Задохнись моим прахом

– Какую еще подработку?

Врач встал слева, положил руку мне на спину и повел вперед по коридору.

– Видите ли, – начал он, – по результатам наших тестов с мисс Трейнор, мы выявили у нее тяжелое посттравматическое расстройство. Это не удивительно конечно, учитывая где она побывала, у нас теперь пол больницы с таким диагнозом лежит. Но у вашей пациентки есть особенность – она ни с кем не разговаривает. Ни с кем, с кроме вас.

Мистер Дьюитт остановился и начал пристально смотреть на меня. Будто гипнотизировать. Стало не по себе. Я была готова согласиться в этот момент на все, что он предложит, лишь бы поскорее закончить этот диалог.

– Она рассказала мне о вашем вчерашнем разговоре. О том, как Вы начали говорить о дне, когда все началось. Мисс Хатти, я хотел бы попросить вас разговаривать с Лав Трейнор как можно чаще. Насколько позволяет ее состояние, конечно же.

– Разговаривать? – переспросила я, – но как? Я же не вы, я не знаю…

– А у вас это и так здорово получается. Ее лечащий врач рассказал мне, что вчера, во время утреннего обхода, прервал как раз ваш диалог, который показался ему очень бодрым. На его же вопросы пациентка отвечала быстро и коротко. Как будто хотела, чтобы вы вернулись.

Я стояла в ступоре до тех пор, пока он снова не заговорил. Даже не знала, что ответить. С одной стороны мне было интересно общаться с Лав. Но не нанесу ли я ей вред?

Мистер Дьюитт проводил меня прямо до ее палаты, пока я была в своих размышлениях. Наверное боялся, что я передумаю на полпути. Но я лишь проговаривала внутри себя те вопросы, которые буду ей задавать. И ее ответы. И мои ответы на ее ответы.

В общем я опомнилась только когда вошла в палату и увидела Лав. Она мне слегка улыбнулась. Улыбался ей и рядом стоящий психотерапевт, только шире и наиграннее. Удостоверившись, что я не собираюсь от нее сбегать, он тут же попрощался с нами и закрыл за собой дверь.

– Как ты, Лав? – спросила я.

Мне показалось, что начинать с порога расспрашивать ее будет некрасиво, поэтому включила все свое воспитание.

– Хорошо, – ответила она, – на завтрак была запеканка. Я не особо люблю молочку, но эта была очень даже вкусной.

Неплохо! Контакт все еще есть. Я снова нашла то единственное кресло, которое стояло в углу палаты, и пододвинула его поближе к девушке. Остальные видимо боялись настолько близко к ней подсаживаться. Но теперь оно будет стоять тут чаще. Я надеюсь.

– Ни в коем случае не бери здесь макароны, – поддержала разговор я, – местная повариха совсем не умеет ее готовить. Вчера убедилась. А еще кофе у нее отвратительный! Особенно капучино. Прямо с пенкой!

– Фу, – отреагировала она, – мерзость!

Мы рассмеялись. Отличное начало дня. Надо сделать заготовки на каждое утро. Чтобы день у Лав начинался с улыбки.

Но разговор сразу же зашел в тупик. Она посмотрела на меня понимающе. Под глазами уже потихоньку начали сходить синяки. Да и лицо выглядело намного свежее.

– Я помню мы остановились на моменте начала сирены в городе, так?

…

Мы все стояли оцепеневшие. Не знали что делать. Сирена была прям как из фильмов. Даже скорее из ужастиков.

– Спокойно, – сказал ректор университета, – спокойно, друзья мои и гости! Это не учебная тревога, но и волноваться не стоит! Это наши местные ребята бунтуют. “Саузен Пауэр” себя называют. Видимо опять им расписание пар не понравилось или что-то в этом духе. Давайте, пока они не прекратили, устроим экскурсию внутри университета. Он у нас, конечно, пока небольшой, но к тому времени, как весь его пройдем, они закончат! Обещаю!

Мистер Паркер собрал нас вокруг себя, в то время как преподаватели собирали своих студентов. Ректор ходил между ними и что-то говорил. Я крепче сжала руку Джереми, чтобы не только видеть, что он рядом, но и чувствовать.

Мы начали экскурсию с кафетерия. Потом прошли в их длинный коридор, по бокам которого были кабинеты. На стенах висели картины, которые, по всей видимости, рисовали сами студенты. Все это напоминало скорее начальную школу, чем университет.

– Как думаете, мы сегодня вернемся домой?

Робби подошел к нам невзначай, обронил свою шутку. Как будто ссоры, случившейся совсем недавно между ним и Джереми, не было. Но думать о таких мелочах в такой момент было глупо. Поэтому он также, шутливо, отреагировал.

– А ты что, надеешься успеть на субботний кружок?

Робби толкнул его спину, отчего пошатнулась слегла и я. Он часто так делал, забывая, что я нахожусь рядом с Джереми. И я, между прочим, маленького роста. Мелоди лишь в очередной раз цокнула и закатила глаза.

Мы медленно шли за ректором и его толпой студентов. Сирена со временем стала звенеть тише, а потом и вовсе притихла. Мы считали минуты до того, как все это закончится. Предстоял долгий путь домой, было уже два часа дня. Еще час на последний обход в поисках буклетов и общения со студентами, и около трех часов на ознакомительную прогулку по городу.

Я помню, что радовалась, что это была суббота. Я даже тогда все-таки договорилась с Мелоди сходить на следующий день в кино, забронировав места по телефону, пока мы ходили. После кино я бы пошла на ночевку к Джереми, а в понедельник мы бы пошли в школу вместе. Точнее поехали, на его крутой машине. Я точно в марках не разбираюсь, но это был какой-то джип, на сиденье которого мне, прям как маленькому ребенку, приходилось забираться прямо как на дерево. Джереми с этого постоянно смеялся. А потом помогал сесть.

Наконец-то мы спустились в холл. Мистер Паркер сказал, чтобы все желающие пообщаться еще со студентами и преподавателями оставались в холле, а все остальные прошли с ним во двор. Мелоди не успела договорить с той девушкой из волонтерского клуба и потащила нас к стойке. Знаешь, именно она тогда нас и спасла.

Мы стояли справа от входа, когда в только что открывшиеся двери здания влетело что-то типа бомбы, распылившей огромное облако газа. Оно дошло даже до нас, хотя мы стояли уже около лестницы, отбежав от колон во время взрыва. Все вдруг резко начали кашлять. Некоторые даже стали искать стены в этом дыме, чтобы облокотиться. Другие – уже лежали на полу. Я помню, что пыталась рассмотреть кого-то или что-то впереди. Джереми, Мелоди и Робби стояли возле меня, прикрывая воротником футболок свой рот. Послышались крики. В основном почему-то девочек. В дверях еще стояло большое облако дыма, когда из него, как из клипа MTV5, вышла толпа людей в черных спортивных костюмах.

– «Саузен Пауэр», дамы и господа!

Эту фразу крикнул один их них. Тот, что стоял посередине. И мне показалось, что он был крупнее остальных своих ребят. Они все стояли в масках, которые защищали от дыма. Эти же маски предавали им суровый вид. Знаешь, каких-то воров, которые резко врываются в банк и просят наличку. Но что было просить у университета?

– Прошу прощения, что ворвались к вам в такой важный день. По всей Подесте прошлась новость, что к нам приехали из современного Милвена. На челядь посмотреть, так сказать. Ха-ха! Но это вы себя такими считаете. О да, вы всегда так о себе думали! Северяне любят Милвен за исторические достопримечательности и прогрессивность, Гостер за пляжи и фестивали, Альяверти за виды и сраный миндаль. А Подеста? Чем знаменита Подеста? Хреновой инфраструктурой? Сельским хозяйством? Религией, которую впихивают детям без разбора? Ха, да вы то сами в Бога то верите? А? Сможете мне назвать все заповеди? Я-то уж точно одну назову. Главную – “Не отнимай у ближнего своего то, что ему принадлежит по праву!”.

С этой речью прозвучал и выстрел вверх. Парень попал ровно в люстру, в холле стало еще темнее, чем было. Все, кто стоял рядом с ним, сделали тоже самое. Только они целились. Казалось даже, что иногда в нас. Облако газа постепенно испарялось из-за распахнутых дверей на улицу. Теперь в проеме было видно лишь поднявшуюся пыль.

– Встали все в шеренгу, – продолжил парень, – ЖИВО!

5

MTV— американский кабельный и спутниковый телеканал, транслирующий музыкальные клипы.