(Не) по любви

– Итак, что выбираешь? – поторапливал Энтони. Ощущая стояк, несмотря на изрядную дозу спиртного. Инстинкты его обострились! И запах, что прежде казался едва уловимым, теперь стал отчетливей. Это был запах победы!

– Может быть… завтра? – произнесла она нерешительно. Её тонкие пальцы терялись в складках фаты. Грудь, упакованная в два слоя жемчужной ткани, тревожно вздымалась.

Тони вполне мог прервать болтовню, и вздернуть её. Без предисловий и ласк! Но короткий миг удовольствия – это ничто, в сравнении с тем, каким упоительно-сладким был её страх. Граничащий с паникой, он отражался в огромных глазах! Кэтрин храбрилась, пытаясь держаться уверенно. Но уже понимая, что выхода нет.

– Ты в курсе, почему брачная ночь называется первой? – уточнил Энтони. – Не завтра, не вчера. А сегодня!

Кэтрин шумно сглотнула:

– Я… мне нужно в туалет!

– Сходишь после, – равнодушно ответил Энтони. Закройся эта стерва в туалете, и ему не удастся выманить её оттуда.

– Мне очень надо, – стыдливо озираясь, сказала она.

– Мне тоже! – он улыбнулся, ожидая, какую еще отмазку отыщет её глупый мозг.

– Я так устала, – она утомленно вздохнула.

«Еще бы», – подумал Энтони. Целый день быть эпицентром внимания – такое испытание под силу не каждому. Общественность куда сильнее интересовал выбор Энтони, нежели он сам. Они изучали её, задавали вопросы, вынуждали смотреть в объектив. Благо, в какой-то момент Пол Торрес принял «удар» на себя. И предоставил невестке собственный локоть. А Тони в то время угощал своим членом одну из поклонниц…

– Это не отнимет у тебя много сил, – произнес он игриво.

Её губы дрогнули. Она облизнула их, перебирая глазами предметы. Несмотря на внешнее хладнокровие, внутри у неё бушевал ураган. Энтони чувствовал это! Он видел, как тело её напряглось под мерцающей тканью. Казалось, еще немного, и она закричит, швырнёт в него вазой за тысячу долларов. А оставшийся в руке осколок приставит к своему горлу.

– Хорошо, – вдруг сказала она, глядя перед собой. Развернулась и неожиданно быстро направилась вверх.

Сбитый с толку такой переменой в её настроении, Тони двинулся следом. Преодолев в абсолютном молчании спираль из ступеней, они оказались на площадке второго яруса. Здесь коридор, разветвлялся, предлагая на выбор четыре двери.

– Направо, – проинформировал Энтони, решив отложить экскурсию по дому до лучших времен.

Кэтрин, повинуясь, бесшумно приблизилась к двери. Она шла, не оглядываясь, пряча лицо за прозрачным воланом фаты. В полутьме коридора похожая на привидение. И в какой-то момент Энтони даже поймал себя на том, что не верит в реальность происходящего. Эта девушка здесь? Она и в самом деле его жена? Или же все это – плод его буйной фантазии?

На пороге, когда дверь распахнулась, она тихо вздрогнула. Было трудно понять, что ввело её в ступор. Страусиные перья в напольной вазе? Невероятных размеров панно на стене? Или кровать, с балдахином из грубого льна? Тони и сам поначалу ощущал себя гостем, пытаясь привыкнуть к навязчивой экзотичности «спального места». Кэтрин застенчиво озиралась по сторонам. Она запрокинула голову, изучая потолок, зашитый циновкой. Но теперь, растеряв по дороге сюда свою смелость, не решалась касаться вещей, а только смотрела на них. А Тони смотрел на неё… Ощущая пульсацию крови.

– Раздевайся! – хрипло выдохнул он и закрыл деревянную дверь.

От звука его голоса Кэтрин вздрогнула. Покосилась в сторону кровати, и только крепче сжала сплетенные на груди руки.

– Помочь? – спросил Тони, теряя терпение. И пошел на нее, заставляя попятиться.

– Нет! – вскрикнула Кэтрин, оказавшись напротив постели. – Я сама.

Сказав это, она отвернулась, завела руки за спину, пытаясь нащупать застежку. Но пальцы заметно дрожали, и процедура разоблачения давалась с трудом. Когда Тони подошел к ней вплотную, когда почувствовал эту близость по-новому… Когда неожиданно сам для себя ощутил, как слабеют конечности от позабытой уже, и такой отвратительно сладостной жажды. Он вдруг понял, как сильно боится. Боится не дать слабину, а утратить контроль над собой! Эта девушка пробуждала в нём потаенные желания. От которых даже сам Энтони приходил в тихий ужас…

Он сгрёб в охапку фату и швырнул на кровать. Затем, уцепившись за ворот, рванул его в стороны. Крючки поддались, громко треснули нити, и платье распалось на части, обнажая дрожащую спину. Она дышала порывисто, и, кажется… плакала? Но теперь ему было плевать! Лишь коснувшись её шелковистой кожи, Энтони уже не мог остановиться. Он стащил с неё платье и замер, отступая назад. В теплом свете изгиб её хрупкой спины будоражил сильнее любой обнажёнки. Из прически рассыпались пряди волос. Ему захотелось освободить их, любуясь, как каштановый водопад покроет плечи и грудь…

Но вместо этого он подошел и грубо толкнул на кровать. Кэтрин вскрикнула и перекатилась на спину. Она попыталась подняться, но Тони поймал её ногу.

– Мы оба знаем, что я это сделаю! – процедил он сквозь зубы, – Будешь послушной девочкой, и будет не больно. Почти.

Кэтрин сверкнула глазами, и осталась лежать в неестественной позе, подставляя его ненасытному взору прикрытые тонким кружевом прелести. Он изучал их, ощупывал взглядом, одновременно снимая костюм. Пиджак был отброшен в сторону. Вскоре к нему присоединилась рубашка, а после – и брюки с трусами.

Он ухмыльнулся, поймав её взгляд! И, пресекая попытку к бегству, накрыл своим телом… Все, что было после, слилось для него в один бесконечный экстаз! Пребывая на грани оргазма, Тони думал, как бы сберечь свой запал и не кончить ей прямо на трусики. Но снять их терпения не хватило! Он сдвинул пальцами край кружевного белья и утонул ими в нежной податливой плоти. Её губки слегка увлажнились и легко пропустили его в глубину. Где, сжимаясь, пульсируя, ожидала заветная щель.

Он с упоением вспомнил, каким невыносимо хрупким казалось под ним её стройное тело. И как отчаянно она противилось близости! Извивалась и плакала, пытаясь «обжаловать приговор». Но, ощутив его пальцы внутри, замерла. Он шептал ей слова, призывая расслабиться. Может нежно, а может быть грубо. Все смешалось, слилось! А потом…

Тони двинул ногой спинку кресла, упрекая себя. Было стыдно. Он, конечно, и раньше чудил! Но тогда результат был не важен.

– Ой! Мистер Энтони! – прокричала Мартина.

Женщина замерла на пороге. На пухлом лице отразился то ли восторг, то ли испуг. Тони пришёл в себя молниеносно, поняв, куда устремлен её взгляд. Он метнулся к кровати и схватил первое, что попалось под руку.

– Мистер Энтони, – повторила она, чуть краснея, – Вам меня совсем не жаль? У меня же слабое сердце!

– Прости, Мартина! Я забыл, что сегодня твой день, – ответил ей Тони, пряча утреннюю эрекцию в ворохе белой фаты.

Женщина лукаво сощурилась. И уже собиралась уйти. Но Тони окликнул её:

– А где…, – начал он и осекся.

Мартина вмиг оживилась, поняв о ком речь:

– Миссис Кэтрин? Так гуляет в саду, – она кивнула в сторону окна и всплеснула руками, – Я так рада за вас, мистер Энтони! Вы – прекрасная пара!

В ответ он нахмурился:

– Ты серьезно?

– Да, конечно! – удивилась Мартина, – Миссис Кэтрин чудесная девушка!

– А… я? – с легкой обидой напомнил ей Энтони. – Разве я – не чудесный?

Мартина шутливо смутилась.

– Вы просто чудо! Образец мужской красоты! – она еще раз, как будто бы невзначай, быстрым взглядом оценила его с головы до ног.

– Я ж не только про внешность, – Тони пошарил глазами, пытаясь отыскать свою одежду.

– А что еще? – озадаченно продолжала служанка. – Вы – самый благородный мужчина из всех, что я знаю!

Энтони снисходительно улыбнулся, но спорить не стал.

– Остальные с тобой не согласны, – заметил он с легкой досадой.

– А кто – остальные? – осведомилась Мартина. Она наклонилась и подняла с пола брюки с трусами. Расправила их, изучая. – Я больше ни у кого не спрашивала! Мне хватает и того, что я знаю вас лично.