Бесчувственная

О нём я много, чего слышала от инспектора, да и слухами земля полнилась, но я никогда не видела его лица, только вот искренне и от всей души пообещать, что я не буду дразнить хищника, я не могла. Именно от него зависел мой путь на свободу, и тот факт, что даже в полиции не знали о нём многого, включая его способности, а ещё друга, улыбающегося сейчас во все клыки, говорил не в пользу следствия.

─ Мне нечего терять, ─ самоуверенно заявила я, а потом заметила на столе завтрак, и даже напряжение, возникшее из-за близости незнакомца, было забыто.

Стакан воды, который я по рекомендациям врача должна обязательно выпивать с утра, уже стоял на столе вместе с завтраком, какой мне снился только в самых голодных снах, поражая воображение. Голод, как ни странно, я могла испытывать. И это было настоящим издевательством, потому что, если уж быть откровенной, я предпочла бы познать боль в худших её проявлениях, чем переживать за свой алчный желудок, требующий пищи, как бездна.

─ Вы всё-таки стащили мою медкарту, ─ себе под нос пробормотала я, тут же потянувшись к воде и опустошив стакан под любопытным взглядом, а после решила уже ни в чём себе не отказывать, игнорируя препятствие.

Спрыгнула на пол, что мне позволили, видимо, от удивления, уселась за стол, уже как полагается и, наплевав на манеры, так быстро начала поглощать исходящую паром кашу с фруктами, что у кого-то отвисла челюсть.

─ Эй, полегче, прелесть! ─ наконец, вернулся в сознание незнакомец, пока я со скоростью машины зачерпывала всё новую и новую ложку. ─ Никто не отберёт у тебя еду…

─ Я не могу этого знать, ─ с набитым ртом ответила я, гадая, почему меня решили покормить. ─ Может, это лишь разовая акция.

И я почти одним махом доела всё так, будто больше и правда не увижу еды, но этот тип не знал истинной причины. Но ведь не объяснишь же ему, что это вовсе не из-за страха остаться без пищи вовсе — просто мне вряд ли посочувствуют, узнав, как отец предпочитал держать меня в «нужной» форме. Так что я закончила быстро, борясь с желанием облизать тарелку.

─ Спасибо. Добавки попросить будет слишком большой наглостью? ─ спросила после, гадая, представится ли мне загадочная тень.

Он хмыкнул, как мне показалось, всё ещё шокированный поведением пленницы, однако хорошо владел собой, чтобы демонстрировать свои эмоции первой встречной.

─ Расскажи немного о своей особенности, Наяра, ─ сказал, как прорычал, и я поняла, что он тоже не простой маг — скорее всего, оборотень.

Пожав плечами, я не увидела в вопросе ничего криминального, тем более, лучше меня самой вряд ли кто-то мог бы поведать эту историю, и, собственно, поведала.

─ В том возрасте, когда у всех нормальных детей просыпалась магия, моя предпочла захрапеть и перевернуться на другой бок, а вместо себя предложить мне эту… «особенность». Сперва я просто перестала чувствовать запахи и вкусы, потом кожа стала совсем не чувствительной к любым раздражителям, включая солнечный свет и даже ветер, каким бы сильным он ни был. Так что визиты врача стали очень частыми, особенно в определённые дни месяца, ведь я могу уйти к праотцам просто от потери крови и даже не заметить, ─ усмехнулась я, уловив, как он нахмурился. ─ Кстати, все предыдущие похитители просто не успевали узнать о моих проблемах, но вот вы уверены, что справитесь?

─ Это уже не твоя забота, ─ послышалось мрачное от хозяина дома, и мой мир резко погрузился во тьму вновь.

3

Я стоял рядом и не мог перестать наблюдать за ней.

Хотелось вмешаться сразу, едва Рысь позволил себе распустить лапы, и я сам не сумел объяснить, почему так жжёт в груди при виде этой картины, ведь сам пообещал ему свободу действий. А он и был рад, глядя на неё так, словно собирался сожрать.

Сама же она ела так, будто серьёзно опасалась, что еды не хватит, и это натолкнуло на совсем бредовые мысли. Неужели девица, так тщательно следящая за фигурой, отказывающаяся от десертов и одержимая спортом, способна набрасываться на пищу, как дикое животное, которое морили голодом месяцами?

Но выглядело всё именно таким образом, и это сбивало с толку. Что-то было не так с девчонкой, и дело тут вовсе не в её, как сказал друг, «особенности», о которой она так спокойно рассказывала — чутьё твердило, что я многого не знаю, не вижу картинку целиком, а я обязан знать всё о своём враге.

─ Что ж, поболтаем в другой раз, ─ предпочёл откланяться Рысь, неожиданно понятливо оставляя нас наедине, хотя я был уверен, что он захочет остаться, и в первый миг я даже не сразу понял, что делать со своей заложницей.

Вот она здесь, в моей огромной клетке, идеально подготовленной персонально для дочери врага, но что делать дальше? Власть над кем-то опьяняет лучше любого алкоголя, а чужой страх доставляет ни с чем несравнимое удовольствие, вот только сегодня боязнь этой девицы, горящая на моей коже, сегодня почему-то не радовала. А Наяра меня действительно боялась. Боялась так сильно, что я бы мог выпить скользкий страх и избавить её от него… Но зачем? Мне нужно совсем не то.

Вместо этого я шагнул ближе, словно примагниченный её ароматом и не смог удержать при себе руки. Пальцы сами потянулись к оголившемуся плечу, с которого упала шёлковая ткань халата, огладили нежную плоть, сравнимую с бархатистостью цветка, и я чуть не сорвался с цепи, чуть не набросился на неё, в последний момент удержавшись на самом краю.

Нет… Я не имею права быть одурманенным ею.

И сегодня она поймёт, что управлять мной и играть в игры не получится, как бы сама Наяра на то ни надеялась.

Он находился где-то очень близко.

Это нервировало настолько, что наспех съеденный завтрак едва не попросился обратно, но я постаралась держать себя в рамках, и даже когда вновь ощутила слабое, едва-едва различимое покалывание в районе плеча, не вздрогнула.

Этот человек… нет, этот мужчина действовал на меня так, как не действовал никто, и даже разделяй нас пуленепробиваемое стекло, боюсь, я не перестала бы испытывать к нему какой-то первобытный, животный страх, расползающийся по венам кислотой. И дело было вовсе не в его происхождении. Просто существо по прозвищу Палач было на слуху у каждого в столице, и если народ боялся его за конкретные заслуги, я не могла постичь собственного ужаса рядом с ним. Словно интуитивно знала, на что он способен на самом деле.

─ Уже придумали, что со мной делать? ─ вырвалось раньше, чем я хорошенько обдумала свои слова, но поздно было брать их назад.

Воздух сделался гуще, и его стало очень не хватать в лёгких, будто этот мужчина заполнил собой всё пространство.

─ А ты со всеми такая бесстрашная? ─ вкрадчиво спросил он.

─ Просто меня слишком часто похищали, а вообще, характер у меня не самый милый, это правда. Так как? Придумали?

Давай, разозли его, Най, и этот зверь устроит тебе сладкую жизнь в заточении…

Судя по очередной паузе, Палач в этот самый момент решал, не прибить ли меня сейчас и не отправить ли по почте отцу какую-нибудь часть моего тела уже сейчас, и пока его воображение наверняка рисовало самые жестокие картины, я воспользовалась этой паузой.

─ Почему Вы накормили меня? Почему не заперли где-нибудь в подвале?

На честный ответ я вовсе не рассчитывала, и, тем не менее, всё же его услышала.

─ Потому что ты нужна мне сильной и здоровой, ─ непередаваемым тоном произнёс он, и если бы во мне имелась уверенность, точно сказала бы, что моё тело сейчас покрылось мурашками. ─ Я вовсе не собираюсь причинять тебе какой-либо вред… А вот за других говорить не могу, ─ загадочно добавил, и его шёпот скользнул по коже обещанием, которое я почти почувствовала. ─ Ты и сама прекрасно знаешь, сколько врагов у твоего папочки, так что мне нет нужды измываться над тобой.

У меня не осталось возможности как следует обдумать эти слова и проникнуться угрозой — а это точно была она — потому что послышался перестук острых шпилек, и я поняла, что к нам присоединилась женщина.