Южная кровь

Болевой прием заставил его сдаться на милость победителя, и Фомин принял капитуляцию и снял с пояса наручники.

Варшавин справился с болью, разогнулся, он мог атаковать противника со спины, но Семен вовремя понял это. И приняв стойку боксера, встал перед ним.

– Смотри сюда! – Варшавина он не напугал, но голову включить заставил.

– Фомин, ты хоть знаешь, как это называется? – начальственным голосом спросил он.

– Товарищ полковник, ну будьте же вы наконец мужчиной! – прыснула Майя.

Никогда Варшавину не превзойти Фомина с его убойным обаянием, но стремиться к этому нужно.

Фомин защелкнул наручники за спиной у бугая, помог ему подняться.

– Ну, хорошо, хорошо, повздорили, с кем не бывает! – Варшавин поднял руку, давая понять, что готов идти на уступки.

– Мы не повздорили, ваш помощник нарушил общественный порядок. Вы, кстати, тоже, полковник! – Фомин посмотрел на Варшавина тяжелым взглядом.

– И меня задержишь?

– Вы же полковник юстиции, вы сами явитесь в отдел полиции.

– С повинной, – добавила Майя.

Прищурившись, она пытливо смотрела на Варшавина. Интересно, хватит ли у него благородства признать свою вину?

– Начнем с того, что не я первый начал, – сказал Варшавин, обращаясь к девушке и глядя на Семена.

– А если ты уже всех здесь достал! – Майя уперла руки в бока.

– Чего ты к моей жене лезешь? – не остался в стороне от разговора Семен.

– Некрасиво себя ведете, полковник! – Фомин смотрел на Варшавина с насмешкой и осуждением.

– Камышлова отпусти! – потребовал тот.

– Отпускаю Камышлова, и вы оба убираетесь отсюда! – Фомин строго смотрел на Варшавина.

– Не убираемся, а уезжаем, – буркнул тот.

– Уплываете.

– Уходим.

– Нам будет вас очень не хватать, – сказал Фомин, снимая с Камышлова наручники.

– Да пошел ты! – буркнул Варшавин. Он одинаково зло глянул и на Фомина, и на Майю. Семена же он просто не замечал.

– Семь футов тебе под киль! – усмехнулся вслед Глебу Родион.

Камышлов находился в расстроенных чувствах, но это не помешало ему прогнуться перед Варшавиным. Он открыл ему дверь, только затем занял свое место за рулем.

Варшавин уехал, но Майя не торопилась уходить, она как завороженная смотрела на Фомина. Пришел, увидел, победил – мечта, а не мужчина.

– Ну, с этим типом понятно. – Семен повел головой вслед уехавшему Варшавину. – А вам здесь что нужно? Зачем вы Майю преследуете?

– А кто звонил мне сегодня ночью? – усмехнулся Фомин.

– Ну да, звонил, – кивнула Майя.

Не успокоился отец, пока не позвонил Фомину. Не долюбливал он участкового, но доверял, только на него и мог положиться. И Майя всегда рада опереться о крепкое плечо любимого полицейского.

– А вы и рады стараться, да? – визгливо спросил Семен.

Но Фомин и не думал обижаться.

– Все будет хорошо, парень, – с ободрительной улыбкой сказал он. – Все будет хорошо.

– Надеемся, – кивнула Майя.

– Если что, звоните, – сказал Фомин, обращаясь к ней и к Семену. Затем сел в свою машину и был таков.

– Можешь позвонить. Он всегда где-то рядом, – съязвил Семен.

– Рядом? Это не страшно. Если Фомин… А Варшавин… Знаешь, почему я его послала? Не мужик он и ведет себя как безмозглый болван.

– Не знаю.

– И ты не мужик, – хлестко сказала Майя.

– И меня пошлешь? – скривился он.

– Пока нет. Но если ты будешь вести себя как баба… Дом нашел?

– Нашел. Ольга Степановна полдома сдает. Ванна, газовая колонка, все удобства имеются.

– Начинаешь исправляться, – милостиво улыбнулась Майя.

На самом деле Семен не так уж и плох, на Варшавина с кулаками бросился. Ну не смог справиться с ним, сил не хватило, зато характер проявил.

Майор Локотков застыл как зачарованный, глядя на муху на подоконнике. Наконец одной рукой он подал Родиону знак замереть, а другую медленно приблизил к мухе, снова на мгновение застыл и резко пришел в движение. Бедное насекомое попыталось взлететь, но не тут-то было.

– А-а! – торжествующе улыбнулся Локотков.

Он открыл форточку, высунул руку, разжал ладонь, но муха не торопилась улетать, но все же тяжело поднялась и неторопливо полетела.

– У нас что, осень уже? – проводив муху взглядом, спросил начальник отделения.

– Второе сентября.

– Я так и понял… А если серьезно, приказ пришел, штаты на твоем участке расширяются, до трех человек личного состава.

– Интересно девки пляшут, – усмехнулся Родион.

Давно известно, что Пшеничное – слишком большая территория для одного участкового, штатную численность обещали увеличить еще со времен царя Гороха, но Родион и не надеялся. А тут вдруг свершилось. И не понять, хорошо это или плохо. Если Миша Сысоев слово замолвил, хорошо, а если Варшавин пакость какую-то задумал?

– Девки? – быстро глянул на Фомина Локотков.

– Ну, так говорится.

– Уже знаешь про девку?

– Что – знаю? – нахмурился Родион.

– Кого ты там вчера задержал?

– Чисто для профилактики. На пятнадцать… секунд.

– А ударил кого?

– Чисто самозащита.

– Уже звонили!.. – Локотков ткнул пальцем вверх.

– Из Москвы? – усмехнулся Фомин.

Так Варшавин ничего и не понял. Майя не просто отшила его, она жестоко посмеялась над его мужской состоятельностью. Ему бы бежать из этих мест без оглядки, забыть все, как страшный сон, а он остался. Во всяком случае, вчера вечером яхта стояла на приколе, Родион подъезжал к реке, видел. Мало того, Варшавин еще и папаше пожаловался. Никчемная личность, одним словом.

– Из Москвы.

– Ругались?

– Да нет, просили посодействовать.

– В чем?

– Не место здесь полковнику Варшавину, в Москве его ждут, – усмехнулся Локотков. – Нет, задерживать его, сказали, не надо. Аккуратненько так поговорить с ним.

– Я вчера говорил.

– Без рукоприкладства поговорить.

– Почти без рукоприкладства поговорил.

– Вчера звонили.

– Кто именно?

– А сегодня уже прислали, – с удивлением глядя в пустоту перед собой, сказал Локотков.

– Что прислали?

– Приказ расширить штаты. И человека прислали.

– Из Москвы человека?

– А ты Варшавина вчера ударил!.. – Локотков грозно нахмурил брови, но гнев его показался Родиону наигранным.

– Варшавина ударил, а мне… А Михалеву отец его звонил.

В дверь постучали, появилась высокая, спортивного телосложения девушка в полицейской форме и с погонами лейтенанта. Совсем еще молодая, но вместе с тем не по годам зрелая, во всяком случае, Фомину так показалось. Короткая стрижка придавала правильным чертам лица некую суровость, но ничуть не портила ее, скорее, наоборот, красила. Глаза маленькие, но именно такие, казалось, соответствовали пропорциям ее лица. Девушка высокая, стройная и даже красивая.

– Разрешите? – глубоким голосом спросила она.

– Ну вот и девки пляшут, – поднимаясь со своего места, широко улыбнулся Локотков.

– Простите! – Девушка хмуро глянула на начальника отделения.

– Представляться, говорю, нужно.

– Лейтенант Скорокова! – назвалась девушка, без тени улыбки глядя на Родиона.

– Прошу любить и жаловать, – показал на нее рукой Локотков.

– Это и есть расширение штатов? – озадаченно глядя на девушку, спросил Фомин.

– Любить, в общем-то, не обязательно, – усмехнулся начальник отделения. – Но жаловать… Жалованье уже назначено, и приказ подписан. Лейтенант Скорокова поступает в распоряжение майора Фомина. Примите и распишитесь.

Расписываться в получении Родион не стал, но в Пшеничную отправился вместе со своим новоявленным помощником. Он на своей машине, Скорокова на своей. «Сузуки» у нее не первой молодости, неплохая машина для девушки в условиях сельской местности.

Всю дорогу Родион думал о том, что скажет Лера, когда узнает о его помощнике женского рода. Ясно же, что без Варшавина здесь не обошлось. Сам или с помощью отца пробил расширение штатов, назначил в помощь к Родиону своего человека – красивую девушку, перед которой трудно устоять. В роман с Майей Лера не поверила, но тем не менее сомнения до сих пор ее терзают. А тут еще Скорокова, еще одно яблоко раздора в их семье. К тому же Скорокова будет держать майора Фомина под своим контролем, сообщая своему покровителю о каждом его шаге. Очень умно. И подло.