Бесчувственная

─ А друг такой же горячий?

─ Я не сказала, что он горячий!

─ Ладно, не обращая внимания, ─ отмахнулась она. ─ Но я думаю, ты сможешь осуществить задуманное.

─ Как?

─ Используй свои женские чары.

─ Мы всё ещё говорим обо мне?

─ Ерунда! У всех нас-девочек есть это где-то глубоко внутри, и даже если ты брутальная лысая байкерша с кучей пирсинга и жаргоном, как у портового грузчика, у тебя всё равно имеется своё очарование, ─ назидательно подняла палец она. ─ К тому же, как-то ведь мужики вокруг тебя крутились, хотя ты ничего и не делала?

─ Тут, скорее, немаловажную роль сыграла моя недоступность и суровый отец. А мы обе знаем, что если тебе что-то запрещают, это хочется получить ещё больше.

─ Возможно, но это не наш случай. Тебе необходимо сделать так, чтобы он ни о чём, кроме тебя думать не мог. Дышал только тобой, и вообще, раз у него такой друг, сыграй на инстинкте защитника. Будь хрупкой ланью, и тогда ни один из них не сможет устоять — это главное правило женских романов.

Её энтузиазм как всегда поражал, но я не могла винить в этом подругу — она не знала, с кем я имела дело.

─ Ами, мы не в романе, а я самая настоящая пленница. В любой момент они могут просто сделать что-то действительно ужасное.

─ Так поспеши и пользуйся этим самым моментом! Я сама прибью тебя, если будешь так отчаянно тупить… Люблю тебя. Держись там! ─ Это всё, что она успела добавить перед исчезновением, а я даже попрощаться не смогла, возвращаясь в свою реальность, и какое-то время неподвижно сидела, снова ощущая, как время вернуло свой привычный бег.

На этот раз я чувствовала себя лучше, по сравнению с прошлым, и даже не упала в обморок, но вот нельзя было сказать ничего о моём психическом состоянии. Даже пока болтала с Ами, эта отчуждённость никуда не делась, и как только я вновь оказалась в мире настоящем, стало лишь хуже.

Вольт обеспокоенно заглянул мне в глаза, но я беззаботно улыбнулась ему, не обращая внимания на холодок, пробегающий по венам. Ещё некоторое время просто сидела, обдумывая слова подруги, но мысль самой начать соблазнять Палача вызывала оторопь. Отвращения не было, а вот подумать, что начну изображать из себя роковую женщину или того хуже — беззащитную жертву, без нервной дрожи не получалось.

─ Это же даже звучит смешно…

Через пару мгновений я уже об этом и думать забыла, отправившись готовить обед. В холодильнике ещё оставалось полно еды, так что я взялась за готовку, надеясь, что не переборщила со специями, и мои старания в этот раз хотя бы оценят. А когда результаты трудов меня порадовали, накормила нетерпеливо крутящегося рядом кота, перекусила сама, вымыла оставшуюся посуду, и даже настроение с чего-то поднялось…

А к вечеру меня накрыло.

Я чётко уловила момент, когда в груди будто взорвалась цистерна с горючим, и я с трудом устояла на ногах.

«Грязная… Распущенная…» ─ вспыхивало в сознании, а внутри я горела.

Меня сжирала ненависть к самой себе от того, что позволяла трогать себя этому Райдену, и как реагировало моё тело. Казалось, будто я снова заложница в собственном доме, а мужские потные ладони лезут под одежду, и я ничего не могу сделать, чтобы остановить Эдварда.

«Маленькая дерзкая сучка, ─ ухмылялся он тогда, касаясь своими губами моей шеи, пока удерживал магией, чтобы не шевелилась и не звала на помощь. ─ Всё равно моей будешь… Папочка тебя не спасёт!»

В те жуткие мгновения беспомощности я старалась просто вытерпеть всё, хотя хотелось орать во всё горло. Хотелось расцарапать этому уроду лицо, но доказать, что мне отвратительна его близость…

В те жуткие мгновения я не могла сделать ничего, но сейчас меня никто не сдерживал.

И я закричала, что было сил, свернувшись на полу.

Я проснулся от того, что кот выл.

В последний раз он издавал такие дикие, выворачивающие наизнанку душу звуки, когда Силь не стало, и Вольт просто не мог перестать оплакивать её, вынуждая меня напиваться сильнее. Ещё толком не успев понять, что эти события просто не могли повториться, я вскочил, как ошпаренный, забыв о своих ранах, и мозгу понадобилось время, чтобы включиться.

─ Кто врубил будильник? ─ не сразу очнулся и Рай, но в отличие от меня, быстро понял, что происходит. ─ Наяра?

─ Что-то не так.

Ноги нас обоих не слушались, а тело от лекарства казалось размякшим и тяжёлым, однако это не помешало ринуться к ней, держась за стены и друг друга. Злость на то, что нас так подло усыпили, даже не успела проснуться, а вот жажда убийства пробуждала ото сна дремлющего зверя, потому что стоило оказаться в эпицентре звуков и средоточия гнетущих эмоций, я готов был крушить всё вокруг.

Наяра обнаружилась на полу в её спальне, и от вида сжавшейся хрупкой фигурки истошно кричащей девушки, где-то за грудиной стало нестерпимо больно, а тело само устремилось вперёд. Я сжал отчаянно сопротивляющуюся девчонку, и сам удивился, сколько усилий мне понадобилось, чтобы просто не задохнуться от того, какую бездну негатива она транслировала и как сильно не хотела, чтобы к ней прикасались вновь.

─ Отпустите! Отпустите меня!!!

─ Тихо, ─ прижав так тесно к себе, как мог, я посмотрел на Райдена, и, судя по заходившим желвакам, тот всё осознал сразу.

─ Я так противен тебе? ─ спросил он, встречаясь взглядами с Наярой.

Она застыла в моих руках, задыхаясь, и мне огромных усилий стоило не прогнать причину её неприязни к самой себе.

─ Мне противны обстоятельства, ─ ответила она севшим голосом. ─ Мне противна сама эта ситуация. Мне противен тот факт, что Вам плевать на мои чувства — я просто тело. Уверена, Вы бы и дальше зашли, не подействуй лекарство!

Рай злился, и я был уверен, злился на себя.

─ Наяра…

─ Вы же видели мои воспоминания… Видели ведь? Так с чего Вам показалось, что мне понравится, если меня просто обездвижить и сделать всё, как Вам хочется? Ну да… Я же дочь врага. Просто мясо, с которым можно не церемониться. ─ В воздухе разлилась горечь, и мне пришлось сильнее стиснуть Наяру, чтобы ненароком не убила нас всех рикошетом.

Вчера Райдену удалось вытянуть из её воспоминаний достаточно, чтобы я понял, как Ная жила, и мне было совсем не ясно, как всё обернулось таким образом. Но я обязательно всё выясню…

─ Выйди, Рай, ─ видя, что в его присутствие девчонка не успокоится, приказал я. ─ Просто уйди, будь добр! Хоть раз сделай, как тебе говорят!

Хлопнув дверью напоследок, он всё же послушался, оставляя наедине — даже кот предпочёл исчезнуть, не выдерживая больше подобного всплеска эмоций. Ная больше не кричала, но её трясло, как в лихорадке, отнимая последние силы, и как только проблема покинула помещение, из девчонки словно выбили дух. Она почти отключилась, и мне пришлось забрать часть негативной энергии, поделившись крупицами собственной.

─ Запомни, это совершенно нормально, если тебе нравится что-то, что делает мужчина, но это совсем не обязывает тебя отвечать ему взаимностью, ─ вновь прижав её, втолковывал я, пользуясь этим временным затишьем, а зверь ворчал, требуя преподать урок Райдену, а потом найти и Эдварда. ─ Если эта мразь принуждала тебя, в этом нет твоей вины. Ты не виновата в том, что привлекла чудовище. Слышишь?

Она неуверенно кивнула, вцепившись в мои плечи так сильно, что наверняка останутся синяки, и хоть я ненавидел, когда женщины оставляли на мне следы, в этот раз что-то было по-другому. Мне нравилось ощущение её ногтей, и я поймал себя на мысли, что совсем не против узнать, какие ещё отметины она может на мне оставить. От этого в штанах стало нестерпимо тесно, и я заставил Наяру оседлать меня, чтобы почувствовала.

─ Что Вы… ─ тут же испугалась она, но я не собирался давать ей передышку.

─ Ты.

Страх нужно испытать снова, пока свежи воспоминания — это непреложная истина. Иначе тебя сожрёт и размотает ошмётки, оставив от тебя лишь трясущуюся оболочку, а это никому не принесёт пользы.