезапно я представила его лежащим на больничной кровати, в тот день, когда ушла от него.
Он тогда был в полном смятении и депрессии и отчаянно пытался что-то мне сказать. А я была слишком напугана, чтобы остаться…
К моим глазам снова подступили слезы, и неожиданно у меня заболело все тело, причем не только в меcтах укусов. Казалось, внутри у меня все разрывается.
Я сглотнула, чтобы избавиться от тяжелого комка в горле, обняла Реми еще крепче и зарылась лицом в его волосы, отчаянно покрывая его голову поцелуями. Его дыхание было по-прежнему ровным, я же едва не задыхалась при воспоминании о случившемся. Я знала только, что моя боль проходит, когда я смотрю на него, чувствую его запах, прикасаюсь к нему.
Я провела ладонью по твердым мускулам его обнаженных плеч, а потом наклонилась и поцеловала его в ухо, а потом снова в гладкий, теплый висок. Его запах, как всегда, подействовал на меня опьяняюще, и я наклонила голову, чтобы понюхать его шею, пройдясь пальцами по его спине, кубикам пресса, провела губами по точеному подбородку.
Он пробормотал что-то нечленораздельное, и пальцы его дрогнули. Я взяла его за подбородок рукой и запечатлела нежный поцелуй на губах.